Девочка начала убегать с уроков, прогуливать кружки, уходить из дому поздно ночью, когда домашние считали, что она крепко спит. Ее отлучки во время занятий долгое время оставались незамеченными: она ловко подделывала почерк отца, и учителя безо всяких подозрений проглатывали ее фальшивки. Ее целью вовсе не было разозлить отца — она лишь почувствовала, что ею не интересуются, и такая свобода вскружила ей голову. Быть примерной ученицей, послушной дочерью так скучно. Столько всего проходит мимо, и ведь никому нет никакого дела до того, чем она занимается.

От глаз Кимберли, однако, не укрылось, что ее падчерица стала все реже бывать дома, но интерес молодой женщины к несовершеннолетней дочери мужа был настолько мал, что ей и в голову не пришло не то чтобы сообщить о своих наблюдениях мужу, а даже просто задуматься о причинах столь необычного поведения.

Так незаметно для близких тихая, послушная, исключительно положительная девочка постепенно втянулась в уличную жизнь. И такая жизнь пришлась ей гораздо больше по нутру, чем следование четкому расписанию, составленному для нее плану, плотному графику домашней девочки. Улица будоражила кровь, давала новые, яркие и запоминающиеся впечатления, столь несхожие со всем, что было в ее жизни раньше.

В первый раз, отправившись бродить по городу, Саманта натолкнулась на компанию уличных подростков, популярно объяснивших ей, что богатеньким бездельникам не место на улицах неблагополучного квартала. Саманта еле унесла ноги и после этого стала осторожнее.

Глупенькой она никогда не была, наивной — лишь поначалу. Первые же ошибки моментально научили ее осторожности. Она извлекла урок из первой самостоятельной прогулки по городу и поняла, что необходимо быть осторожнее и в первую очередь ей не следует выделяться своим нарядом из толпы уличных детей. Поэтому на следующий же день она раздобыла себе такой наряд, который больше подходил для прогулок по городским улицам, и теперь щеголяла в рваных джинсах и растянутом свитере, прятала светлые волосенки под выцветшей бейсболкой, а огромные глазищи — за темными очками.

Недетская мудрость и быстрые ноги уберегли ее от таких опасностей улицы, как наркотики и проституция. Благодаря острому уму и открытому характеру Саманта быстро завоевала авторитет в другой подростковой компании, где никто не знал, что она дочка преуспевающего политика.

Ей нравилось, когда с ней разговаривали как с равной и юные беспризорники и старики-бродяги. Ей пришлось по душе задорное имя «Сэм», которым ее с первого же дня окрестили новые знакомцы, а не чопорное «мисс Холлиуэл», которое она слышала от учителей и манерной мачехи. Она наслаждалась тем, что могла идти куда пожелает, и никто не говорил ни слова поперек, слушала песни, состоящие большей частью из нецензурных слов, и ей никто в ужасе не затыкал уши, ругалась сама и не оглядывалась по сторонам в страхе, что ее брань услышат. Эта свобода пьянила, Саманта расцветала, ее душа изголодалась по озорству, устав от преснятины постоянного подчинения установленным рамкам.

Ее научили воровать еду в окрестных магазинчиках, и чувство опасности будоражило молодую кровь, хотя голодной она никогда не бывала и даже первое время не задумывалась о том, что можно воровать не ради забавы, а будучи вынужденным обстоятельствами. Как любой подросток она не осознавала, что балансирует на тонкой грани между невинным озорством и нарушением закона. Ей было весело, и она наслаждалась, не задумываясь, что безнаказанность не может продолжаться бесконечно.

Однажды ей было оказано исключительное доверие: группа подростков решила взять ее с собой на самое настоящее «большое дело» — они собрались вскрыть небольшой магазинчик аудио- и видеотехники, куда, по имевшимся у них сведениям, только что завезли новую партию товара. Такой забавы в ее жизни еще не было, поэтому Саманта не задумываясь присоединилась к ушлой компании.

Это милое приключение закончилось тем, что их всех повязала полиция. Когда на сработавшую сигнализацию прибыла патрульная машина, Саманта стояла на противоположной стороне улицы, поэтому схватили ее не сразу, а в том, что копы все же сделали это, виновата была она сама.

Услышав вой полицейских сирен, неопытная в таких делах Саманта не убежала, пока на нее не обратили внимание, а осталась стоять на месте. Она во все глаза наблюдала за тем, как стражи порядка распихивают по машинам ее новых знакомых. И лишь когда всю компанию увезли, внимание полицейских, оставшихся на месте преступления, обратилось на стоящую неподалеку девочку. Только когда ее окликнул один из копов, Саманта наконец сообразила, что ей следовало бы уже давно пуститься наутек.

Ей и в голову не пришло, что, раз она не убежала раньше, ей следовало бы прикинуться случайным свидетелем и до конца сохранять невозмутимое спокойствие. Но в тот момент, когда Сэм услышала окрик человека в форме, словно бес толкнул ее в ребро: она сорвалась с места и припустила прочь. Двое полицейских еще долго петляли за ней по подворотням, пока в итоге не схватили. Ей бы поплакаться, а она начала возмущаться, качать права, изумив стражей порядка знанием законов (ведь недаром отец ее занимался политикой) и грамотной речью.

Саманте хватило ума отрицать причастность к преступлению, но и давать показания против своих новоявленных дружков-подельников она не могла, поэтому категорически отказалась разговаривать о произошедшем, упорно твердя, что «ну ничегошеньки» не видела. Такое утверждение насторожило полицейских — ведь не могла же она в самом деле не видеть того, что происходило на ее глазах.

До конца выдержать образ законопослушной гражданки девочке не удалось — слишком она была непривычна к реалиям грубой жизни, несмотря на то что почти месяц тайком от отца вращалась в подозрительных компаниях. В итоге она нагрубила поймавшим ее копам, категорически отказалась называть свое имя и говорить об ограблении или его участниках и была доставлена в изолятор временного пребывания. Вряд ли на нее могли рассчитывать как на возможного свидетеля — скорее это сделали в воспитательных целях. До прояснения ситуации, объявили ей сопровождавшие ее стражи порядка, разозленные ее упорством и нежеланием сотрудничать.

Джейсон попал в полицейский участок не в первый раз. Правда, за вождение в нетрезвом виде он еще ни разу не привлекался. Выпив, они бывало бедокурили с друзьями и несколько раз даже попадали в полицию за неподобающее поведение в общественных местах. Но студентам море по колено — главное, чтобы не исключили из учебного заведения. А вот вождение в нетрезвом виде — хотя он и выпил-то всего ничего! — это уже куда как серьезно.

Тем вечером они с друзьями в свое удовольствие играли в местном клубе. Постепенно такое времяпровождение становилось привычным и неотъемлемым для четверых студентов. Участники группы познакомились в общежитии колледжа, где они учились. Джейсон, вокалист их недавно образованной группы, собирался стать химиком, гитарист Ник Маккей увлекался астрономией и математикой, басист Питер Уолш видел себя инженером, а барабанщик Саймон Берримен планировал посвятить себя антропологии. Увы, Америка рисковала потерять этих ценных специалистов из-за того, что они увлеклись музыкой.