видели ни солнца, которое радостно будило их каждое утро, ни звёздного неба. А если и замечали сияние звёзд, то говорили с грустью:

– А небо-то совсем прохудилось. Износилось. Старое небо.

Или так:

– Ох-охо-хо, дырочек в полотне неба явно прибавилось. На просвет видать эту ткань.

Но однажды,  кстати, день был очень солнечный, только сияния дня не замечал никто из жителей, проходил по городу странник.  Его удивило, что в такой ясный день все люди грустят.

Он заглядывал прохожим в глаза, надеясь разглядеть в них хоть малую толику радости. Но они, взглянув на странника, отводили взгляд, и, тяжко вздыхая и опуская плечи, уходили прочь, будто каждый из них нёс на спине непосильный груз.

Путник, подойдя к берегу реки, увидел группу детей, только они  из всех встреченных им людей были жизнерадостны. Правда их веселость была на удивление тиха. Они почти не смеялись, а если и смеялись, то смущённо прикрывали рот рукой, чтобы их радость не нарушила общей грусти городка. Взрослым теперь было не понять это беззаботное веселье детей. Они грустили.

Когда странник спросил у играющих детей, что же случилось в их красивом городке, они ему рассказали о сказке, которая загрустила, потому что ей не удалось передать тепло своего ласкового сердца грустным людям.

– Когда-то давно, – продолжали дети свой рассказ, – эта сказка была доброй и весёлой. Но об этом уже почти все забыли. Хотя мы помним эту добрую сказку.

Сейчас об этой сказке взрослые говорят так, будто это и не сказка вовсе,  и даже уже не печаль, а непоправимое горе.

Мы решили вызволить сказку из плена слёз и печалей. И подумали, что снова стать доброй и волшебной и перестать грустить сказке могут помочь наши игры и смех. Поэтому мы и бегаем на берег, мы играем, мы купаемся и рассказываем друг другу разные весёлые истории. И нам кажется, что сказка уже начала оживать и становиться чудесами. Но детей в городке мало, и нужен ещё кто-то, кто умеет радоваться и смеяться. Тогда сказка очнётся от печали, наберётся сил, и сможет радовать всех-всех-всех людей на свете.

Может быть, вы, добрый человек, сможете нам помочь?

Странник удивился, услышав историю о загрустившей сказке.

Но предложение ребят принял с радостью. И, отбросив суму и посох в сторону, крикнул задорно:

-Я вожу! Играем в догонялки!

И бросился вдогонку ускользающим из рук ребятам и девчонкам.

На берегу происходило нечто невообразимое! Смех слышался отовсюду. И теперь он был громок и радостен.

Вскоре к всеобщему веселью присоединилась старушка, которая невдалеке пасла козу.

Она радостно закричала, забыв мгновенно, что она старенькая, сейчас ей казалось, что она девочка:

– Я новенькая! Я вожу!

Коза тоже включилась в игру. Она вместе с детьми убегала от старушки. Веселью и смеху не было конца.

Потом в игру втянулся бродячий пёс. Он проходил мимо, но ему стали интересны события, происходящие на берегу.

Затем мельник вышел, за ним кузнец, потом косарь, с колокольни выглянул звонарь, всем было интересно посмотреть на чудо чудное, сами-то они уже и не помнили тех далёких времён, когда умели радостно смеяться.

А вскоре уже всё население городка веселилось на берегу дивной реки!

И сказка очнулась и ожила! Она заискрилась радугой, брызнула ласковым и теплым дождём, и смыла с людей печаль тоски и грусти!

Сказкам тоже нужна бывает помощь. И помогают им стать веселыми не только дети, но и взрослые.

Лалика

В один из осенних вечеров, когда сумерки сгустились до тёмно-лилового цвета, а облака приобрели окраску спелой черники, я пытался разглядеть между ними сияние хоть одной звезды. Но иссиня-чёрные облака густо лежали на пологе неба.

– Ну что ж, раз не удалось увидеть звезду мою сегодня воочию, – подумал я, – пусть мне она приснится.

Я задержался на крыльце своего старого, но крепкого домика, с наслаждением вдыхая крепкий и слегка горьковатый аромат опавших листьев. А потом вновь взглянул вверх. И, о, чудо, я увидел, как облака раздвинулись, уступая место моей звезде. А она сияла и мерцала, кружась в лиловой высоте.

Не знаю, всем ли ведом зов звёзд, всем ли понятен их танец, все ли слышат, как сияние звезд переходит в шепот, а иногда в долгую песню, или, как в тот вечер, в удивительную сказку, которую мне довелось услышать от моей звезды. Я стоял заворожённый. Я слушал, смотрел, радовался тому, что я могу говорить со звёздами и понимаю этот удивительный язык.

А теперь, мой милый читатель, я перескажу тебе эту сказку, рассказанную мне той лилово-черничной ночью.

В одном озере обитала семья рыб. Семья была обычной. Мать, отец и много-много детей. Рыбки-дети, как все школьники, ходили в школу, учились, набирались ума и опыта. Конечно, жизнь рыб отличается от жизни птиц или людей, но не очень сильно. Отличия есть только лишь в некоторых деталях, особенностях той жизни, где она проходит, в воздухе ли, на земле или в водных просторах.

Лалика была самой младшей в семье, о которой идёт речь. Она отличалась большой непоседливостью и любознательностью. Её бесконечные почему и зачем устали слушать и учителя, и братья, и сестры, и даже родители, которые в детях своих души не чаяли.

Но Лалика беспрестанно задавала и задавала всем свои почему. Когда ответов на её вопросы найти никому не удавалось, это слегка озадачивало Лалику, но она не умела отступать перед неизвестным и поэтому часто уплывала от родного дома всё дальше и дальше.

В один из таких дней, когда никто не смог ей ответить на вопрос, может ли идти дождь под водой, и может ли дуть ветер так, чтобы рыбы, как и птицы, не смогли удержаться на месте, она, выныривая над поверхностью озера, заметила у берега мальчика. Он замер у самой кромки озера и вглядывался в глубину, пытаясь увидеть танец и игру рыб. А рыбки резвились у самой поверхности водной глади, они радовались солнечным лучам, играли в пятнашки и громко смеялись. Да, да, да, мой милый читатель, тебе может и покажется странным и неуместным то, что рыбы умеют смеяться, да ещё весело и задорно. Но, уверяю тебя, что и в водном, и в земном, и в воздушном пространствах есть смех и радость. Потому