— О, я не знала, не хотела вам делать больно. Не понимаю, как это вышло. Если эти цветы связаны с вашей первой любовью... Вам пришлось расстаться с этим человеком, чтобы выйти замуж за моего отца. О, мне очень жаль. Вы простите меня?

— Разве я говорила, что эти цветы связаны с моей первой любовью? — Краска смущения залила ее щеки.

— Я больше никогда не заговорю с вами об этом. Но я хотела бы узнать, как его звали? Интересно, он сейчас женат?

Лидия поморщилась. Несмотря на искреннее раскаяние, Роуз, судя по всему, хотела выведать подробности истории, связанной с засушенным букетом фиалок. Любопытство взяло верх над ее искренним и благородным порывом. И Лидия решила перевести разговор на другую тему, понимая, сколько вопросов задаст Роуз, когда узнает, кто в действительности подарил эти цветы.

— Если ты еще не передумала завести альбом, я объясню, как делается гербарий, — решительно заявила Лидия. — Прежде всего, мы Должны разъединить букет, который вчера украшал твое платье. Я считаю, что каждый цветок следует засушить отдельно. Но вообще-то лучше сохранить всего один цветок из букета. Иначе понадобится целая дюжина альбомов. Ведь тебе придется вклеить много всего, связанного с важными событиями сезона.

— Вы действительно так считаете? — недоверчиво спросила Роуз.

— Ну, конечно. У тебя уже накопилось множество программок и пригласительных билетов. Ты побывала на всех мероприятиях, и их вполне можно назвать памятными событиями.

— Да, наверное, вы правы.

— Мне кажется, сегодня нас ждут многочисленные визиты, так что, если ты хочешь засушить цветы, следует поторопиться. Скорее всего, лорд Розенхорп тоже придет к нам сегодня. Мужчины обычно наносят визит девушкам, с которыми танцевали, на следующий день после бала. И еще мы не решили, куда ты пойдешь сегодня вечером.

Роуз просияла:

— Знаете, какая черта мне больше всего в вас нравится, мама Лидди? Вы никогда не указываете мне, что делать.

— Даже если бы хотела, это невозможно. Я уже давно поняла, что противоречить тебе практически невозможно. К тому же я слишком молода, чтобы тебя воспитывать. Для тебя я скорее старшая сестра.

Кроме того, Лидии больше всего на свете не хотелось становиться ворчливой, вечно всем недовольной компаньонкой, которая постоянно сует нос в чужие дела. До вчерашнего вечера она вообще не ощущала себя компаньонкой Роуз. Но после уничижительных, полных презрения слов Розенхорпа почувствовала себя типичной компаньонкой, мнение которой никому не интересно. Правда, сегодня поняла, что его замечания абсолютно незаслуженны. В отличие от миссис Вестерли, которую Николас прозвал драконом в юбке, Лидия никогда не докучала Роуз ненужными поучениями и не лезла в ее дела, прекрасно помня, как удручал ее бесконечный контроль миссис Вестерли.

— Конечно, иногда я могу дать тебе совет. Но в основном ты должна сама принимать решения. Ведь это твоя жизнь, а ты вполне взрослая самостоятельная девушка.

— Да, я вам за это очень благодарна. И потому хотела бы сама решить, куда пойти сегодня вечером. Я скажу вам об этом чуть позже.

Лидия с удивлением взглянула на Роуз. Эта открытая общительная девушка что-то от нее скрывает. Совсем на нее не похоже. Должно быть, все еще под влиянием обворожительного лорда Розенхорпа. Лидия колебалась. С одной стороны, она должна была потребовать у нее объяснений по поводу сегодняшнего вечера. А с другой — не хотелось докучать падчерице расспросами. Лидия решила отложить этот разговор до вечера, взяла перочинный ножик и аккуратно срезала цветы с корсажа.

— Ну хорошо, поговорим позже. До вечера еще есть время. — А про себя решила поговорить с Робертом.

Следующие несколько минут Роуз и Лидия занимались изготовлением гербария. Выбрали лучшие цветы, нашли несколько листов папиросной бумаги и сняли с полок самые толстые книги. К тому времени, как явился с визитом первый посетитель, письменный стол Лидии, туалетный столик Роуз и мраморный стол у окна были завалены следами их бурной деятельности: книгами, папиросной бумагой, ножницами и цветами. Роуз с беспокойством посмотрела на дверь, перевела взгляд на беспорядок, учиненный ими.

