Вернулись наставники и боссы команды, собрали всех пилотов и штурманов, объяснили ситуацию.

Старт должен был состояться второго января, через день, а не третьего, как было запланировано, и начиналось ралли за чертой Асунсьона триалом – преодолением скоростного спецучастка длиной в тридцать девять километров, насыщенного препятствиями, который должен был расставить экипажи. После этого начиналась основная гонка – до парагвайской Ресистенсии – длиной в четыреста пятьдесят километров.

– Вопросы? – закончил главный тренер команды своё краткое выступление.

– Когда дадут поесть? – осведомился мощный бородач Сысоев, пилот первого «КАМАЗа».

Раздался смех, пилоты оценили заботу коллеги, так как и в самом деле все ощущали голод.

Улыбнулся и наставник:

– Завтрак в одиннадцать, желательно держаться всем вместе. А пока ждём техкомиссию для осмотра машин. Все готовы?

– Все! – дружно рявкнула команда.

Вернулись к машинам, переговариваясь.

– Хорошая погода, – удовлетворённо сказал Валера Веденеев, глянув на небо. – Повезёт, проскочим до ливней.

Он считался бывалым штурманом, так как участвовал уже в третьей гонке, и к его мнению прислушивались.

– Думаешь, погода изменится? – хмыкнул Айрат Бакиров.

– Обещали.

– Ничего, прорвёмся! – заявил Никанор, ощущая в душе азарт и жажду доказать всем, что его не зря взяли пилотом на такие важные соревнования. – Давайте ещё раз осмотрим нашего красавца.

Механик послушно полез в пространство за кабиной, где проходили воздуховоды системы охлаждения и стояли вентиляторы, радиаторы и ёмкости с жидким кислородом.

Веденеев сел под колесо на раскладную табуреточку и включил свой планшет.

Никанор обошёл грузовик, касаясь его бортов рукой, похлопал по колёсам и присоединился к штурману.

День прошёл в уходе за техническим оборудованием машин, тестировании аппаратуры и переговорах с коллегами. Погрузили на борт грузовика необходимое для путешествия оборудование, инструмент, заправились, показали технику квалификационной комиссии, возглавляемой представителями COS, компании – организатора ралли.

Молодые члены команды, в том числе и Никанор, изъявили было желание погулять по улицам Асунсьона в туристических целях, однако руководство команды посоветовало этого не делать.

– В городе неспокойно, – сказал главный тренер сурово, – местная общественность требует от властей уволить мэра, представителя нетрадиционной сексуальной ориентации, а он белый, так что нам с нашими славянскими мордами лучше по городу не шататься.

Посмеялись, но послушались. За долгую историю проведения ралли действительно случались инциденты с пилотами во время прогулок по городам, где останавливались спортсмены, преодолев очередной этап, поэтому искушать судьбу не стоило. Как правильно заметил Валера Веденеев:

– Конечно, всякий имеет право идти в царствие небесное тем путём, какой ему нравится, но лучше не рисковать.

– Ты же утверждал, что рисковать не стоит вообще, – заметил Айрат Бакиров, вылезая из-под грузовика.

– Когда я так говорил? – не поверил штурман.

– Мы как-то спорили на заводе, когда обсуждали… – Айрат посмотрел на Никанора.

– Меня обсуждали, что ли? – удивился Шубин.

Механик кивнул.

– Когда тебя пилотом третьего номера Чащин назначил. Саша Сысоев сказал, что ты слишком рисковый, а Валерий Максимович (Айрат всегда называл Веденеева по имени и отчеству) тебя поддержал.

– А-а… – вспомнил Веденеев. – Это в другом контексте говорилось. Если человек рискует, у него вырабатывается адреналин, который держит мозги и тело в тонусе. Ник в этом смысле вполне нормален. Другое дело, опять же стоит помнить, что во всём нужна мера.

В одиннадцать часов дня полным составом двинулись завтракать в столовую парашютного центра, специально отданную автогонщикам на пару дней.

Всем участникам ралли предлагался одинаковый набор блюд, то, что приготовили местные повара. Но тут неожиданно возник первый инцидент.

Знаменитый голландский гонщик в классе грузовиков Стив де Гюйс вдруг потребовал отдельное меню, а когда администратор, отвечающий за питание участников ралли, удивлённый просьбой, попытался объяснить ему, что все спортсмены находятся в одинаковых условиях, закатил скандал.

Российская делегация, занявшая несколько столиков у выхода на веранду, с неодобрением отнеслась к происходящему. Никанор, выбравший, как и многие из коллег, бобы, какой-то салат из местных овощей и варёную курятину (экзотических блюд меню не предусматривало), хотел было встать и помочь администратору, но Валера Веденеев остановил его, потянув за рукав.

– Не вмешивайся, Ник, я знаю этого типа, он не просто заносчив, но и придурковат. Да и по-русски он не понимает.

– Я ему по-английски объясню.

– Не стоит, помяни моё слово.

Никанор сел.

Однако пилот IVECO заметил движение в рядах русских спортсменов; перебранка между ним и администратором началась в проходе к столам раздачи пищи. Он сдвинул брови, вызывающе повернулся к Никанору.

– Ты что-то хотел сказать?

– Ты не у себя дома, – ответил Шубин по-английски. – Мы все в равных условиях.

– А кто ты такой, чтобы мне указывать?! – высокомерно бросил де Гюйс.

Никанор встал, сжимая кулаки.

– А ты кто такой, чтобы требовать особого к себе отношения?

Голландец оскалился, ткнул ему в грудь пальцем.

– Ты, английская свинья, будешь мне читать нотации?! Вы развалили Евросоюз и сюда заявились устанавливать свои порядки?!

– Я русский! – выдохнул Никанор.

– Русский?! – удивился де Гюйс. – А чем вы лучше британцев? Оттяпали Крым, захватили Донбасс, подчинили Сирию! Да вы ещё хуже!

– Идиот!

– Что ты сказал?! – Голландец вдруг выхватил нож. – Мне плевать, что ты русский! Я тебя сейчас зарежу, и все вздохнут с облегчением!

Дальнейшее произошло в течение двух секунд.

Продолжавший сидеть Валера Веденеев вдруг оказался сбоку от голландца, сделал сложное движение, и нож оказался в его руке. Гюйс лишь хлопнул глазами, открывая рот.

К ним кинулись с двух сторон – парни из команды IVECO, крепкие, все как один высокие, с бородками, и русские гонщики.

Веденеев остановил их, подняв вверх кулак.

– Успокойтесь, господа, парни погорячились! Оба сейчас договорятся и мирно разойдутся. Не так ли?

– Он первым начал, – сжал зубы Никанор.

– Все это видели, подтверждаю. – Веденеев наклонился к уху де Гюйса, что-то тихо проговорил, похлопал по плечу: – Будь уверен!