Она вывела клинок во frontale, отбив меч капитана. Рука у него была железная, но на плацах Мореи Нелл приходилось скрещивать мечи с Уилфулом Убийцей, с Длинной Лапищей и даже с Ранальдом Лакланом.

Капитан отскочил назад и ударил снова. Она поспешно убрала ногу – и да, именно в ногу он и целил. Он отсалютовал ей мечом.

– Приятно, когда кто-то слышит, что ты говоришь. – И ударил ее в голову, справа и слева, в два темпа.

Она поставила два блока, но второй оказался смазанным и слабым, и к тому же она слегка запоздала.

Он повторил прием еще раз, быстрее. На этот раз она была наготове и оба блока получились.

Он бросился на нее.

Острый конец меча замер у завязок ее гамбезона.

– До этого мгновения было очень неплохо, если не считать того блока.

Как человек может двигаться насколько быстро?

До самого завтрака он заставлял ее вынимать меч из ножен и вкладывать обратно, не глядя. Она порезала левую руку и выругалась, но капитан велел продолжать. Она почти возненавидела его.

Появился отец Арно в черном гамбезоне. Довольно красивое одеяние для священника, давшего обет бедности: черный шерстяной бархат, расшитый узорами, подчеркивавшими телосложение, – богатое даже по меркам войска.

– Третий клиент с утра, – пошутил капитан и взмахнул мечом в сторону своего духовника. – Нелл, не злись. У тебя отлично получается. Но если ты не научишься быстро выхватывать меч, то умрешь раньше, чем кто-нибудь сможет оценить твое мастерство. И если не научишься вкладывать его в ножны, глядя на противника, тоже можешь погибнуть.

Нелл преклонила колено:

– Благодарю за урок, милорд.

Сэр Габриэль кивнул.

– Я думаю, ты будешь приходить ко мне каждое утро вместе с Тоби.

Гнев был позабыт. Она находилась на верху блаженства. Капитан похвалил ее. За обращение с мечом. Она будет тренироваться с самим сэром Габриэлем.

Нелл хотела стать рыцарем. Так хотела, что почти чувствовала вкус этого желания. И она знала, что только что поднялась на ступень выше.

– У нее рука ранена, – сказал сэр Габриэль отцу Арно.

Священник улыбнулся радостно и гордо.

– Могу я взглянуть?

Она протянула руку. Он чуть поморщился и произнес:

– In nomine patris.

И рука снова стала целой. Она даже не болела!

– Господи! – воскликнула она.

– Да, – просиял отец Арно.

К завтраку звали уже дважды, но если ты капитан богатого войска наемников, твоя еда обязательно останется горячей.

– Он не угрожает вашей вере? – спросил капитан, делая шаг в сторону и пресекая тем самым терпеливые попытки своего противника навязать ему другую скорость боя.

Отец Арно улыбнулся.

– Ни в коей мере. Если бы вера была простым делом, верили бы все.

Меч капитана ярко сверкнул. На обоих противниках были латные перчатки – все же сражение на боевых клинках опасно. Отец Арно уклонился и отбил лезвие вверх и вправо, но его контрудар до капитана не дотянулся.

– Я его боюсь, – признался капитан и ударил сверху наотмашь – sopra di braccio. Удар оказался обманным. Отец Арно успел убрать руку, но клинок капитана был вовсе не там, где должен бы. Вместо этого он описал длинную, почти ленивую дугу кругового захвата. Отец Арно отбил бы и этот удар, но он тоже оказался финтом.

– Теперь я знаю, что вы отродье Сатаны, – сказал он, глядя на капитанский меч у своей груди, – ни один смертный не может сделать двойной круговой захват длинным мечом.

Капитан так смеялся, что даже опустился на колени.

– Попробуйте выйти на бой с моим братом, – дышал он тяжело, грудь ходила, как кузнечные меха, – наверное, во всем вашем ордене не найдется второго человека, который был бы так искусен в обращении с мечом и в лести. А получилось неплохо! – Он снова засмеялся. – Я боялся… не знаю.

– Интересный ты человек, – сказал отец Арно, – ты боялся, что твой дружок-дракон причинит мне вред. А вместо этого он исцелил меня и даже дал мне новые силы.

Габриэль сел на пятки.

– Отлично. Пойдем поедим.

Вместе они пошли в общий зал. Еда была навалена на длинные столы, вокруг на скамейках и ящиках погонщики в сером сидели вперемешку с рыцарями и лучниками. Было жарко, на столах стояли миски, вырезанные из наплывов на деревьях, с горами бекона и еще лежал жаренный на сале хлеб с яйцами, грудились кувшины с золотым кленовым сиропом и пахтой, горячим вином и настоем из сассафраса. Кухонные работники сновали туда-сюда с огромными деревянными подносами, приносили все новые кучи еды, кувшины горячего вина и меда.

Когда капитан вошел, все зашумели, но потом вернулись к еде. Он сел за стол с отцом Арно, Изюминкой и сэром Алкеем. Плохиш Том оторвался от разговора с пастухом и опустился рядом с Изюминкой. Скамья под ним затрещала.

– Ну? – спросил Том.

– Нам нужно быть поосторожнее, – сказал Габриэль.

– Ты ему доверяешь? – спросила Изюминка, дернув подбородком в сторону. Видимо, она пыталась обозначить отсутствующего нынче Змея.

Габриэль наморщил нос, как будто унюхал что-то неприятное, и покачал головой. Вытащил нож и свайку из ножен кинжала и принялся за еду.

– Мне нужно ехать, пока погода держится, – сказал Том. – Жаль, что парни останутся без хорошего вечерка здесь, но нам пора. Три тысячи голов, а то и больше, и все в Харндон. В прошлом году все стадо отправилось в Лис- сен Карак. И армия тоже.

Габриэль не поднял головы, но их глаза встретились.

– Ты собираешься в Лиссен Карак, а потом в Харндон, так?

Том нахмурился:

– Если б я нашел покупателя на Южной переправе, я бы продал ему часть стада для ярмарки в Лиссен Карак.

– Ты мне понадобишься на совете у сэра Джеймса.

– Я буду. Но это же Альбинкирк, – рассудительно сказал Том, – я не собираюсь рисковать своим скотом к западу от брода. Хранитель говорит, что в лесах водятся демоны и что хуранцы движутся сюда.

Сэр Габриэль кисло улыбнулся:

– Тогда хватит болтать. Всем, от капралов и старше, собраться во дворе. Потом выдвигаемся.

Сэр Гэвин невольно чуть не отдал брату честь.

Изюминка, готовая к выходу, стояла подле своего коня. На ней была старая стеганая куртка, та самая, которую она перестала носить еще год назад. Сегодня ее пришлось надеть, потому что новая красивая ярко-алая стеганка с чудесными люверсами и затейливыми прошивками порвалась. Два люверса вылетели, и завязки, державшие на месте правый наруч, лопнули. Старая куртка воняла, задубела от пота, а подкладка настолько засалилась, что стала на ощупь как войлок.