Вы наверняка удивлены, почему я так странно смеюсь, а я так смеюсь потому, что не вставила зубы, сейчас еще утро, у меня есть две пары зубов. Одни с сорок девятого года, а другие сделали в этом году, нашли какое-то знакомство, и я получила их бесплатно, потому что с сорок девятого ни разу не писала заявление на новые. Старыми я ем, а новыми пользуюсь, когда иду к врачихе за рецептами или на рынок, посмотреть клетчатые рубашки и тот самый махровый халат. Халат мне тоже очень нравится.

Своему боевому товарищу Миро я сказала:

— Товарищ Миро, совершенно не важно, был ли наш товарищ Тито настоящим или ненастоящим, все мы его любили, всем нам хорошо жилось, все мы плакали, когда он умер, футболисты от горя бросались ничком на поле, выли от боли и грызли зеленую траву, а на похороны съехались лидеры со всего мира. Кто его знает, может быть, наша жизнь и не была бы такой хорошей, если бы вместо того Тито был настоящий Тито, если наш Тито не был настоящим Тито.

Товарищ Миро мне сказал:

— Товарищ Нада, как это грустно, что я на свою пенсию кормлю и дочь, и внука, а мой бывший зять вчера пригласил моего внука на обед и представил ему одну молодую даму, сказал, что у них серьезные намерения, что они с этой молодой дамой вступили в интимные отношения и скоро поженятся в церкви.

Я сказала:

— Товарищ Миро, у каждого из нас своя история.

— Товарищ Нада, — сказал мне товарищ Миро, — ваша дочь замужем, она не разведена, ваш зять порядочный человек, вам не приходится их кормить на свою пенсию, напротив, они кормят вас и смотрят за вами.

— Знаете, — сказала я, — мне рядом с ними и пожаловаться не на что, всем меня обеспечивают, включая птичье молоко.

Внук мне сказал: «Бабуля, было бы просто супер, если бы ты амерам что-нибудь процитировала, для солидности». Не люблю людей, которые цитируют, они кажутся мне скучными, но мой внук знает американцев, он провел в Америке годы и годы, он протратил на учебу целый мой дом, который мы с матерью получили как жертвы фашистского террора.

Я могла бы вам процитировать некоторые мысли Паскаля, он у меня на книжной полке, высоко, книга толстая, боюсь, как бы она не свалилась мне на голову, я тогда упаду и сломаю шейку бедра, и доктор скажет моей дочери то же, что сказал сыну моей подруги товарища Анны. Он сказал ему: «Вы хотите, чтобы я прооперировал вашу маму так, чтобы она выжила, или…»

Сын моей подруги, товарища Анны, сказал доктору. «Так, чтобы выжила», и дал ему тысячу евро. Поэтому моя подруга товарищ Анна до сих пор жива и здорова.

Если бы врач спросил мою дочь: «Вы хотите, чтобы я прооперировал вашу маму так, чтобы она выжила, или…», она сказала бы: «Или».

Моя внучка беременна, этого еще никто не знает, не знает даже она сама, но меня не обманешь. А сейчас я с кассетой пойду в комнату внука, прочитаю вам, что у него написано на стене, вот вам цитата:

When I am rushing on my run

And I feel just like Jesus’ son…

Lou Reed, «Heroin»

— Злобная старая шлюха, я сломаю ее зубы, те, которыми она ест, когда мама меня родит.

— А я боюсь нашей бабушки. Когда меня мама родит, если она меня родит, я нашей бабушке скажу: я тебя люблю, бабуля, дорогая.

Звонит почтальон… Карты из Крижеваца и перевод на сто кун из Задара. Мой сын занимается торговлей картами, на которых изображены разноцветные птицы. А я думала, что он станет президентом Европы. Читать он научился в два года, латинские названия бронтозавров и динозавров знал в четыре, и еще до поступления в школу без запинки перечислял мне имена двенадцати главных богов: Зевс, Гера, Аполлон, Артемида, Арес, Афина, Афродита, Гефест, Гермес, Посейдон, Деметра и Гестия. Он знал и богов более низкого ранга: Гелиады, Фаэтон, Ээт и Цирцея, Эоя, Мемнон. На Олимпе живут и музы, дочери титаниды Мнемозины и Зевса, они подчиняются Аполлону, вместе с ним они являются на горе Геликон в Беотии или на соседнем Парнасе. Их девять: Клио, Эвтерпа, Талия, Мельпомена, Терпсихора, Эрато, Полигимния, Урания, Каллиопа. Не очень-то приятно слушать все это от шестилетнего мальчика.

Йошко из спальни: «Ну, мамуля, что пишет „Глория «, кто кого»?

По выходным, когда я дома, я читаю «Глорию». Сын читает Уильяма Блейка. «Отец, отец, куда же ты? Зачем так торопиться? Не слыша слова твоего, могу я заблудиться! Дитя измокло от росы, в трясину оступилось; отца с ним нет — пропал и след, виденье растворилось…»[7].

От Блейка в нашем доме не продохнуть, у моего сына странный вкус. «Глория» помогает мне расслабиться. История про Онассиса и Каллас. Каллас была звездой мирового масштаба, когда встретила богатого карлика. Влюбилась, хвастался он друзьям, не могла дождаться, пока мы доедем до отеля, отсосала прямо в машине, и я, пока кончал, смотрел в затылок шофера. Нет, это не было написано в «Кюрии», они не упоминали ни про то, что он смотрел, ни про затылок, а только про то, что она отсосала, но наверняка дело было именно так. Когда мужчины кончают, они часто тупо смотрят перед собой. Где еще в наши дни можно прочитать такую жизненную историю? Как короче и яснее сказать о том, какие мужчины свиньи? Ебари, перед которыми невозможно устоять и которые не могут устоять перед потребностью рассказать об этом всему миру. А кто-нибудь слышал эту историю в интерпретации Каллас? Каллас в машине стояла на коленях? Держала во рту немытый Онассисов хуй? Или все-таки ополоснула его шампанским? А шофер? Стекло между ним и пассажирами было матовым? У шофера встало? Истории про секс — это всегда мужские истории. Я не могу без «Глории», сын не может без доисторического кретина Блейка и Интернета. Разница какая-то есть? Я чувствовала мистический трепет перед Интернетом, пока к нему не подключилась. Я буду говорить, говорить, говорить, говорить, а потом вытащу пленку, брошу ее в огонь и буду смотреть, как пузырится пластмасса. Небольшая дровяная печка — это единственное, что мы забрали с собой из дома, который продали. Печник мне сказал:

— Вам нужно заменить дверцу, видите, она скривилась, остается щель, вам придется тратить много дров.

— Нет, — сказала я, — пусть остается эта, на ней видна еврейская звезда.

— Еврейская звезда с внутренней стороны, ее никто не увидит, кроме того, кто открывает дверцу, вы дома бываете только в выходные, каждую зиму вам потребуется на два кубометра дров больше только для того, чтобы эту еврейскую звезду видел кто-то другой, кому до нее нет никакого дела. Давайте снимем эту дверцу, поставим новую, а старую оставьте и любуйтесь на нее, когда почувствуете такую потребность.

Печник думал, что я ненормальная.

— Уважаемый, — сказала я, — я плачу вам деньги не за советы и не за психологическую помощь.

— Напрасно вы сердитесь, я просто хотел как лучше для вас.