из Леркиных рук и с сердитым писком несётся следом. А я уж было собралась ревновать… Хотя дело это ещё более бестолковое, чем Сашкины подозрения.

– Теперь он тебя будет меньше бесить? – интересуюсь я, устраиваясь на пассажирском сиденье.

Сашка тяжело вздыхает и отворачивается от окна.

– Теперь, боюсь, я его возненавижу.

Вот и поговорили.

* * *

Курсы арендовали несколько классов у бывшего Дворца пионеров – здоровенное такое здание, в котором лепнина и колонны мирно соседствуют с решётками на окнах первого этажа и коробками кондиционеров на втором. Дополняют декор потрескавшаяся жёлтая краска на фасаде, обрывки бело-красных полосатых ленточек на перилах крыльца и таблички: «Осторожно, возможен сход снега с крыши!» А ещё объявления и афиши, в том числе нужная нам бело-красно-зелёная со стрелочкой и номером кабинета.

В просторном полукруглом холле за рамкой металлодетектора скучает одинокий охранник, но вопросов он не задаёт, только просит надеть бахилы. Стрелочки уверенно ведут нас по гулкому мраморному полу к широкой лестнице с мраморными же перилами, на второй этаж и к узкому письменному столу, за которым сидит улыбчивая девушка в белой блузке с синей вышивкой. Рядом с ней стоят несколько лоскутных кукол, а для тех, кто всё ещё сомневается, на стене приклеен большой плакат с очередной стрелочкой, извещающий, что приём документов на курсы «Берегиня» расположен именно тут.

У стола уже скопилась очередь из двух человек, ещё трое заполняют договоры об оказании образовательных услуг, пристроив документы кто на сумке, кто на перилах. Мы, как умненькие, всё распечатали и заполнили заранее, теперь остаётся только назвать фамилии, сдать бумажки, получить в ответ ещё одну рекламную брошюру, потолще, и топать в класс, учиться магии.

Звучит-то как…

Я прохожу процесс идентификации без проволочек: называюсь, отдаю договор, получаю описание курса и направление на раздевалку и кабинет, где будут проходить занятия, благодарю в ответ на пожелание успехов и уступаю место Лерке. Та выкладывает на стол документы в прозрачном файле и молчит. Девушка, которой сбили алгоритм, на миг зависает.

– Фамилию, Лера, – подсказываю я. Она зыркает на меня недовольно, но нехотя бурчит:

– Соколова.

Девушка просматривает список, хмурится, и я тихонько вздыхаю, понимая, что самостоятельно деточка пояснять не собирается.

– Она несовершеннолетняя. Разрешение и копия паспорта матери в файле, по телефону нас заверили, что её личное присутствие не требуется.

Девушка благодарно кивает, заглядывает в другой список и отмечает там Лерку галочкой. Потом быстро просматривает документы, откладывает их в отдельную папочку и снова улыбается, протягивая Лерке брошюру:

– Добро пожаловать на курсы «Берегиня»! На наших занятиях всегда очень тёплая атмосфера, если вы стесняетесь или боитесь, вас обязательно…

Лерка разворачивается и так же молча уходит в направлении класса. Девушка запинается, вопросительно смотрит на меня, и я развожу руками:

– Трудный подросток.

Она понимающе кивает, чуть наклоняется и, хотя кроме нас двоих у стола никого больше не осталось, понижает голос:

– У нас ещё психолог принимает, по пятницам. Для учениц курсов консультации бесплатные.

Я едва удерживаюсь от вздоха, молча киваю и иду догонять Лерку.

Если честно, при первой встрече мне тоже показалось, что ей нужна помощь специалиста: поздороваться она и не подумала, на вопросы отвечать не стала, а потом и вовсе вышла из комнаты, пройдя мимо меня, как мимо пустого места. Сашка с мамой наперебой принялись извиняться, пояснять, что у девочки сложный характер, проблемы с общением, тяжело складываются отношения с людьми… Впрочем, уже на второй встрече Гошка решил, что Лерка достойна взять его на ручки, и мало-помалу оказалось, что я тоже достойна – хотя бы пары слов за полчаса. Спустя месяц со мной даже начали иногда здороваться и делиться мыслями о том, что подобает и не подобает Настоящей Ведьме.

