— Но если раскрыли заговор, — угрюмо буркнул зверомаг, — почему…

— Почему не арестовали тотчас? — угадал глава Совета. — Встречный вопрос: а зачем? Да и вашего местонахождения не знали, а ловить — переполошить полстраны и настроить вас против себя…

— Не понял, — выдохнул Тох.

Кенар блекло улыбнулся, пожал плечами. Медленно подошел к столу, взял лист пергамента, украшенный вензелями. Внимательно осмотрел и подал зверомагу.

— Думаю, теперь станет ясно, — произнес правитель. — Подписал каждый член Совета, скреплено государственными печатями. В силу вступает… сейчас.

— Что это? — рявкнул оборотень, вконец разозленный намеками и недоговорками.

— Резолюция, — хмыкнул Патрик. — Совет слагает полномочия, идет в отставку. Вся полнота власти переходит братьям Альен, Ашу и Тоху. А также армия, стража, ресурсы страны. Я приказал воинам отступить, бой на площади окончен. Если пожелаете задать вопросы или понадобится помощь, вышлете гонца ко мне домой… Желаю удачи, господа!..

Отвесив галантный поклон, Кенар решительно направился к выходу. Но в проеме двери бывшего главу Совета остановил изумленный возглас зверомага:

— Но зачем, Патрик? Почему?.. Ведь это власть!

Старик вздрогнул, обернулся и бросил взгляд на Тоха. Тускло усмехнулся, виновато развел руками:

— Неужели?.. Ты не представляешь, как давно мы хотели уйти. Сначала вытаскивали страну из разрухи, пытались наладить жизнь. Потом пошли постоянные войны, череда неправильных решений… Мы устали, друг мой, очень устали. И ждали тех, кто сможет вырвать Свободные Земли из помойной ямы…

— Но в чем подвох? — встрял досель молчавший Аш.

— Узнаете, — ответил бывший глава Совета. Помрачнел, поежился каким-то своим неприятным мыслям. — И очень скоро.

Кенар развернулся, скрылся в полутьме коридора. Спина прямая, голова высоко поднята. Гордый и благородный, но безумно уставший воин, правитель…

Солнечные зайчики по-прежнему играли в чехарду на столешнице. В воздухе танцевали золотистые пылинки. За окном шумела листва, бежали пушистые облака. Пахло дымом и едва уловимо — терпкими благовониями, табаком. Если бы не груды мусора на полу и слабые стоны в коридоре, обстановка могла бы настроить на философский лад.

Первым рискнул пошевелиться Аш. Подошел к остолбеневшему от удивления Тоху, взял пергамент и вдумчиво прочитал. Затем обессиленно рухнул на ближайший стул, уронил документ. В глазах братьев проскользнули похожие чувства. Слишком легко. А бесплатный сыр, как известно, мышам раздают лишь с одной целью.

Облака летели с бешеной скоростью. Настолько близкие, что, казалось, достаточно протянуть руку, и почувствуешь холодную туманную морось. Белые подушки цепляли верхушки деревьев, разбивались о неприступные волнорезы скального массива. В широких разрывах виднелось бледное, прозрачное небо чудесного лазурного цвета. Изредка мелькал расплавленный глаз солнца, обдавал землю знойным ливнем лучей. В такие моменты мир расцветал красками. Вдалеке блестел осколок чистого горного озера, зеленели рощицы. А у самого горизонта начиналось безбрежное степное море. Ветер приносил запахи трав, сосновой смолы и концентрированный цветочный дух…

Кофе давно остыл. Но я продолжал сжимать кружку, словно надеясь уловить частицу тепла. Поглядывал в небо, улыбался солнцу и бессмысленно ковырял какую-то неровность на подоконнике. Уши ловили свист ветра в скалах, птичий щебет… Хороший денек. И вообще, красиво здесь. Кто бы мог подумать, что южные отроги Седых гор встретят столь гостеприимно. За пару месяцев ни гномов, ни троллей. В степях хозяйничали орки, но следов зеленокожих пока не было видно. Впрочем, к зиме кочевники могут перебраться под защиту предгорий. Но то когда еще будет, а проблемы надо решать по мере поступления.

Раздалось басовитое жужжание, превратилось в натужный гул. В окно стрелой влетел большой пушистый шмель, сделал круг по комнате. Но, убедившись, что ничего съедобного нет, ринулся обратно к солнцу. Не рассчитал, ударился мохнатым пузом в щеку. Рассерженно заворчал — мешают тут всякие! — рванул прочь и превратился в точку на фоне весенней листвы…

Прикосновение вернуло в реальный мир. Я глубоко вздохнул и пошевелился, выпрямил спину. С некоторым удивлением глянул на кружку, сделал большой глоток. Горячий кофе лучше, но и холодный неплох. Жаль, что настоящего аромата создать Мгиру не удалось. Превращенные из камней зерна почему-то отдавали полынью. Но дареный конь, как известно, и на колбасу годится. Тем более что пришлось выдержать почти получасовую нотацию о недостойности применения магии в личных нуждах.

Покров облаков снова разошелся. Узкий луч ударил в глаза, ослепил. И одновременно из степи прилетел ветер. Взъерошил волосы, невидимым забиякой промчался по комнате. Я переступил с ноги на ногу, провел ладонью по подоконнику и стене. Поверхность матово-черная, шероховатая. Кое-где язвочки и пузырьки, потеки и капли застывшего камня…

Строить традиционными методами не было ни времени, ни сил, ни желания. Потому Мгир выплавил башню прямо из скалы. Мечты о большом замке пришлось забыть, ограничились тремя этажами и пятью комнатами. Заклятие потребовало многих сил и чудовищного напряжения. Друг потом два дня валялся пластом. Но на первое время получилось очень неплохо. Стены толстые, выдержат и продолжительную осаду, и осенние ураганы. Не слишком красиво, снаружи обитель напоминала оплавленную свечу, зато крепко.

Вообще, если задуматься, мы многое успели за то время. Побывали в Генте, с помощью Портала прибыли в Седые горы. Выбрали подходящее место и начали обустраиваться. Мгир… то есть все-таки Птиц, так приятель требовал себя называть, бредил воссозданием Ордена. А я помогал по мере сил, старался быть полезным. Вдвоем пробурили колодец в подвале башни, с помощью Витара и Грина соорудили подобие мебели. Исследовали окрестности, обнаружили дивной красоты рощу. Ирн сразу же обозвал лесок Местом Силы, решил сделать там сад для медитаций и тренировок. Помимо прочего, каждый день проводил занятия, вдалбливал в наши и без того многострадальные головы теоретические основы чародейства. Планировал достроить обитель, что-то постоянно обдумывал, мастерил.

Дни пролетали незаметно. В каждодневных тревогах, суете, занятиях. Витару и Сворлу такая жизнь пришлась по вкусу. Беглый гентский студент поначалу дичился, но потом осмелел, принялся с жаром впитывать знания. Брат, к моему удивлению, не отставал. Вечно сонный и безразличный к окружающему младший увлеченно медитировал, пытался пробудить энергетическое ядро. В характере произошла непонятная перемена. И я мог лишь догадываться о причинах. Но изредка ловил во взгляде знакомую тоску. Витар пытался забыть, найти новый смысл существования…

В целом ребята сплотились, жили дружно. Лишь я как был мизантропом-отшельником, так и остался. И причиной тому являлся Мститель, с которым приходилось сражаться каждую секунду. Но если днем контролировать чужие желания и противиться мерзкому шепоту кое-как получалось, то по ночам воля ослабевала — и я просыпался в холодном поту от ощущения метаморфозы.