мой Ник, как же я рад, что ты так похож на отца своего. Похож и характером, и нравом. Я только сию минуту вдруг понял, благодаря тебе, Ник, что не зря водил дружбу с Диего мой сын, твой отец. Диего ведь тоже был дождевой червь, как твой Генрих. Сынок мой много раз пытался рассказать мне о дружбе с Диего, но я не прислушивался к нему, полагая, что такая дружба невозможна. Но теперь, теперь, будто время повернулось вспять. Я понял, Ник, милый ты мой человечек, понял одну простую истину, о которой мне когда-то говорил сын, а теперь говоришь ты. Мы многого не замечаем в этой круговерти жизни. Многое пропускаем мимо. Мы не видим любви в наших детях, мы сами гасим эту любовь своим невниманием, своей недальнозоркостью.

А знаешь, Ник, мне кажется, что Диего – дальний родственник Генриха. Ты спроси потом у своего друга, знакомо ли ему это имя. А теперь уж не мучай Генриха, отнеси его к его дому родному. Ему там лучше и спокойнее. А вечером мы с тобой, если будет время, поговорим и о Генрихе и о Диего, и о твоём отце, и обо всём, что может заинтересовать тебя. Хорошо?

– Да, старина Джо! – ответил я и понёсся в сад отнести Генриха к его дому.

Ссаживая Генриха с ладони на землю, я спросил его:

– А я увижу ещё тебя? Как мне тебя не потерять? Я поговорить с тобой хочу. И ты знаешь, Генрих, ведь до этого самого дня у меня не было ни одного друга. Я так рад тебе. Не пропадай, Генрих! – почти молил я червяка.

– Не беспокойся напрасно, Ники, не волнуйся – я всегда смогу прийти на твой зов. Но может какое-то время мне нужно будет для того, чтобы оказаться ближе к этому дому. Я же все же не маг и не волшебник. Но ты раз нашёл меня, то уже не потеряешь. Если я буду нужен тебе, ты выйди в сад, ляг на землю, на траву, позови меня, и я приду. Иди, мы ещё встретимся с тобой. Иди, Ник, тебя уже и дед, и бабуля ждут.

Да, Генрих полуобернулся ко мне и добавил:

– Спасибо тебе, Ник! Большущее спасибо! Кажется, дед твой услышал тебя и понял, что дружба возможна не только между людьми.

Я нежно дотронулся до головы Генриха, погладил его. Друг мой кивнул мне и исчез в недрах земли. Я перевернул пласт вывороченного земляного кома, восстановив целостность травяного покрова, и пошёл к дому.

Только я вошёл в дом, как дед обратился ко мне:

– Отнёс своего друга к родному дому?

Я кивнул. А дед продолжил:

– А теперь, Ники, садись к столу, бабуля блинчиков наготовила, поедим с тобой, да двинемся к озеру, но не за рыбами, теперь мы их просто угостим блинчиками. Они с удовольствием полакомятся блинами. Так ведь, Мэри? Рыбы наверное тоже очень любят твою стряпню. – И дед нежно взглянул на бабушку.

Бабушка улыбнулась и ответила:

– Идите уже к столу, сорванцы вы мои, а потом уж шагайте туда, куда вас сердце зовёт.

Она поерошила волосы на голове деда и мои кудри, и занялась цветами, которые собиралась пересадить в сад. На столе уже стояли и блинчики, и чай, и ежевичный джем.

Перекусив, мы с дедом собрались к озеру. Утро было тёплым и солнечным.

В тот самый памятный день старина Джо показывал мне холмы, густо поросшие можжевельником. Показал озеро, что приютилось в ложбине меж холмов, показал старинные камни, рассказав о них, что они хранят память прошлых лет. Он говорил мне, что если приложить ладонь к камню, то его воспоминания переходят к человеку. Но не к каждому, а только к тому, кто готов услышать его давнюю историю. И не только услышать, но и поверить ей.

Дед познакомил меня с облаками и небом, с рыбами, живущими в озере. Рыбки, будто зная о том, что теперь дед никогда не причинит им вреда, ласково подплывали к его руке и терлись своими спинами о раскрытые ладони старины Джо. Они с наслаждением угостились блинчиками, приготовленными бабулей. Рыбки плескались, как будто они мальчишки и девчонки. Они юркали под камни и возвращались вновь, они играли. И мне даже показалось, что они говорили, весело и задорно.

Дед преобразился в этот день. Он и сам будто засветился и засиял. Он и сам, подстать дню, который перевернул моё сознание, стал другим. Он стал видеть всё. Слышать и понимать причины причин. Он говорил, что всё вокруг нас живое, и что очень хорошо, что я здесь, на просторах мира зеленого, что не сижу сейчас в аэропортах и на вокзалах в ожидании рейса, а наслаждаюсь общением с природой, её истинной красотой. Старина Джо говорил и говорил. Красноречию его не было предела. Он рассказывал и показывал мне всё то, что восхищало его самого, а теперь стало восхищать и меня. Дед стал мне другом, как и Генрих.

Ах, да, я опять отвлёкся от рассказа о Генрихе. Но возвращаясь к нему, своему первому другу, я поведаю вам ещё о том, что меня взволновало тогда. И что не перестаёт меня восторгать и волновать и сейчас.

Генрих поведал мне о том, что у него пять пар сердец. Вы только представьте себе, целых пять пар! У нас-то, человеков, всего по одному сердцу. А у червяков их десять! Наверное поэтому Генриху и его братьям понятнее суть любви и понимания мира к созданиям, населяющим землю. Мне кажется иногда, что у меня теперь тоже не одно сердце, а много их, как у Генриха.

Да, возможно, вы думаете, что я ещё многократно изменю своё мнение о природе и людях, о созданиях, населяющих наш мир. Но я уверен, я убеждён, что ни один взгляд, ни одно мнение не изменит моей любви к просторам и к существам, населяющих этот мир, которые живут и дышат любовью.

Генрих, милый мой друг! Милый мой Генрих! Как много ты сделал, и не только для меня! Благодаря тебе мы со стариной Джо увидели мир таким, каким он наверное и был задуман.

Мы были кошками

Милый мой читатель, хочу спросить у тебя – любишь ли ты сказки или сказочные истории? И если всё