– Угощайся.

– С чего это вдруг? – с подозрением спросила девушка.

– Я не ем сладкого, – соврала в ответ.

Конечно же, я ела сладкое, но принимать съедобные подарки от таинственных поклонников небезопасно. Мало ли что там к этой потрясающе вкусной трубочке с кремом идет бесплатным бонусом. Ладно если зелье какой-нибудь симпатии, а то, может, что потяжелее из запрещенного. Приворотное, например.

Первая половина дня состояла из теоретических лекций. Неожиданно выяснилось, что основой магии являются точные исчисления и без них никуда. Даже отбитым боевикам приходилось брать производные и считать интегралы для своих атакующих заклинаний. Я всегда гордилась тем, что с точными исчислениями у меня полный порядок. И тут неожиданно выяснилось, что знаний, полученных в моей гимназии, не хватает. Да что там, между гимназией и академией целый бездонный провал из непройденных тем и неизученных практик.

Это открытие внушало ужас, но ныть и жаловаться, что мы такое не проходили, непозволительно. Некоторых ребят энт-Виллоу забрала прям от сохи, и им приходилось еще сложнее. Поэтому после каждой пары я подходила к лектору, объясняла свою проблему и просила порекомендовать литературу. К обеду список состоял из дюжины пунктов. С одной стороны, я вся была в нетерпении, потому что каждая книжка из списка приближала меня к столь желанной свободе. С другой стороны, когда и как все это изучать – непонятно, учитывая, что нагрузки на студентов в академии были нешуточные.

И дело даже не в объеме материала! Как студентке полубоевого факультета мне нужно было обладать соответствующей физической подготовкой. Конечно, чуть пониже, чем у обычных боевиков, но и отсидеться в уголке на тренировках было невозможно. Стоит ли говорить, что мои навыки в легкой атлетике оставляли желать лучшего.

Поэтому первую половину дня я грустила на лекциях, а вторую половину – погибала на тренировках.

К ужину я практически приползла на плохо слушающихся ногах, рухнула за стол и с грустью посмотрела на линию раздачи. До нее было еще идти и идти, а силы кончились еще несколько часов назад.

– Значит, мои подарки тебе не нравятся? – без всякого вступления изрек Лойд, опускаясь за стол напротив.

– А? – не сразу сообразила я, гипнотизируя взглядом дымящие блюда. – А! Я и не думала, что они от тебя.

– Ты не любишь цветы? – уточнил Лойд.

– Я к ним равнодушна, – честно ответила. А по мнению моей мамы, у меня вообще проблемы с чувством прекрасного, ведь я никак не могла проникнуться ее расчудесным розарием.

– А чем тебе пирожные не угодили?

– Лойд, я девушка из хорошей семьи. Странно возникшую на своем столе еду есть не собираюсь.

– Понял. Драгоценности?

– Зачем они мне тут? – искренне удивилась я.

Вместо ответа парень кивнул на выбившийся наружу кулон.

– А, это. Он практически бесценен – у ювелира продашь за стоимость золотого лома. У меня не купишь и за все свои земли.

– Памятный подарок? – ухмыльнулся Лойд.

– Просто камень из мира Огня, – честно ответила я, продолжая размышлять, как бы доковылять до линии раздачи.

– Куда ты там смотришь? – Лойд развернулся, нашел, к чему прикован мой взгляд, хмыкнул. – Первый день тренировок, да?

Я печально вздохнула.

– Если принесу еду, есть будешь? Или тоже побрезгуешь? – поднимаясь из-за стола, спросил парень.

– Я не брезгливая. Я осторожная, – поправила в ответ.

– Да понял, понял. Несу? – замерев у стола, уточнил Лойд.

– Неси, – сдалась я.

Лойд ушел, а я заметила сидящего недалеко Раймонда. Его тяжелый взгляд ощущался физически, а челюсти у парня работали так, будто он перемалывал дорожный гравий. Интересно, чем я ему успела досадить?

В расписании значилось три лекции по теории призыва и две призывные тренировки еженедельно. Пары чередовались, так что следующий раз встретиться с энт-Койном я должна была на тренировочном поле.

И, если честно, поднимаясь под самую крону Древа призыва, где проходили практические занятия, я не была уверена, что увижу декана еще хоть раз.

Тренировочное поле представляло собой мягкий прямоугольник, а плотно переплетенные ветви древа образовывали ограждение высотой в полтора моих роста. В ярком солнечном свете еле заметно мерцал защитный полог, значительно превышающий по высоте ограду. Но я все равно с трудом представляла, насколько мощными должны здесь быть укрепляющие заклинания, чтобы боевые маги в запале не разнесли все Древо познания от макушки до корней.

– Ну надо же, юная леди, вы все-таки решили почтить нас своим присутствием. Встаньте в строй, – без особого восторга изрек энт-Койн, наблюдая, как я подбегаю к строю из двух человек.

– Итак… – энт-Койн обвел нас убийственным взглядом. – Кто-нибудь когда-нибудь кого-нибудь призывал? Нет? Точно? Может, что-то маленькое, типа грызуна? Или насекомого? Нет? Потрясающе.

Строй из трех человек выразительно молчал. Декан задумчиво нас рассматривал. Меня – особенно пристально, видимо, делая какие-то свои выводы. Безрадостные, судя по стремительно мрачнеющему лицу.

– Ладно… – энт-Койн тряхнул сальными патлами. – Вот, что вы сможете, если доучитесь тут.

Рядом с мужчиной вспыхнул бледно-зеленый рунический круг, и в его центре появился холеный тигр, достигающий в холке мне до плеч. Животное скалилось, рычало и било хвостом, готовое атаковать в любой момент. Круг погас, тигр оценил композицию из мага и трех первокурсников и укоризненно посмотрел на декана. Тот почесал его меж ушей, словно обычную кошку, и продолжил монолог:

– Но на первом курсе особо одаренные везунчики в лучшем случае смогут призвать какое-нибудь простейшее. Призовете насекомое – поставлю автомат по всем своим дисциплинам. И еще по парочке замолвлю словечко. Итак, вот формула призыва…

И энт-Койн принялся объяснять, как же нам научиться делать то, что считалось нашим врожденным даром. С технической точки зрения все было просто: вот тебе формула, которую для подсказки оставили мерцать веселым зеленым цветом в воздухе, вот твоя сила, которую ты раскладываешь на эту формулу, вот твоя сила мысли, которой ты призываешь ори. Бери и делай, как говорится.

Брать и делать не получалось ни у кого. Энт-Койн медленно, но верно раздражался. Под конец занятия декан ехидничал, язвил и отпускал шпильки на тему наших талантов. Это было унизительно, обидно, непрофессионально, в конце концов. Но мы молча терпели, впечатленные появлением огромного тигра. Всем хотелось так же, осталось лишь понять как?

И вот потекли мои насыщенные и безумно однообразные учебные дни в академии. Утром – теория, днем – практика, вечером – домашние задания, а ночью – как повезет. Я корпела над книгами, пытаясь нагнать материал; я поднималась на тренировочное поле, чтобы попрактиковаться в тишине, пока никто не отвлекает; я спускалась в библиотеку, чтобы поискать чего-нибудь по очередной теме, где обнаружила у себя полный провал знаний. И чуть-чуть спала.