Чем ближе я знакомлюсь с Сашкиной семьёй, тем более склоняюсь к мысли, что девчонку просто избаловали – как же, младшенькая да при двух старших парнях. Во всяком случае никаких подтверждённых диагнозов у Лерки нет, тем более что как раз с психологами она общается нормально: соображает, видимо, что эпатировать публику – одно, а вот намёки на проблемы с головой даже ведьме не нужны. Что же касается характера…

Шестнадцать лет, чего уж. Все такими были.

Ну или почти такими.

Увы, курсы уже оплачены, Кощеев завтра будет интересоваться подробностями, а Сашка ужасно расстроится, если я вдруг решу, что перспектива торчать в одном помещении с трудным подростком меня не радует.

Отступать некуда.

Размышляя таким образом, я вешаю пальто в раздевалку, разрешаю Гошке вылезти из сумки и забраться на плечо и подхожу к учебной комнате. Она точно такая, как на фото в буклете: большая, светлая, на всех стенах полки, на всех полках – куклы. Левую половину помещения занимают столы со всякими лоскутками-бусинками-клубочками, в правой – на ковриках, подушках и креслах-мешках рассаживаются будущие соученицы: трое девчонок старшего школьного возраста, пятеро плюс-минус мои ровесницы, ещё несколько человек постарше и одна явная пенсионерка. Все робко улыбаются, тихонько переговариваются, с интересом оглядываются по сторонам, на моё пожелание доброго вечера приветливо откликаются.

И посреди всего этого уютного мирка – Лерка. Чёрная куртка валяется слева, чёрные ботинки стоят справа, трогательно голубея бахилами. Сама девица с ногами устроилась в большом розовом кресле в цветочек и сосредоточенно читает книгу в чёрной обложке, натянув на голову капюшон чёрной толстовки и полностью игнорируя окружающих. Те на неё косятся – кто опасливо, кто пренебрежительно.

Гошка радостно чирикает. Лерка отрывается от чтения, замечает меня, молча сдёргивает куртку с соседнего кресла и кивает, после чего снова утыкается в книгу.

«З» – забота.

А характер… Ладно, не сказать, чтоб у меня он был простым. Переживу.

Могу же я побыть оптимисткой, правда?

Глава 5. О птичках и зеркалах

До начала занятия я успеваю сообщить интересующимся, что да, это ручной дракон-фамильяр, зовут его Гоша, нет, он не кусается, и ещё раз да – ему можно тут находиться вместе со мной. Потом очень кстати звонит Сашка, который забыл, на каких именно антресолях лежат нужные папки. Гошка продолжает притягивать внимание, и приходится объяснять дальше, иллюстрируя лекцию фотками драконов из соцсети. Народу интересно, даже Лерка закрывает книжку – на обложке тонкой серебряной линией выведены единица и два ноля. Интересно, что внутри. Сто способов раздражать людей? Сто оттенков чёрного цвета в одежде? А может, чем чёрт не шутит, сто лучших экзаменационных сочинений по литературе?

Телефон пиликает новым сообщением. Я раздражаюсь – шкафов на два кабинета всего четыре, что там можно не найти?! – но на сей раз моего внимания требует не Сашка, а Князев.

«Ну как успехи?»

И какого, спрашивается, ответа от меня ждут? Что мальчика никто не сожрал? Или что он, к сожалению, за два дня не успел дослужиться до министра?

Да тьфу.

«Пока все живы. И вам доброго вечера».

Не жаловаться же, в самом деле, папеньке на попытки деточки устроить личную жизнь.

«Я серьёзно».

Ах, ну если серьёзно… Я прикидываю, не стоит ли и его попросить проверить благонадёжность будущей наставницы – опаздывает уже на три минуты, между прочим! Но тут же решаю, что пусть с курсами разбирается Особый отдел, а желание этой золотой рыбке я лучше придержу. Хотя тянуть не стоит, далеко не факт, что капитан не забудет о своём долге,