Помощница шерифа скептически посмотрела на него, но решила оставить неприятную тему.

– И что же привело тебя сюда сегодня?

– Просто пытаюсь нащупать идею для новой книги. Предстоящий процесс над Рейесом может оказаться полезным.

Глаза Линды подозрительно сузились.

– Есть какая-нибудь причина, по которой из всех судебных процессов ты выбрал именно дело Рейеса?

Алекс уже несколько месяцев пристально следил за этим увлекательным процессом.

– В нем есть все составляющие захватывающего романа, – объяснил он. – Незаконная любовная связь. Религиозный подтекст. Любовники застигнуты врасплох разъяренным мужем. Орудие возмездия – бейсбольная бита – намного драматичнее, чем пуля в субботнем детективе. Кровь и мозги на обоях. Мертвое тело, отправленное в морг.

– Тело было не совсем мертвым.

– Но ведь мозг умер, – возразил он.

– Такова точка зрения медиков, но не юристов, – напомнила Линда.

– Адвокат Рейеса утверждает, что его подзащитный в действительности не убивал свою жертву, поскольку сердце было сохранено живым для последующего употребления.

– Употребления, – презрительно повторила она. – Эти чертовы доктора говорят так, как будто речь идет о каком-нибудь ватном тампоне, а не о человеческом сердце.

Алекс кивнул.

– Так или иначе, этот процесс растревожил целое осиное гнездо адвокатов, – продолжила Линда. Если труп на самом деле не был трупом, когда они взяли у него сердце для последующего употребления, действительно ли Рейес виновен в убийстве?

– К счастью, ни мне, ни тебе этого решать не придется, – сказал Алекс. – Это дело присяжных.

– А если бы ты был одним из них, как бы ты решил?

– Не знаю, я ведь еще не выслушал всех свидетелей. Но очень хотел бы это сделать. Ты знаешь, в каком зале будет проходить процесс?

– Знаю. – Она ухмыльнулась, обнажив несколько золотых зубов. – А что я за это буду иметь?

Любой служащий суда мог бы назвать ему номер интересующего его зала, но Алекс решил подыграть ей.

– Пару-другую кружек пива после того, как закончишь работу.

Линда улыбнулась.

– Я-то больше рассчитывала на обед у меня дома. А потом… Кто знает…

– Правда? И что же это?

– Бифштекс с картофелем и секс. Не обязательно в этой последовательности. Признайся, Алекс, мой мальчик, это лучшее предложение, которое ты сегодня получил.

Он засмеялся, не принимая ее слова всерьез и зная, что она на это вовсе и не рассчитывала.

– Прости, Линда. Сегодня не могу. Занят.

– Я, конечно, не королева красоты, но моя внешность обманчива. Я знаю толк в мужской анатомии. Могу заставить тебя плакать от благодарности. Клянусь. Ты просто не знаешь, от чего отказываешься.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – с серьезным видом проговорил он. – У тебя бездна сексапильности, Линда. Я давно это знал.

Ее улыбка стала шире.

– Это чистейшее вранье, но ты всегда умел ловко врать. Иногда я даже верю тебе. Поэтому я думаю, как писатель ты будешь иметь успех. У тебя просто талант заставлять других верить в то, что ты им рассказываешь. – Она легонько толкнула его локтем. – Пошли, красавчик, я провожу тебя в зал заседаний. Они скоро начнут выбирать присяжных. Постарайся не нарушать общественный порядок, ладно? Если ты напьешься и начнешь дебоширить, и тебя выкинут из зала, я не хочу нести за тебя ответственность.

– Обещаю вести себя наилучшим образом. – Он нарисовал около сердца воображаемый крест. Помощница шерифа фыркнула:

– Ну вот, как я и говорила, чистейшее вранье.

Процесс над Полем Рейесом по обвинению в убийстве вызвал большой интерес и любопытство широкой публики. Каждый день Алексу приходилось приезжать в суд все раньше и раньше, чтобы успеть занять место. Большинство мест в зале было занято друзьями и родственниками Рейеса.

Прокурор делал основной упор на показания первых полицейских, прибывших на место преступления. Он не скупился на кровавые детали. Когда присяжным предъявили глянцевые фотографии, те содрогнулись от ужаса и отвращения.

Адвокат организовал целую фалангу друзей и коллег Рейеса по работе, включая даже священника, и все они свидетельствовали о его незлобивом характере. Только измена любимой жены могла толкнуть его на такой акт насилия.

Суд выслушал показания санитаров, вызванных на место преступления самим Рейесом. Те заявили, что, когда они прибыли, у жертвы прощупывался пульс. Врач пункта «скорой помощи» установил, что деятельность мозга прекратилась, и поддерживал жизнь сердца и легких с помощью специальной аппаратуры, пока не было получено разрешение на использование органов и тканей для донорских целей. Хирург, проводивший соответствующую процедуру, свидетельствовал, что в момент изъятия сердце еще билось.

Эти показания вызвали в зале настоящий фурор. Судья стучал по столу молотком. Помощник прокурора округа старался согнать с лица озабоченность, но ему это плохо удавалось. По мнению Алекса, прокурору надо было предъявить обвинение не в преднамеренном, а в неумышленном убийстве. Преднамеренное убийство подразумевает умысел, который в данном случае нельзя было доказать. Но самым плохим в деле Рейеса было то, что человек, переживший его нападение, не мог давать показания.

Несмотря на эти неудачи, окружной прокурор произнес блестящую речь, в которой суммировал все показания и настоятельно просил присяжных признать подсудимого виновным. Умерла жертва в момент удара или не умерла, Поль Рейсе нес ответственность за смерть человека и потому должен был быть осужден.

Адвокату ничего не оставалось, как снова и снова напоминать членам суда присяжных, что, когда жертва действительно умерла, Поль Рейсе находился уже в тюрьме.

Дело было передано на рассмотрение присяжных после трех дней заслушивания свидетельских показаний. Четыре часа и восемнадцать минут спустя было объявлено, что присяжные пришли к соглашению относительно приговора, и Алекс одним из первых вернулся в зал заседаний.

Он пытался угадать настроение присяжных по мере того, как они занимали свои места, но по их непроницаемым лицам ему ничего не удалось прочитать.

Когда обвиняемому велели встать, в зале воцарилась тишина.

Невиновен.

Колени Рейеса подогнулись, но торжествующий адвокат поддержал его, чтобы он не упал. Родственники и друзья ринулись обнимать его. Судья поблагодарил присяжных и отпустил их.

Репортеры жаждали получить интервью, но адвокат Рейеса не обращал на них внимания и подталкивал своего подзащитного по центральному проходу в направлении выхода. Когда Рейес поравнялся с тем рядом, где сидел Алекс, он, должно быть, почувствовал на себе его пристальный взгляд.

Рейес внезапно остановился, повернул голову, и на какое-то мгновение их взгляды встретились.