стоило ступить внутрь и зажглись свечи на полу, выставленные дорожкой к центру залы, где, не доходя до алтаря лежала красная бархатная подушечка для молебна. Такие использовали в особо торжественных случаях, когда на церемонии в храме надо преклонить колени. Перед священником, лицом к алтарю.

Брайли торжественно вел меня между зажженными свечами, которые ничего толком не освещали, а выхватывали лишь тени между колонн по периметру залы и источали тонкий аромат ладана. Интересно, сколько здесь народу? Не похоже, что много. Шаги улетали гулким эхом под своды потолка, утопающего в темноте.

За алтарем, в редких отсветах огоньков, едва различимо виднелись очертания статуй богов: Святой Магини Елены и три воплощения Драго -трижды единого духом. Всего четыре силуэта. Мысленно вознесла молитвы. Они же не допустят ничего плохого?

Когда мы подошли к подушечке, загорелись еще свечи, расставленные большим кругом так, что отчетливо можно рассмотреть того, кто окажется в центре.

Брайли отпустил и сделал жест рукой, приглашая в круг.

Навели антураж, создали таинственную атмосферу тишины и загадки. Никто не проронил ни звука, не кашлянул и не поперхнулся.

— Преклони колени, дитя, — торжественно провозгласил Брайли, копируя священника.

Поперхнулась я. Но подавила кашель, памятуя о соглашении. Подошла к подушечке, собралась опуститься лицом к алтарю перед богами, когда Брайли остановил:

— Развернись ко мне, дитя.

Он подошел. Как-то мне всё это не нравилось. Становиться на колени спиной к алтарю —смахивало на богохульство.

Я послушно развернулась. Определенно, в глазах Брайли клубилась легкая голубоватая дымка, хорошо заметная при свечах.

— На колени, дитя.

Я сомневалась. Он состроил страшную гримасу, одними губами сказал: «Договор».

Пришлось опуститься.

Он смотрел мне в глаза и вещал:

— Готовься испить священный нектар, дитя. Скажи «да» в знак согласия. Ты готова испить наш нектар?

Я округлила глаза. Что за цирк он устроил?

Снова одними губами Брайли показал «да», кивнул головой, поощряя меня. Отчаянная мольба промелькнула за голубой дымкой.

Пришлось выдавить:

— Да.

Сбоку тихонечко щелкнуло, похоже на заклинание клятвенного обещания и послышался шелест свитка. Я даже открыла рот от удивления, собираясь спросить, что это было, но Брайли опередил. Потной лапищей оттянул мой подбородок ниже:

— Всё правильно, дитя. Открой ротик шире.

Не успела удивиться, как в руках Брайли появился кусок темной ткани, он наклонился завязать глаза. Я так и стояла на коленях с раскрытым ртом.

— Не закрывай рот, — произнес с нажимом. — Сейчас будет нектар.

Мы так не договаривались. Я захлопнула рот, хотела встать, он удержал за плечи, и тихо-тихо шепнул на ухо:

— Ландия здесь.

Я замерла.

— Рот, Эдна, — прошелестел над ухом.

Приоткрыла губы. Ладно, пригублю их кубок. Сделаю вид, что пью, чтобы там ни было от одного глотка ничего мне не будет.

Я прислушивалась, пока Брайли затягивал повязку, а он добил, пробормотав странное:

— Всё по-честному. Сама согласилась. И принуждения никакого не понадобилось.

Тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечей, уступила место шорохам.

Не уверена, но казалось, кто-то подходил ближе. Да, я улавливала едва заметный звук мягких шагов. Как будто хищники собирались в круг, боясь потревожить жертву.

Где там его кубок?

Вокруг раздались щелчки пряжек, как будто расстегивали опояски, потом шелест одежды.

Я сжала губы, дернула повязку.

Даже не сразу поняла, что это было. Надо мной возвышался огромный парень. Не слышала, как подкрался. Мелькнули платиновые волосы в свете свечей. Асгар?

Толком не рассмотрела потому, что я выпала в осадок –у парня были спущены штаны, прямо перед моим лицом. Он был возбужден. Я отшатнулась. Боковым зрением видела, что вокруг нас стоят еще несколько объемных адептов-старшекурсников без штанов.

Снова «последние из древнейших»? Элита драконов? В таком разнузданном виде? Они устроили представление с раздеванием для меня? Для целой академии? Я дернула головой, пытаясь разглядеть. А Ландия тоже наблюдает? Что за непотребство творится в стенах академии?

Асгар пробасил сверху:

— Открой ротик, детка.

ЧТО? Это он мне?

Глава 6

К горлу подкатила тошнота. Все волоски на теле встали дыбом, когда стоило подумать о том, что он удумал предложить.

И стало так обидно. И стыдно. И жалко себя. Они опять вздумали издеваться.

Страшно представить, чем всё могло закончиться, подействуй внушение Брайли.

И тут до меня дошло, что этот подхалим знал, что здесь будет происходить! И всё равно затащил сюда, и уговорил претвориться, что я на всё согласна. Фактически, я и согласна получается –я слышала, как щелкнуло клятвенное заклинание. Брайли меня подставил.

Злость вместе с тошнотворной реакцией поднялась из глубины желудка. Меня стошнило прямо на ноги Асгара. Но этим не закончилось потому, что моя недоделанная драконица полезла наружу в неконтролируемом обороте, выворачивая кости с хрустом. Перед глазами заплясали пятна. Боль прострелила тело насквозь.

Закричала я уже когда меня кто-то грубо вздернул с колен вверх, и смутно знакомый голос раскатился громогласным эхом по молельной зале. Только смысл слов ускользал.

А вот мои руки удлинились, выросли в непропорциональных размерах, из пальцев выскочили когти, словно кинжалы. Драконица намеревалась откромсать обидчику непотребную часть тела.

«Причинение физического увечья» —всплыла в голове заученная формулировка из Устава. Отчисление.

Я услышала рык собственной драконицы внутри: «Они не люди. Даже драконами зваться недостойны. Зверрррри…»

Над ухом властно гаркнули:

— Контроль, студентка.

Я прониклась.

Драконица не очень. Она вспорола когтями чужую одежду, задела нежную человеческую кожу, запах крови пощекотал ноздри, а рот наполнился слюной.

Я никогда не думала, что кровь может пахнуть так вкусно. Так соблазнительно, что закружилась голова. А в теле проснулось неведомое ранее желание, от которого мурашки разбежались по коже, и подогнулись ноги.

Меня сгребли в объятия, словно тисками сжали, вынуждая запрокинуть голову и уставиться в темные глаза, в которых зрачки поглотили радужки, оставив лишь тоненький сверкающий фиолетовый ободок.

Какие-то знакомые глаза, без ресниц. Как у ректора. Пылают яростными чувствами, и почему-то кажется, что злость плескается лишь на самом дне зрачков. А сверху их заволокло необузданным порывом страсти.

Ректор сжал сильнее, впечатывая в каменное тело, тяжелое дыхание скользило по лицу. Его разодранное плечо кровило и запах заставлял плавиться в незнакомых чувственных ощущениях. Драконица скребла изнутри и извивалась от возбуждения. Сердце бешено стучало, отдавало в ребра.

Губы ректора, только что сомкнутые в тонкую суровую линию, вдруг неожиданно расслабились. И сразу показались такими мягкими и нежными, что захотелось проверить, а так ли это на самом деле. Мой рот приоткрылся.

Да, я ждала