– Нам нужно искать другое место, – решила сменить тему Вивиан. – Эта дорога теперь слишком опасна.

Флинн перестал смеяться и, сдвинув брови, отрезал:

– Это не тебе решать! Занимайся своими делами и не лезь в мои.

Вивиан хотела было возразить, но слова застряли в горле. Она заставила себя кивнуть, подумав со злостью: вот он, еще один знак для нее. Их чуть не схватили, но Флинн из-за дурацкого упрямства решил стоять на своем. Раз не он первый это предложил, то будет отказываться от единственно разумного выхода из ситуации.

Вивиан спрятала драгоценности в сверток с вдовьим платьем и достала одеяло. Остальные тоже копались в своих пожитках, готовясь ко сну. Наконец Эллис затушила огонь. Вивиан завернулась в одеяло и легла рядом с Саймоном. Его темный силуэт возвышался над ней, и она снова с тревогой подумала о том, как быстро повзрослел брат: еще немного – и уже не сможет изменить свою жизнь, так и останется навсегда вором. В полумраке Вивиан увидела, как Саймон ей улыбнулся, а потом услышала шепот:

– Не грусти, Вив. Все будет хорошо.

– Хотелось бы, – с грустной улыбкой ответила та.

Да, когда-нибудь как-нибудь все изменится. Она приложит все силы, чтобы так и случилось. И начнет завтра, когда поедет в Лондон. Сегодня у нее получилось защитить брата от Флинна и смолчать, когда тот выдал очередной идиотский приказ, однако вечно так продолжаться не может. Рано или поздно в пылу ссоры она прикончит Флинна – или он ее, если только его дурацкие распоряжения раньше не приведут их на виселицу.

Скоро все вокруг захрапели, а Вивиан долго не могла заснуть и лежала, уставившись в потолок. Рядом с ней, на спине, с открытым ртом, посапывала Эллис. Вивиан вдруг вспомнилось, почему у нее всегда был рассеянный, глупый взгляд – в детстве ее ударила лошадь копытом по голове. Эллис никогда не жаловалась, не протестовала, да и вообще мало говорила, покорно и упорно на всех готовила и чинила старые куртки и носки Крама. Эта добрая женщина, с печалью подумала Вивиан, больно уж простая и без своего мужчины точно бы пропала.

Крам же был предан Флинну на все сто и никогда не встал бы на сторону Вивиан. С Эллис он обращался очень хорошо и по-настоящему любил ее, да и Флинн никогда даже голос на нее не повышал, хотя им с Саймоном доставалось по малейшему поводу. Видимо, решил, что будет терпеть ее и таким образом заручится верностью Крама. Похоже, Флинн и Крам заключили между собой негласный договор и во всех проблемах винили только ее или Саймона. Эти двое прекрасно знали, что им некуда податься и не к кому обратиться за помощью.

В общем, на ее стороне был один лишь брат, который чаще мешал ей, чем помогал.

Вивиан вздохнула и подтянула угол одеяла под голову. Спать на полу было ужасно. Когда ей приходилось снимать комнату на постоялом дворе, она тут же ложилась в постель и оставалась там так долго, как только могла. Хоть белье часто было из грубой ткани и не всегда чистым, а матрас – сбившимся, наполненным соломой, от которой чесалось тело, спать на них было гораздо приятнее, чем на твердом полу под тонким одеялом. Вивиан мечтала, как однажды, когда у нее появится свой дом, она купит туда хорошую, мягкую постель, даже если для этого ей придется год есть одну овсянку.

Флинн, который устроился в другом конце комнаты, закряхтел во сне, а Крам захрапел еще громче. Неподвижное лицо Эллис в лунном свете походило на маску трупа. Вивиан закрыла глаза. Боже, как она все это ненавидит! Но что делать, как отсюда выбраться? Она воровала почти всю жизнь, а Саймон другого существования и не представлял. Как жить двум ворам, если они перестанут воровать?

Вивиан отправилась в Лондон рано утром, когда Флинн и Крам еще храпели. Ей было хорошо известно, что уже в полдень эти двое будут сидеть в местном пабе и пропивать вчера награбленное. Вивиан надела поношенное серое платье, а ценности спрятала в ридикюль. Эллис, робко улыбаясь, подала ей холодную кашу, а потом пошла с ведром к ручью. Саймон поднялся и решил проводить ее до ближайшего постоялого двора.

– Будь осторожна, Вив, – попросил брат, когда настало время прощаться. – Вдруг тот богач кинется искать печатку? Объявит вознаграждение, например.

– Вот почему я хочу продать ее именно сегодня, – с улыбкой объяснила Вивиан. – Хозяин не успеет предупредить скупщиков, что вчера его обокрали.

– Ясно, – неуверенно проговорил Саймон. – Ты соображаешь быстрее меня. И все-таки… – Прежде чем продолжить, он долго молчал и, прищурившись, смотрел, как встает между деревьями солнце. – Пора уже мне о тебе заботиться, а не наоборот.

Вивиан спешила, поэтому нетерпеливо заявила:

– Мы заботимся друг о друге, и этого достаточно. А теперь возвращайся и займись делами.

Саймону предстояло присмотреть за лошадьми, а ей – съездить в город и сдать награбленное в ломбард. Эллис, как обычно, будет готовить на всю шайку, а Флинн и Крам – отсиживать толстые задницы в пабе и пропивать деньги, на которые могли бы прожить месяц. Чертовы идиоты!

Вивиан на прощание поцеловала брата и отправилась в деревню. Там она купила билет на самое дешевое место на крыше дилижанса и всем, кто интересовался, говорила, что она бедная гувернантка, едет навестить мать, больную чахоткой. Если никто ничего не спрашивал, сидела молча и смотрела в пол. В полдень дилижанс прибыл в Лондон.

Вивиан никогда не любила крупные города. В тех местах, где бывала, ее раздражали вечные толпы, толкотня, грязь и шум. Вивиан выросла в одном из таких районов, но никогда по нему не скучала. Сейчас, опустив голову и крепко сжимая ридикюль в руках, она быстро шла по направлению к Сент-Джайлсу. Здесь, в вонючих грязных хижинах, ютилось огромное количество народу, на улицах было полно чумазых детей в лохмотьях. Вивиан ненавидела эти трущобы, но именно здесь можно было сдать награбленное в ломбард.

Она никогда не заходила к одному и тому же ростовщику дважды и всегда придумывала им разные истории. Люди в этом квартале не задавали лишних вопросов, но Вивиан не хотела, чтобы и здесь ее узнавали. Сейчас ситуация казалась особенно опасной, и можно было представить, что случится, если ее поймают с крадеными украшениями. Именно поэтому девушка так спешила, что вскоре у нее начали гудеть ноги, но все равно шла без остановки до тех пор, пока не нашла ломбард, в котором ни разу не была.

Вивиан приняла робкий, испуганный вид и толкнула дверь. Внутри было тесно и бедно, но довольно чисто. Если смотреть на все глазами юной наивной вдовы, то выглядело вполне пристойно. Сжимая перед собой сумочку, Вивиан неуверенными шажками направилась к стойке, за которой стоял полный лысеющий мужчина непонятного возраста и смотрел на нее с непроницаемым лицом, подперев рукой щеку.

Вивиан с первого взгляда поняла, что собой представляет тип за стойкой: явно повидал в жизни немало и ждал от каждого подвоха, – поэтому решила сыграть роль жалкой дурочки и по-детски пискляво произнесла:

– Прошу прощения, сэр, не вы ли мистер Бердок?

– Я, – шевельнув нижней губой, буркнул тот.