При этом у нового договора есть и свои минусы. Во-первых, он не затрагивает т. н. неразвернутые боеголовки, по которым у США есть преимущество перед Россией. В нем нет также положения, которое ограничивало бы свободу рук США в деле создания системы ПРО. В преамбуле договора содержится формулировка: стратегические вооружения должны рассматриваться в связке с оборонительными системами. Таким образом, между этими видами вооружений устанавливается взаимосвязь, но эта взаимосвязь носит декларативный характер. Договор не предусматривает жесткого обязательства со стороны США ввести ограничения на свою систему ПРО в будущем.

Не случайно сразу после подписания СНВ-3 Сергей Лавров заявил: если Россия увидит, что американская ПРО начинает угрожать нашим стратегическим вооружениям, то она может выйти из этого договора. Это показывает, что под договор была заложена мина замедленного действия. Зачем иначе нашему министру иностранных дел сразу после подписания этого документа было говорить о ситуации, при которой мы можем выйти из договора?

Показательно, что если в Москве договор был встречен с большим энтузиазмом, а российские парламентарии стали готовиться срочно ратифицировать его, в Вашингтоне реакция была достаточно сдержанной.

Хотя у демократов на лето 2010 года было большинство в двух палатах конгресса, для ратификации договора в сенате администрации Обамы на конец июля не хватало 8 голосов сенаторов-республиканцев (утверждение договоров требует двух третей голосов сенаторов). Однако к августу администрации не удалось сформировать двухпартийную коалицию, которая поддержала бы договор. В результате 2 августа было принято решение о переносе рассмотрения договора на осень. «Предполагалось, что договор, который назвали «Новый СТАРТ», станет относительно быстрым и легким шагом, за которым последуют гораздо более сложные и крупные шаги с целью остановить распространение ядерного оружия, — написала в связи с этим газета «Нью-Йорк таймс». — Но вместо того, чтобы утвердить договор, сенатский комитет положил его на полку до осени, когда его ожидает неясное будущее накануне грядущих выборов в конгресс, на которых развернется нешуточная борьба».

Администрация Обамы с уверенностью заявила, что договор, несмотря на эту задержку, будет ратифицирован. Тем не менее, возникшие сложности (в сенате состоялось уже 12 слушаний по СНВ-3, причем республиканцы сочли, что и этого недостаточно) показали Москве, что в правящих кругах США достаточно осторожно отнеслись к этому договору.

Дело здесь не столько во враждебности к России и договоренностям с российским руководством, хотя такая враждебность сохраняется в части американской политической элиты. Затягивание с ратификацией и критика СНВ-3 рассматривалось правоконсервативными кругами США прежде всего как способ осложнить положение Обамы накануне ноябрьских выборов в конгресс. На этих выборах республиканцы были намерены дать первый и решительный бой демократам после сокрушительного поражения 2008 года, открывшего Обаме дорогу в Белый дом, а демократической партии — контроль над обеими палатами конгресса. Сыграл свою роль и общий скептицизм части американской элиты в отношении перспектив ядерного разоружения. Однако для России вывод очевиден: в то время, как Госдума в Москве готовилась срочно — и с энтузиазмом — ратифицировать договор, в США с этим решили не спешить. Это показало, что в правящих кругах США, включая и часть администрации, гораздо прохладнее относятся к «перезагрузке» и сближению с Москвой, чем в российском руководстве — к сближению с США.

В октябре 2009 года я побывал в Марокко, где проходила «World Policy Conference», организованная IFRI — французским Институтом международных отношений. В те же дни там находилась госсекретарь Соединенных Штатов Хиллари Клинтон. Из Марокко, как из арабской страны, особенно хорошо видно, каковы результаты политики администрации Обамы на Ближнем Востоке за первые 10 месяцев пребывания Обамы в Белом доме. И эти результаты невелики.

С одной стороны, в арабском мире на Америку смотрят по-прежнему как на державу «номер один». Хиллари Клинтон в Марокко пользовалась исключительным вниманием. Газеты всячески подчеркивали, что США поддерживают Марокко в вопросе о Западной Сахаре. Слова Хиллари Клинтон о том, что она поддерживает план решения этой проблемы через предоставление Западной Сахаре автономии, цитировались во всей марокканской прессе и во всех выпусках новостей. И это выглядело как вердикт верховного судьи, вердикт хозяина Земного шара, который приехал и сказал свое очень и очень веское слово. Проблема, однако, в том, что представление о Соединенных Штатах как о хозяине Земного шара резко расходится с тем, что американская дипломатия оказалась способной сделать за эти 8–10 месяцев.

До Марокко Хиллари Клинтон находилась в Израиле и Пакистане. И там, и там ее визит был неудачным. Барак Обама начал свое правление с того, что, как он выразился, протянул руку исламскому миру. И для того, чтобы доказать, что эта рука протянута серьезно, он попытался оказать давление на Израиль, на премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, с тем чтобы тот заморозил строительство поселений в Восточном Иерусалиме. Это ключевой вопрос ближневосточного урегулирования: пока не будет «заморожено» строительство этих поселений, палестинцы отказываются садиться за стол переговоров.

Как известно, эти поселения незаконны. Ведь территория, на которой строятся эти поселения, по резолюции Организации Объединенных Наций принадлежит палестинцам. Палестинцы ссылаются на международное право, а Израиль ссылается на потребности безопасности. Задача Обамы состояла в том, чтобы хотя бы заморозить строительство этих поселений, чтобы усадить стороны за стол переговоров. Обаме это не удалось.

Фактически Нетаньяху отнесся к Обаме как к какому-то несерьезному человеку, которого надо выслушать, потому что этот несерьезный человек оказался президентом Соединенных Штатов. Но который совершенно не понимает Израиль, не понимает возможностей произраильского лобби в Соединенных Штатах Америки и который пристал к нему, Нетаньяху, с какой-то крайне странной идеей относительно прекращения строительства поселений.

И надо было видеть лицо Нетаньяху, когда он фактически отверг план Обамы. То есть на словах он как бы его поддержал, сказав: да, мы согласны с идеей создания Палестинского государства. Но при этом выдвинул 15 условий, и если они не будут выполнены арабами, то Израиль не согласится на создание Палестинского государства. Проблема в том, что эти условия полностью перекрывают сам план. Для арабов они невыполнимы.

Хиллари Клинтон, отправившись на Ближний Восток, пыталась добиться каких-то подвижек в позиции израильского руководства навстречу Обаме. Но никаких подвижек не добилась. И стала выдавать свое поражение за успех. Она стала говорить о том, что даже если Израиль не движется в том направлении, в котором хотят Соединенные Штаты, это не означает, что США откажутся от попыток подвинуть Израиль в этом направлении. Однако Нетаньяху стоит на своей позиции твердо, за ним стоит израильское общество, причем большая часть израильтян, за ним также стоят очень влиятельные силы, которые в Соединенных Штатах Америки представляют интересы Израиля.