Марат прыснул в кулак, увидев фотографию, на которой мне было около пяти лет; на голове дедушкина шапка-ушанка, а подмышкой зажата курица, которая добровольно не согласилась на фотосессию.

- Она почти не изменилась с тех пор, - сдерживая смех, произнес Марат и отпил из кружки горячий чай.

- Да, она у меня боевая, - согласно кивнула мама, а я невольно улыбнулась.

Никогда не слышала, чтобы маме во мне хоть что-то нравилось. Обычно каждый наш разговор был с оттенком претензии и недовольством моим очередным поступком.

- Мы опаздываем, - помахала я руками, чтобы на меня уже обратили внимание.

- Да, - отставил Марат кружку и встал из-за стола. – Простите Ирина Александровна, но работа. Сами понимаете.

- Да, конечно, Маратик, - закивала мама энергично.

Кто?! Маратик?!

Кто эта женщина и где моя сварливая мать?

- Ариша, одевайся, - дочка тоже смотрела на Марата, как на ангела, сошедшего с небес и вышла из кухни только вслед за ним.

Выслушав кучу житейских наставлений от мамы и пожелания быть осторожными на дорогах, наконец, покинули квартиру и вышли из подъезда, навстречу летнему утру.

Привычно взяла Аришу за руку и повела в сторону автобусной остановки.

- Арина, - окликнул мою дочь Марат и мы обе обернулись на звук его голоса. Мужчина держал заднюю дверцу своего джипа открытой. – Давай, я тебя подвезу.

- О, круто! – воскликнула дочь и, выдернув свою маленькую ручку из моей ладони, резвой козочкой запрыгнула на заднее сиденье.

- А ты? – ухмыляясь, спросил Марат, открывая дверцу переднего пассажирского сиденья. – Прокатишься или за нами побежишь?

Сузив глаза, и, стараясь не материться при каждом своем шаге, нарочито медленно дошла до машины и, прежде чем устроиться на переднем сидении, резко развернулась и словно случайно толкнулась задом в его пах. Услышав тяжелый вдох сурового мужчины с удовлетворением устроилась на пассажирском сидении.

«Наумова, работайте!» - теперь эта фраза из уст Марата звучала чаще обычного и до жути меня раздражала. А еще больше меня раздражало его безразличие ко мне. И это после нашего поцелуя и его знакомство с моей семьей.

Складывалась полная уверенность в том, что он в тот же день пожалел о том своем поступке и излишней болтливости, всё чаще спуская на меня собак, если я, вдруг, заговорила с клиентом дольше, чем нужно или длина моего платья не соответствовала его стандартам, что менялись ежеминутно.

Выдалась самая напряженная неделя, во время которой мы ругались как кошка с собакой. Причем первым конфликт всегда начинал пёс, пока грациозная кошечка проходилась по залу кафе и мило улыбалась клиентам.

- Наумова! - окликнул меня Марат и я устало закатила глаза. Это уже тысячная Наумова за сегодняшний день, при упоминании которой официанты пытались скрыться с будущего поля боя.

- Да, Марат Вадимович. Слушаю вас внимательно, - промурлыкала я, натягивая милую улыбочку.

- Одевайтесь, - бросил он, закрывая свой кабинет на ключ.

- Так я и не раздета, - развела я руками, пытаясь подавить раздражение.

- Тут я бы поспорил, - выгнув бровь, он прошелся холодным взглядом по моей фигуре, скрытой строгим покроем черного платья. – Поедете со мной.

- Куда? – нахмурилась я, не понимая, что за перепады настроения его преследуют.

- Меньше вопросов, Наумова, - строго ответил он. – Работа не ждет.

Сделав глубокий вздох успокоения, взяла с барной стойки свой телефон и пошла следом за выходящим из кафе начальником, что любезно открыл передо мной дверь своего джипа.

- Куда мы едем? – не выдержала я тяжелого молчания.

- Сначала ко мне домой за кое-какими бумагами, а потом в Хаос.

- Зачем мне в Хаос?

- Будешь принимать новую должность.

- В смысле? Мне и в кафе хорошо, - повернулась к нему лицом, глядя на жесткий профиль мужчины, что был сосредоточен на дороге.

- Не хочешь повышения? – иронично спросил Марат, коротко взглянув на меня.

- Нет, не хочу, - уверено ответила я и повернулась к лобовому стеклу.

- Посмотришь, что там и как, а потом решишь, - его тон стал мягче, но легче мне от этого не стало.

- Ты решил от меня избавиться?

- Хаос – мой клуб и за то, чтобы стать его администратором, готовы побороться сотни претендентов. Конечно, если ты откажешься.

- Хорошо, - выдохнула я обреченно. – Посмотрю, если тебе это так нужно.

- Умница.

В напряженном молчании доехали до его дома. В машине он мне сидеть не позволил и в приказном порядке велел подняться с ним в квартиру и подождать его там. Следуя за ним по ступенькам, в уме прикидывала с какого лестничного пролета будет его скинуть лучше всего. С трудом поборола в себе желание замахнуться и ударить его сумочкой по затылку. Столько злобы во мне не вызывал еще ни один мужчина. И только Марат доводил меня до белого каления одним только безразличным взглядом, брошенным через плечо, когда мы подошли к двери его квартиры.

- Я быстро, - сказал он и оставил меня в прихожей, а сам ушел куда-то вглубь квартиры, видимо, искать документы.

«Можешь не торопиться. Пять минут спокойствия мне не помешают» - подумала я и устало опустила голову, разглядывая свои черные туфли.

Внезапно взгляд зацепился за небольшую стрелку, что образовалась на чулке в районе щиколотки. Пока та не поползла дальше и не разорвала мне чулок окончательно, решила временно заклеить эту дырочку прозрачным лаком, который всегда был в моей сумочке. Временно устранить аварию подойдет, потом просто сниму чулки в туалете клуба, чтобы сильно не позориться.

Достав из сумочки лак, положила её на комод, стоящий у одной из стен прихожей. Задрала ногу и поставила её на комод рядом с сумочкой, чтобы иметь наиболее удобный обзор на ползущую стрелочку.

Открыла тюбик и аккуратно нанесла несколько капель лака на края стрелки, предотвращая её дальнейшее расползание.

Внезапно рука и я замерла, забыв как дышать, когда почувствовала, как мне в задницу уперся пах. Очень возбужденный пах.

- Марат? – выдавила я, боясь обернуться.

- А ты кого-то другого ждала? – его голос был тихим и уверенным, словно он ждал этого момента несколько лет и, наконец, дождался.

- Нет, - ответила я одним дыханием и попыталась выпрямиться, но Марат мне не позволил.

Теплая широкая ладонь легла мне между лопаток и, надавив, заставила прогнуться ещё сильнее.

Расставила ноги шире и выгнула спину, предоставляя ему полную свободу действий.

- Хорошая девочка, - вполголоса произнес мужчина.