Мужчину посещает первая философская мысль в жизни, которой он сразу делится с красавицей: «Вы не будете возражать, если я время от времени буду тупо восторгаться вашими ногами?»

Рядом с ней любой мущинка-зазнайка ощущает себя, как генерал, разжалованный в рядовые.

Как сексуально звучит ее призыв: «Иди ко мне. Мы соберем все алмазы с небес». Если мужчина возомнил, что это приглашение разделить аморальное времяпрепровождение, он ошибается. В ее призыве секса столько же, сколько в мысли о Каспийском море, в которое впадает какая-то река.

У нее сегодня непристойное настроение, поэтому она позволит себя поцеловать. А далее упрекнет мужчину в том, что он поклонник разнузданных оргий.

О, это кулинарный шедевр природы! Следует уточнить: природы ботанической. Если кто примет ее воркующий голос за зов к спариванию, ошибется. Даже если она что-то нежно проворковала, не следует обольщаться – повторить цирковой номер провокационных нежностей не выйдет. Она утомилась.

Просто она на секунду впала в порочное настроение, которое пройдет быстрее, чем мужчина произнесет «ах!».

Кстати, деревья тоже не понимают слова «секс», сколько им ни втолковывай.

Когда мужчина распускает руки, она хладнокровно интересуется: «Вы что-нибудь потеряли?»

Доступа к телу никакого. Не потому, что невинна, – просто холодна. Она аплодирует ладонями по щекам мужчин, потерявших самообладание.

Многоречива и тщеславна. В любви равнодушна и нелюбознательна. Переполнена рассудочным эротизмом. Взгляд пронзительный и вызывающий, но от него не сжимается сердце. Подойдет сравнение с оранжерейной диковинкой. Как красиво цветет! К сожалению, впустую.

«Я люблю тебя», – зачем-то промямлит мужчина.

«Ты обладаешь отменным вкусом», – констатирует она.

Кинешь на нее взгляд – и видишь: перед тобой не женщина, а остроумная природная комбинация секса, очарования, ума и… секса. Чуть позже выясняется, что это самое тягостное сочетание бесперспективных сексуальных провокаций, демонстрационных спекуляций красотой, торговля эффектным фасадом. Авансы, авансы, авансы.

Мужчина поинтересуется, дескать, любящие хоть иногда испытывают удовольствие от близости? На что получает негодующий ответ: «Это точка зрения развратника, а не мужчины».

Если кто думает, что через год отношения с ней будут включать общее одеяло – зря надеется.

Она ошибочно считается представительницей женского пола.

В итоге у мужчины делается такое выражение лица, будто от него потребовали произнести прощальную речь над могилой бабочки-капустницы.

Сексуально суровый она человек. Очень суровый. Как три хмурых мужчины сексуально суровый она человек.

Высечена из мрамора. По темпераменту она что-то среднее между январем и холодильником. Иногда создается впечатление, что она лишена пола. Ее неопыляемая красота утомит, как длинная цветистая фраза классика.

Если бы она была мужчиной, ей удалось бы добиться впечатляющих результатов. Она стала бы одиноким вахтовиком-бурильщиком. Самым одиноким и мужественным.

Это женщина-парадокс. Ее сердце не горит. Лишь тлеет.

Любовь мужчины ей нужна, чтобы декорировать ландшафт пустынной души.

Мужчина, овладей собой. Это, поверь, легче, чем овладеть ею.

В интересах гуманизма целесообразно не подпускать себя к ней ближе чем на сто километров.

А если судьба все-таки свела с такой какого-нибудь несчастного, то ему следует поступить примерно так: отбежать в сторону, посмаковать похотливые мысли, взять себя в руки (или часть себя в руки) и не возвращаться.

Пора делать выводы. Хоть какие-нибудь…

Эти женщины малоприоритетны, чтобы тратить на них мужские ресурсы.

Ну что, жалко Ничейных? Очень! Из сострадания ты в любую минуту готов разразиться слезами. Оптимальней поступить иначе: обследуй свое чувство к Вакантным Женщинам отсутствующим взглядом, задай себе три научных вопроса насчет того, почему такой бессмысленной и опустошенной стала их жизнь. И в ответ шепотом пробормочи три полных боли ответа.

Первый ответ, заимствованный у Уильяма Лэндея, будет философский, он красив, но лишь косвенно отвечает на вопрос, почему они несчастны: «Люди – тайна за семью печатями. Мир – тайна за семью печатями. Мы не можем знать все. Мы знаем только чуточку. И больше нам знать не дано. Только в исторических книжках все всё знают и все идет гладко как по нотам. Живая жизнь – она другая. Она неряшливая дура. И в ее жилище ни одна вещь не лежит на своем месте. Вселенная, быть может, прекрасно организованное место, но тот кусок Вселенной, где живет человек, – там черт ногу сломит!»

Иными словами, в любви лучше сделать что-то, а не безропотно ждать этого «что-то». Необходимо жить и рисковать, импровизировать в хаосе, упорядочить мир своей любовью. Не желаешь этого – вини только себя.

Второй ответ уже более точный: в этой жизни можно сомневаться в вопросе, был ли Гомер или Шекспир, но никогда нельзя впадать в заблуждение относительно того, есть ли у тебя силы полюбить человека. У тебя должны найтись силы!

Третий ответ: каждый из нас несет ответственность за свое счастье, за попытки любить. Наши Вакантные несчастны потому, что никогда не меняли свою жизнь – жизнь меняли за них другие.

А теперь о тебе. Мужчина – мандариновая уточка, ты сейчас чувствуешь себя отрицательным героем, а то и вовсе маньяком-убийцей, что крадется на цыпочках в темноте, чтобы не разбудить мирных жителей, спящих праведным сном, – замирает у чужой двери, заглядывает в щель для почты и собирается накидать туда всяких инородных предметов. О чем все это? А вот о чем. Поразительно, как мало времени требуется, чтобы перепихнуться. Переспишь с кем-нибудь ненароком, и все – коготок увяз. Ну, не коготок… а сердце.

Если показывать твою любовь маленьким детям, то проделывать это надо постепенно, по частям, чтобы не стали заикаться от страха.

Интересные сексуальные впечатления – это здорово, однако без работы сердца даже самые интересные сексуальные забавы – поверхностный и неудовлетворительный ассортимент поз, независимо от уровня возбуждения и навыков, имеющихся в наличии. Когда же ты поймешь, что новая недоброкачественная связь – лишняя? Идешь в любовь, кажешься первым землепроходцем, идешь-идешь – вот первая любовь, вторая, десятая, глядишь, а ты уже землепроходимец.

Тебе необходимы такие отношения с женщиной, которые расставят все по своим местам, дополнят твой мир и залечат твои раны.

Любовь требует диктатуры во всем. Она желает вожаковать во всем: в работе, в поисках пути и, исправим поэта, не то чтобы в сердечной смуте – в сердечной мути.

Настала пора перестать фраппировать, эпатировать и лорнировать, рассматривать жизнь свысока.

Любовь надо расходовать избирательно, разумно, экономно, целенаправленно, имея в резерве терпение, только терпение. Мы не боги и не сумасшедшие, необъятного нам не объять. Мы более привыкли к стабильности. Надо бы без излишеств.