– Алло? – робко спросила я.

Эти дни с чужим, почти краденным ребёнком, научили меня смелости и принимать решения, но бояться мне это не мешало.

– Лев у вас?

Голос женский. Холодный. Спокойный и равнодушный. От него мороз по коже и чёткое предчувствие беды. Наверное, она очень красива, эта женщина.

– Кто?

– Мой сын.

Я перестала дышать. То есть, я понимала, что дышать надо, хотя бы потому, что эта страшная квартира не лучшее место для упокоения, но вдохнуть никак не получалось. Я потянула руку к малышу и он крепко обхватил мой палец своими крошечными пальчиками. Отлегло. Дышу.

– Да, – почти спокойно ответила я.

– Говорите адрес.

Она даже не спросила, как у него дела. Не болеет ли – а он всю ночь плакал. Наверное, зубы, хотя не рано ли? Гугл мне сказал, что рано. По нему же я высчитала, что Льву около трех месяцев.

Нужно сказать адрес. Она приедет и заберёт ребёнка. И для меня все закончится. Я выйду на работу, которую терпеть не могу. В обеденный перерыв буду пить чай с шоколадкой по акции, из супермаркета по соседству. Но во мне будет пусто, я знаю. После Льва… Чтобы эту пустоту заполнить, я помирюсь с Виталиком. Рожу ребёнка. Не Льва, другого. Зато, своего…

Но останавливает меня не мрачность перспектив. Меня тормозит равнодушие в голосе этой женщины, которую язык не повернётся назвать мамой. А ещё то, что лесной бандит попросил никому не верить.

– Я вам не верю.

– Это самый красивый ребёнок из всех возможных. На левой пятке у него родимое пятно, оно передаётся в роду моего мужа из поколение в поколение.

Черт. Родинка была. Маленькая, круглая. Я сначала думала, что грязь, оттереть пыталась. Она точно знает, о чем говорит. Но я обещала его отцу дать ему ещё день, пусть он об этом и не знает…

– С мальчиком все хорошо, – торопливо затараторила я. – Я о нем забочусь. Только…я не могу его отдать. Я обещала его папе.

– Дура, – сказала незнакомка. – Тебя найдут.

А потом…рассмеялась. И звонок сбросила. У меня от её смеха мурашки. В комнате полумрак. Лев лежит глазенки таращит. Вскочила, побежала двигать шкаф к двери. Чтобы если найдут, не вошли так сразу, я успею вызвать полицию. Телефон выключила, чтобы не отследили, как в сериалах.

Успокоилась я только через час. Осмелилась телефон взять в руки. Номер телефона незнакомки был скрыт. Она явно не очень озабочена тем, что происходит с ребёнком. Я все делаю верно. А из квартиры придётся уйти, как только наступит утро.

Телефон зазвонил сразу же, как я решилась его снова выключить. В этот раз номер не скрыт. И брать не хочется… Но если уж начала, надо идти до конца.

– Катя?

Голос мужской. Приятный, бархатный. Знает, как меня зовут, гад. Но от одного лишь того, что это не та женщина, мне уже становится легче. Только бы она больше не звонила.

– Да?

– Катя, вас ввели в заблуждение. Пожалуйста, выслушайте меня до конца. Лев это мой сын. Его похитили, похититель сумел скрыться. А теперь я узнаю, что он у вас… Я вам заплачу. Много. Сколько угодно. Скажите мне пожалуйста, что сейчас с ним все в порядке!

Он говорит так горячо, что мне хочется ему верить. Его голос так красив и убедителен. В нем – страдание. Он так хочет взять своего сына на руки. Прижаться щекой к младенческим пушистым волосам. Вдохнуть сладковатый молочный запах…

Никому не верить, да? Почему никто не сказал, что это будет так непросто? Здравый смысл шепчет – а почему ты веришь бандиту? Ты не видела ни одного документа на ребёнка! Может, он и правда, его украл!

– Но… – пытаюсь робко возразить я.

– Стоит вам только увидеть меня и вы все поймёте. Лев – моя копия. Я буду один, Катя. Я все ради него отдам. Я умру ради него…

А я начинаю думать – может встреча это то, что и правда нужно. Только необходимо, как следует, подстраховаться. Когда на старый телефон покойной бабушки Виталика приходит смс, в котором фотография ещё одного красивого незнакомца – да сколько можно? – со Львом на руках, а это точно он, я уже почти решилась.

Не стоило сюда приходить. Я нутром это чувствовал, но остановить себя не сумел. Она знала, точно много знала, женщина, которая родила мне сына. Которая пьянила своей красотой и страстью. И то и другое было липовым – но Лев был. Он самое настоящее, что есть в моей жизни.

Особняк был огромен. Казалось – тих и пуст. Но даже если той, что была моей женой здесь нет, он полон жизни. Бродит садочник, тихо под нос бормочет. Дробно стучит на кухне нож – в руках очень дорогого повара. Натирает до блеска мебель горничная. Я сам за все это платил, мне ли не знать.

Я мог бы войти. Никто и слова бы мне не сказал. Я хозяин. Пройти в комнату. Моя жена, может, сидит у огромного зеркала в пеньюаре, тонкая бретелька сползает с гладкого плеча. И ничего во мне не шевелится при этой мысли.

– Брось, Дава, – засмеялась бы она, и смех её выверен до последней нотки. – Ты всегда был параноиком. Всё нормально. Верни нашего сына домой. Все хорошо.

И сбросила бы с себя одежду. А я…я бы ближе подошёл к ней. Она была уверена в том, что её гладкое тело имеет надо мной власть, как и над любым другим мужчиной. Что она всего может им добиться. Я бы протянул руку. Коснулся её горла. И…сжал.

Этого хотелось так сильно, что я поневоле стиснул челюсти – терпеть. Рано. Нельзя. Сначала нужно во всем разобраться.

В дом я все же вошёл. Со Львом на руках не рискнул бы, он теперь он был далеко, возможно, в безопасности. Главное, что не здесь, со своей матерью.

Я отлично знал систему безопасности дома. Все её слабые места. Обошёл ограду, набрал код на неприметной, запасной калитке. Вошёл. Прошёл ко входу в большой, на несколько машин гараж. С тоской посмотрел на свой чёрный джип класса люкс – тоже не время.

Игоря я нашёл в подсобке. Он мастер на все руки и незаменимый человек. Пенсионер, бывший военный, на фронте бывал – Чечня, Афганистан. Ходил, тяжело прихрамывая на раненую ногу, что раздражало мою жену. Но увольнять людей по одной лишь прихоти не в моих правилах.

– Хозяин? – спросил он. – Я знал, что придёте, эта стерва…

– Не стоит, – мягко сказал я. – Я скоро уйду.

– Маленький хозяин? Он жив?

Игорь, у которого не было семьи, всегда смотрел на Льва с глубоко спрятанной от самого себя нежностью. Он бы жизнь за него отдал. Но так близко я спрятать ребёнка не мог.

– С ним все хорошо. Говори.

– Он приехал… Ночью. Я не уехал, специально ждал. Да и на вас надеялся, что появитесь, три камеры сломал на участке. Злой был, этот… Орал. Звонили они, да. Сначала жена ваша, потом он… Я не слышал, о чем они говорили.