Поразмыслив ещё, Лёша понял, что сегодня совершил две больших глупости. Во-первых, он не проследил, кто должен был прийти за письмецом. Хотя, как проследишь… Возможно, по волнению он смог бы что-то угадать, но – кто там знает? – может, и не смог бы. Пришла мысль изготовить идентичное послание, положить его в сортире и смотреть. Алёша отказался от неё. Быть может, этот текст – последний проводок, замкнув который, он привёл бы в действие план банды? А вдруг «переводчик» – это значит «подрывник», «шахид», а «итальянский» – ну, к примеру «смертник»?! Порвав канал общения бандитов, Алексей хотя бы отложил злодейство… И вторая глупость – то, что он не вызвал сразу же милицию. Задёргался, занервничал, дурак, потом каким-то детективом вообразил себя… взрывчатку стал искать… Хотя нашёл предмет весьма занятный.

Тем не менее, – так решил Алёша, – если он опять увидит эту пару, срочно позвонит «02». Сейчас звонить нет смысла: лиц он всё равно не нарисует, да и вряд ли к его заявлению серьёзно отнесутся…

Он опять взглянул на шифр.

Откуда эти числа?

Ну да, точно! Была ключевая фраза, получатель знает её, числа – это номера букв в данной фразе!

Лёша попытался воссоздать ключ.

Получилось вот что:

СНИКЕР?ПОЛ?????Х?В?Ь???????ЯД…

«Сникерс – яд», – прочёл Алёша. Ха-ха… Но в начале точно «Сникерс»! «Сникерс пол… половник, половица, полтергейст, пол, полный…».

Господи!!!

Да ведь… теперь же всё понятно!.. Как удачно, что когда-то Лёша тоже был жертвой рекламы. Он бы не расшифровал иначе эту фразу: «Сникерс полон орехов съел и порядок».

Вместо твёрдого знака шёл мягкий. Видимо, чеченец был неграмотен. А, может, для удобства Ь и Ъ считали за одно. Но с секретной фразой открывалось сразу всё! Во-первых, почему «Б», «М», «Ч», «Т» были не зашифрованы. Их просто не имелось в ключевой фразе!

Ну, а во-вторых…

Такой код не мог быть случайным. Выбрать ключевой фразой строку из книги, поговорку, стих, молитву – всё бы ничего… Но рекламный слоган! Нет, Алёшино чутьё нонконформиста говорило: «Это неспроста!».

Кто, кто же мог додуматься до этого?

Безумцы?

Или…

Те, кто производят «Сникерсы»!

В мозгу Двуколкина мгновенно всё сложилось в стройную систему. Двое из «Мак-Пинка» – просто пешки. Их, скорей всего, купили. Исполнители! За нитки дёргает шеф корпорации, не сам – так приближённые. Буржуи не гнушаются… Наверное, разборка с конкурентами. А может, что похуже?.. Журналист раскрыл секрет того, что поедание «Сникерсов» влечёт проблемы с мозгом… И его хотят убить! Или, там, к примеру, депутата, поддержавшего запрет рекламы шоколадок… Впрочем, антиглобалистам депутаты побоку. Но «Сникерс» им не побоку, его Алёша ненавидит!

Ради барышей акулы могут истреблять не только журналюг, но и грудных младенцев!

Лёша понял: перед ним подобный случай.

Аркадий пришёл мрачный, очень поздно, явно не желая разговаривать. Алёша думал поделиться новостями, но товарищ явно был не в духе: видно от недосыпания. Ха, Двуколкин был не прочь так недоспать! Он опасался, что сосед вдруг спросит о ночных делах, поймёт, что Алексей всё слышал, – будет неудобно. Так, пришлось ретироваться на кровать и спрятаться за книгой о Колумбии.

В воскресенье Алексей проснулся поздно. Друг опять уже куда-то умотал, за стенкой справа завывала группа «Сопли», слева – кто-то драл гитару (блин, с утра пораньше!) и кричал («пел»), что, мол, он – раненый рыцарь, распростёртый посреди ирландской пустоши. Алёша с радостью подумал, что сегодня выходной и в институте, и в «Мак-Пинке». Но Аркашки с Витькой не было, и парень заскучал. Умылся, съел чего-то, почитал немного про Колумбию и, наконец, решил зайти в шестьсот четвёртую: к Артёму с Серым.

Здесь было свободней, чем у них, в пятьсот тринадцатой. Светлее, чище и богаче, если можно так сказать: без ржавых труб и дыр в обоях. Был ноутбук. За ним сидел Артемий. Рядом, по правую руку от него, стояла чашка кофе с молоком и миска с аппетитными грибочками, уже почти доеденными. Слева, ближе к двери, громоздились три романа: «Трах!», «Отсос» и «Порно». Алексей поймал себя на мысли: «Интересно, они контркультурны одинаково или каждая – по-своему?»

– Вчера купил, – сказал Артём после приветствия. – Пока что не читал. Начну сегодня. Ты входи, входи!

– А много ты читаешь, – похвалил Двуколкин. – Мне за месяц столько не осилить. И за два…

Артём как будто был польщён, но промолчал. Он набирал какой-то текст и, судя по всему, с большим азартом.

– Не мешаю? – спросил Лёша.

Ему так хотелось поделиться… Рассказать про шифр, бандитов, попросить совета друга.

– Нет, – сказал Артём.

И повернулся:

– Знаешь… Раз уж ты пришёл… Чёрт, стыдно… Погляди, а?

– Что поглядеть? – недопонял Лёша.

– Да роман мой…

– Ты романы пишешь?

– Как сказать, – Артемий гордо улыбнулся. – Ну, пишу, да. Это первый.

– А про что? – спросил Алёша.

Сразу понял свою глупость. Про что мог писать Артём? Конечно, о пороках общества, прогнившем мире, жирных потребителях и тех, кто выбрал свой, альтернативный, образ жизни.

Алексей, смущаясь, подошёл к компу и из-за авторской спины прочёл абзац:

«Я кое-как дополз до дома. Свой подъезд узнал по запаху: здесь, блин, всегда несло дерьмом. Лифт не работал. Я пошёл пешком, вернее, пополз: после бутылки водки, трёх стаканов пива и ста грамм раствора для очистки окон, того самого, который гей Вадим уговорил меня попробовать, стоял я плохо, а передвигаться вертикально вообще не мог. На третьем этаже решил: если сейчас не отолью, к четвёртому уж точно обоссусь, – и сделал своё дело прям на лестничной площадке, на забытый кем-то шприц. Добрался до двери и позвонил. Молчание. Фак! Я заколотил ногами в грёбаную дверь что было силы. Какая-то мразь завозилась внутри. Мне открыли. На пороге была голая девица лет семнадцати с большими сиськами. Ошибся дверью! Я так испугался, что сейчас же блеванул от неожиданности…»

– Ну, как? – озабоченно просил Артемий.

– Вроде бы, неплохо, – отозвался Алексей. – Да я, вообще, не спец в таких вещах…

Артемий ждал другого. Он остался недоволен. Чуть подумал и спросил:

– По-моему, тут слишком много этих самых… Ну, несовременных выражений. Например, вот: «сделал своё дело». Надо жёстче! Как ты думаешь?

– Ага, – сказал Алёша. – Надо жёстче.

– Ну, а как иначе скажешь? Видишь, «обоссусь» здесь уже было, «отлить» – тоже. Надо, чтоб слова не повторялись! Полчаса сижу, придумать не могу. Не хватает мне разнообразия лексики. Мне… тесно…