Надеюсь, джентльмен был не слишком разочарован, узнав, что его обманули? Он выглядел весьма респектабельным человеком.

– В карточной игре? – Миссис Прюэтт, к удовольствию Виолы, была шокирована сильнее, чем ее муж. – Тогда вчера мы все ошиблись в нем. Должна признаться, я подумала, что с его стороны было наглостью танцевать с вами вокруг майского дерева, так как он не был представлен вам официально. Представляю, как ужасно вы должны были чувствовать себя, когда он нанес вам визит сегодня утром.

– О, я не позволила ему слишком огорчить меня, – заверила их Виола, – у меня даже появился план, как добиться, чтобы жизнь в «Сосновом бору» показалась ему крайне неблагоприятной. Вы оба можете мне помочь, если пожелаете…

Некоторое время спустя Виола покинула дом священника и продолжила запланированные визиты. К счастью, все оказались дома, что было легко объяснить вчерашним напряженным днем.

Последним она посетила коттедж сестер Мерриуэзср, которые выслушали ее рассказ с нарастающим изумлением и негодованием. Мисс Фейт Мерриуэзер заявила, что лорд Фердинанд Дадли не понравился ей с первого же взгляда. Его манеры были слишком вольными, и настоящий джентльмен никогда бы не снял пиджак перед леди, даже если бы занимался каким-либо видом спорта в жаркий день.

– Он необычайно хорош собой, – соизволила признать, покраснев, мисс Пруденс Мерриуэзер, – у него такая обаятельная улыбка!..

Но общеизвестно, что ничего хорошего от красивых, обворожительных джентльменов ждать не приходится. Это относится и к лорду Фердинанду Дадли, ведь в его намерения входит выгнать дорогую мисс Торнхилл из «Соснового бора».

– О нет, ему не удастся меня выселить, – уверила сестер Виола. – Все будет как раз наоборот. Это я намерена избавиться от него.

– Я уверена, что священник и мистер Клейпол придумают, как помочь вам, – предположила одна из сестер. – Между тем, мисс Торнхилл, вы должны переехать к нам.

Вы нас ничуть не стесните.

– Это очень любезно с вашей стороны, но я не намерена уезжать из «Соснового бора», – заявила Виола, – в действительности мой план…

Но дальнейшее обсуждение пришлось перенести на более подходящий момент, ибо мисс Пруденс была так шокирована тем, что Виола намеревалась вернуться в дом, где находился одинокий мужчина, что мисс Фейт, обладавшая более крепкими нервами, чем ее сестра, была вынуждена немедленно послать за горничной, чтобы та принесла обожженные птичьи перья и нюхательную соль – предотвратить обморок у этого нежного создания. Тем временем Виола растирала ей запястья.

– Невозможно даже представить, на что способен этот распутник, – высказала свое мнение мисс Фейт, когда кризис благополучно миновал и все еще бледная мисс Пруденс, откинувшись на подушки, потягивала слабый сладкий чай. – Если вы останетесь наедине, без слуг, он даже может попытаться поцеловать вас. Нет-нет, Пруденс, ты не должна снова падать в обморок; мисс Торнхилл не вернется в «Сосновый бор». Она останется здесь. Мы пошлем за ее вещами. Отныне мы будем запирать двери на задвижки даже днем.

– Я буду в полной безопасности в «Сосновом бору», – заверила сестер Виола. – Не забывайте, что я окружена преданными слугами и Ханна всегда рядом со мной. К тому же лорд Фердинанд скоро уедет. Он обнаружит, что просто не создан для жизни в деревне. Вы обе можете помочь мне, если у вас есть такое желание…

Направляясь домой, Виола размышляла о том, что в целом она преуспела. По крайней мере все обитатели деревни, с которыми она была близко знакома, выслушали ее версию о положении дел, прежде чем у лорда Дадли появится возможность рассказать свою. А те, с кем она не поговорила, скоро узнают все сами, так как новости и сплетни в их маленькой общине разносятся мгновенно.

Что же касается семей, проживавших в окрестностях, она сможет поговорить с ними сегодня вечером, когда будет обедать с Клейполами в Кроссингсе.

Лорду Фердинанду Дадли придется обедать в одиночестве в «Сосновом бору». Виола злорадно улыбнулась. Но воспоминание об этом человеке тотчас напомнило ей, что она больше не сможет приблизиться к своему дому в привычно приподнятом настроении. Она оглядела лужайку и дом, раздумывая, не стоит ли он у одного из окон, наблюдая за ней. Встретит ли она его, войдя в дом, в холле, на ступеньках лестницы, в коридоре второго этажа?

Невыносимо было думать, что в; ее личные владения вторгся посторонний. Однако уже ничего нельзя изменить, во всяком случае, сейчас. Она не могла позволить себе замедлить шаг. Вечером у нее была назначена встреча, и ей нужно было подготовиться к ней.

Через несколько минут Виола решительно шагала вдоль террасы со стороны конюшни, не желая боязливо озираться в собственном доме. Неожиданно она увидела, что Фердинанд идет ей навстречу. Они оба резко остановились.

Он все еще был в костюме для верховой езды, но без шляпы. Его образ настоящего мужчины, каким он сложился в ее представлении, мог сбить с толку кого угодно. И он явно чувствовал себя в поместье абсолютно уверенно. Должно быть, он спускался к реке или обследовал огород и теплицы.

Дадли сухо поклонился.

Виола присела в ответ и заспешила к дому, даже не взглянув на него.

– Мистер Джарви, – сказала она, увидев дворецкого, шагавшего по холлу с непривычно потерянным видом, – пришлите ко мне, пожалуйста, Ханну.

Она поднялась наверх, убеждая себя, что торопится только потому, что у нее осталось мало времени перед выходом в Кроссинге. Если бы только он не был так красив, думала она, и так молод. Если бы она не флиртовала с ним вчера. Конечно, она сделала это не нарочно. Ее долг, как члена комитета по проведению праздника, быть любезной с каждым, как с жителями деревни, так и с незнакомцами.

Но сейчас ей хотелось, чтобы этого не было.

Она не позволит себе вспоминать о том поцелуе! Но Виола чувствовала твердость его бедер, прижатых к ее телу, и его теплые мягкие губы, раскрывшиеся навстречу ее губам. И еще Виола никак не могла забыть запах его одеколона.

* * *

– Каждый со своей красоткой!..

Фердинанд решительно сжал зубы, пропев только эту строчку, и наугад взял с полки книгу в кожаном переплете.

Он с удовольствием пел песню, когда впервые приближался к дому много часов назад. Но она застряла у него в голове, как случается с некоторыми мелодиями, и он поймал себя на том, что продолжал насвистывать, пока она ему не опротивела. Это была смешная песенка, с бесконечно повторяющимися трелями.

У него явно было неподходящее настроение для музыки.

Он был смущен и раздражен, даже сердит на себя, потому что позволил мисс Торнхилл испортить себе настроение, из-за чего и впал в уныние. И он был в гневе на Бамбера – нет, на обоих Бамберов, на отца и сына. Что за главы семей, черт побери! Один отсылает девчонку сюда с обещаниями, которые забывает выполнить – или же вообще не намеревался оформить их юридически, – а другой и вовсе не знает о ее существовании.