Второе и не менее важное правило – призыв мертвых запрещен и приравнивался к некромантии. А как все знают, некромантия являлась запрещенной магией наравне с изготовлением химер и также каралась по всей строгости закона. На каждого ори вешался особый артефакт, который при гибели животного запускал заклятие самосожжения. Эту невероятно дорогую технологию мы позаимствовали в мире Огня, однако никто из мира Дерева не был в состоянии повторить подобную магию. Теперь становилось понятно, по каким делам в наш мир наведывался уважаемый эльд-Лааксо. Торговля уникальными артефактами, полагаю, была золотой жилой для Диаспоры Огня.

Третьим правилом шел список запрещенных к призыву животных, которые считались неуправляемыми. Списочек был, мягко говоря, не актуален, потому как в нем фигурировали давно вымершие драконы, василиски и прочая ископаемая живность.

Пока я читала, в аудиторию начали набиваться студенты. Они рассаживались по местам, смеялись, общались и создавали такой приятный фоновый гул, что совершенно не мешало мне поглощать знания.

– Интересно? – раздался знакомый голос прямо над ухом, и я подпрыгнула от неожиданности.

Лойд склонился над моей книгой в неприлично опасной близости. Я попыталась отодвинуться от парня, но уперлась мягким местом в соседа. Слева сидел какой-то тип и деланно увлеченно читал какую-то книгу. Настоящую, не то что у меня.

– Вы как тут оказались? – возмутилась я.

– Поднялись по лестнице и вошли через дверь, – перелистывая страницу, ответил парень слева.

– Вам заняться больше нечем? Здесь сейчас лекция будет.

– Мы знаем, – улыбнулся Лойд, усаживаясь рядом.

– Ну так и шли бы на свои пары, – буркнула я, снова утыкаясь в методичку и изображая крайнюю занятость.

– Так мы и пришли, – Лойд положил руку на спинку лавки за моей спиной.

И вот теперь я наконец-то по-настоящему огляделась. Вокруг действительно были студенты, но разница между нами была разительная. Лет в пять.

– Выпусти меня! – воскликнула, запихивая книжонку в сумку.

Лойд даже не пошевелился.

– Лойд! Я опоздаю на пару!

– Какую?

– Историю мира Дерева!

– Она для малограмотных. Ты это все уже в гимназии изучила, – отмахнулся парень.

– Лойд, выпусти меня. Не могу же я тут сидеть все пару!

– Почему это? – удивился он. – Мне приятно, тебе не сложно. Будешь читать свои конспектики, никто даже и не заметит, что тут лишняя студентка…

Ага, особенно если девушек в аудитории можно по пальцам одной руки пересчитать. Вместе со мной.

– Лойд, ну выпусти. Я не хочу опаздывать в первый учебный день, – жалостливо попросила я.

– Говорю же, ничего интересного не пропустишь. В крайнем случае, достану тебе конспекты или сам расскажу.

И пододвинулся так плотненько.

Я повернулась к парню слева от себя, но он продолжал изображать вид, что происходящее его не касается. Хотя, может, ему и правда было все равно.

– Лойд, будь любезен, дай пройти, – лучшей интонацией своей матушки произнесла я, чувствуя такую привычную злость.

– Мия, ну как я могу отказать себе в удовольствии провести время в такой чудесной компании? – улыбнулся парень.

Краем глаза я заметила Раймонда, наблюдавшего за происходящим с последней парты. Остальные же не обращали на нас никакого внимания. Может, я не первая такая девица, а может у боевых магов особенно извращенное чувство такта. И это все меня разозлило. Я что, кухарка, прижиматься ко мне и делать вид, что меня не существует?!

Выхода из сложившейся ситуации было три. Первый – остаться сидеть на месте, что означало признать некую власть Лойда надо мной, поскольку я вынуждена делать то, что ему взбрело в голову. А мне ой как надоели люди, старавшиеся подстроить мою жизнь под свои потребности.

Второй вариант – устроить истерику и закатить скандал. Что явно действенно и вообще довольно соблазнительно, но заработать репутацию припадочной совершенно не хотелось.

Поэтому пришлось воспользоваться третьим вариантом. Я положила сумку на стол, намотала подол на кулак, забралась с ногами на лавку, а затем встала на парту. Лойд с интересом наблюдал за происходящим. Но не мешал, и на том спасибо. Я подхватила сумку и промаршировала по всему ряду прямо по столешницам до самого прохода. Каблуки о тонкую доску стучали превосходно, и к тому моменту, когда я прыгнула на пол и оправила юбку, мне досталось внимание всех присутствующих. Я же с гордо вскинутой головой направилась к выходу из аудитории.

Ну и, естественно, наткнулась на стоящего в дверях преподавателя. Мне сегодня определенно везло, потому что эту пару у боевых магов вела леди-ректор.

И я не нашла ничего лучшего, чем сказать:

– Добрый день.

Энт-Виллоу вскинула бровь, а я, не останавливаясь, вылетела из аудитории.

Все преподаватели жили на нижних этажах Древа познания. Там и площадь побольше, и от студентов подальше. Все, за одним исключением. Энт-Койн забрался почти под самую макушку академии, и мотивация у мужчины была простая, как три медяка. К нему туда редко заходили, а значит, никто не мешал пьянствовать.

Пил мужчина от тоски, личностного кризиса и одиночества. Но главным образом, конечно, от безделья. Он был деканом факультета без студентов и напрочь потерял всякую надежду вырастить еще хотя бы одного призывника. Каждый год леди-ректор исправно доставала откуда-то детей с абсолютно замершим даром, и если раньше энт-Койн искренне бился, пытаясь вернуть магии пластичность, то с годами энтузиазм поутих. Поэтому декан просто пил и маялся от тоски.

Если бы у энт-Виллоу был выбор, она бы давно вышибла пьяницу из своей академии. Проблема в том, что выбора у леди-ректор не было. Все призывники адекватного возраста находились на службе в гвардии, и сменить меч на указку им не позволяла религия и капитан.

И каждый год в первый учебный день энт-Виллоу поднималась под самую макушку Древа познания, чтобы устроить традиционный, но абсолютно бесполезный разнос.

– Ивар! – рявкнула энт-Виллоу, забарабанив в дверь.

Естественно, ей никто не открыл.

– Ивар! – леди-ректор совсем неизящно пнула препятствие ногой. – Не заставляй меня ломать мебель!

Из-за двери раздалось какой-то шуршание.

– Иварррр… – прорычала женщина, царапая когтями полированную поверхность дерева.

Щелкнул замок, дверь медленно отворилась, противно скрипя. Линнея знала, что внутри ее ждет характерное амбре, бардак и мужчина в глухой депрессии. Она вдохнула поглубже и шагнула в полутемную комнату.

Ивар энт-Койн сидел в кресле, закинув грязные сапоги на не менее грязный стол и потягивал что-то прямо из мутной бутылки.