— Ты боишься, что гости заметят беспорядок? Уверяю тебя, беспокойство совершенно напрасно, — улыбнувшись, сказала Лидия. — Мужчины восхищаются женщинами, когда застают их за каким-либо занятием. Никто не хочет видеть женой бездельницу. Так говорила моя компаньонка.

На самом деле Лидия не понимала, чем гербарий или вышивание отличаются от безделья, но промолчала. Гораздо полезнее заняться хозяйством. Например, отдать распоряжения слугам приготовить обед на двадцать персон, который они собирались сегодня устроить. Полковник Морган всегда восхищался умением Лидии вести домашнее хозяйство и, если бы узнал, что она полдня провела за изготовлением гербария, наверняка очень рассердился. Но у Лидии была одна цель: доказать лорду Розенхорпу, который, вне всякого сомнения, пожалует к ним сегодня, что у них с Роуз прекрасные отношения. Пусть увидит и поймет, Лидия не похожа на компаньонку. Та никогда не стала бы делать гербарий с подопечной. Но старания Лидии оказались напрасны. Вместо лорда Розенхорпа первыми приехали мистер Криммер и мистер Бентли, сыновья богатых промышленников. Они постарались сесть настолько близко от Роуз, насколько позволяли светские приличия. Почему Розенхорп не оказался в числе первых гостей? Несмотря ни на что, Лидия решила держаться с ним безукоризненно вежливо. Сегодня ночью она практически не спала, все время думала о нем. Вспомнила, как он отнес ее в дом Моргана, положил на диван, а потом поспешил навсегда исчезнуть из ее жизни.

Следующими посетителями оказались два морских офицера. Лидия никак не могла вспомнить их имена, хотя они бывали в доме довольно часто. Внешне ничем не примечательные, в одинаковой военной форме, голубоглазые, прямоволосые, с квадратными подбородками. Что касается Роберта, он не помнил имен и половины гостей, которые бывали в их доме практически ежедневно.

— Никогда не думал, что у меня столько друзей. Никто из них не интересовался моей персоной, пока я не вывел в свет очаровательную сестру.

Лидия очень удивилась, заметив, что сегодня утром он по своему обыкновению не вышел в гостиную к одиннадцати часам. Около одиннадцати обычно приходили первые посетители. Каждое утро он с подозрением посматривал на гостей, и однажды признался, что больше всего на свете хочет отказать от дома всем этим наглым и самоуверенным молодым людям. Быть может, он понял, что Роуз рано или поздно взбунтуется, если он не перестанет контролировать каждый ее шаг.

Мистер Криммер и мистер Бентли, самые галантные из всех гостей, подавали ей то ножницы, то засушенные цветы. Судя по всему, хотели произвести впечатление на Роуз. Несмотря на непринужденную обстановку, на душе у Лидии было неспокойно, сердце сжималось при каждом стуке дверного молоточка. Когда приехали лорд Арбергел и молодой адвокат, в комнате было уже полно гостей. Лидию поразила настойчивость Арбергела, и она даже прониклась к нему уважением. Несмотря на вчерашнюю грубость Роберта, он не побоялся нового отказа и решился приехать. Должно быть, надеялся очаровать Роуз прекрасными манерами, смазливой внешностью и томными взглядами. Шансы этого повесы с зелеными глазами были не так уж и малы. Роуз обожала бросать Роберту вызов и могла начать отношения с ним наперекор брату. Сегодня она держалась очень непринужденно. Гости, каждый по-своему, пробовали добиться ее расположения, со всеми она держалась одинаково ровно. Невозможно было понять, кто нравится ей больше. Даже Лидия не могла угадать. Подобная выдержка и самообладание восхищали ее. Так продолжалась до тех пор, пока в гостиную не вошел лорд Розенхорп. Лицо Роуз сразу же просияло. Она встала, пошла ему навстречу и протянула руку. Розенхорп не обратил никакого внимания на Лидию, ее сердце мучительно сжалось. Он вел себя так, словно ее вообще не было в комнате. Другие гости взирали на эту сцену с видимым неудовольствием. Если бы была возможность, они немедленно разъехались бы по домам. Лидия полностью разделяла их возмущение.