— Я умерла и отправилась в рай.

Профессор Митчелл рассмеялся.

Во вторник утром меня ждала хорошая новость — секретарша Глэдис сумела договориться с Мило Чавесом, и тот согласился увидеться со мной во время ленча. На самом деле он встречался с кем-то другим, но Глэдис решила, что ничего страшного не произойдет, если я присоединюсь к ним на пару минут, поскольку понимала, что речь идет об убийстве.

Плохая новость состояла в том, что на ленч требуются деньги.

Я попытал счастья в банкомате на углу Бродвея и Элизабет, но тот заупрямился и заявил, что на моем счету недостаточно денег для минимальной суммы в двадцать долларов. Тогда я попробовал получить наличные по банковской кредитке. Думаю, ребята в офисе «Визы» где-то в Нью-Джерси долго и громко хохотали.

Тогда вступил в действие план В. Я позвонил своим старым приятелям из «Мэнни Форестер и друзья». К десяти тридцати я держал в руках три повестки, с доставкой которых не смогли справиться посыльные Мэнни. К одиннадцати часам я разыскал двух невидимок, вручил им повестки и даже сумел убраться восвояси без происшествий, если не считать нескольких грубых слов и ножа для разделки мяса, которым некоторое время махали перед моим носом. Не могу сказать, что выбрал бы такую работу в качестве постоянной, но пятьдесят долларов за повестку — совсем неплохой доход, если возникает острая необходимость в деньгах.

Третья повестка предназначалась постоянному клиенту — Уильяму Бернетту, известному под кличкой Сарж. Я вручаю ему приглашения в суд по крайней мере раз в месяц благодаря ревностным усилиям Мэнни Форестера доставить радость его жене и кредиторам. Сарж только улыбается в ответ, поджигает повестки, раскуривает от них сигару и перемещается из одного бара в другой. Наши с ним отношения уже дошли до такой стадии, что мы по очереди угощаем друг друга пивом, когда мне удается его разыскать. Он просто обожает рассказывать мне про свою службу в береговой охране в Корпус-Кристи.

Из-за историй Саржа и гостеприимства заведения под названием «Кантина ацтека» я на полчаса опоздал на ленч с Мило.

Когда я наконец добрался до «Тайкун Флэтс» на Норт-Сент-Мэри, столики во дворе забегаловки, в которой подавали гамбургеры, начали заполняться ребятишками из колледжа Тринити и бизнесменами. Небо было затянуто тучами, и воздух пропитала страшная влажность. Вонючий кухонный дым пробирался сквозь ветви мескитовых деревьев и обволакивал веревки с бельем, натянутые перед некрашеными домиками позади ресторана. По правде говоря, весь этот район пах, как прожаренный чизбургер с беконом.

Заметить Мило Чавеса не составляло никакого труда. За зеленым столиком, стоящим посреди двора, сидел человек-гора весом примерно сто пятьдесят килограммов, аккуратно упакованных в серые штаны в складку шириной, наверное, полтора метра каждая, и белую парадную рубашку, судя по всему, сшитую на заказ из оболочки аэростата, причем ее пришлось использовать практически целиком. В том, что касалось украшений, Мило предпочитал золото в огромных количествах, начиная от серьги в ухе и кончая пряжками на мокасинах от «Гуччи». Волосы он, видимо, недавно обрил, и теперь на голове у него торчала жидкая черная щетина, отчего лицо казалось просто огромным. В общем, эдакий латиноамериканский Будда, к тому же модник.

Напротив Мило сидел американец старше его, который пытался изображать из себя пилота самолета. Я мог бы пасть жертвой отглаженных брюк цвета хаки и авиаторских очков, но кожаный летный пиджак портил картину. Его рот был слабовольным, а светлые брови слишком сильно дергались, да и вообще он страшно нервничал. Так что на пилота совсем не тянул.

Он хмурился и, переплетя пальцы, что-то тихо, но очень настойчиво втолковывал Мило; я уловил, как он несколько раз сказал: «Я не стану».

Я попытался разобрать, что выражает лицо Мило, но не увидел на нем ничего, кроме привычного сонного, почти коровьего равнодушия.

Разумеется, это ничего не значило. Мило выглядел абсолютно спокойным, когда мы с ним случайно встретились в «Ми Тьерра» на позапрошлой неделе и он рассказал мне про проблему с пробной пленкой, из-за которой его агентство могло потерять контракт на миллион долларов. Он даже не дрогнул на выпускном вечере в средней школе, когда засовывал Кайла Мейвери мордой в сметанный соус за то, что тот позволил себе насмехаться над его родителями, не так давно получившими «зеленую карту». Чавес ни на секунду не вышел из себя, когда в колледже в нас стрелял хозяин неухоженной собаки, потому что мы с Мило решили ее освободить. И ни капельки не нервничал, когда два года назад его уволили с первого места работы в адвокатской компании «Терренс и Голдмен» после того, как блестящая идея Мило по организации слежки за важным свидетелем привела к тому, что я оказался в камере Центральной тюрьмы Сан-Франциско. После стольких лет знакомства я по-прежнему не могу определить, когда Мило собирается пошутить, когда впасть в ярость или уговорить меня совершить нечто глупое и опасное, что из уст Мило будет звучать как самый разумный поступок в мире. Иными словами, необходимость находиться с ним рядом любое количество времени занимает не слишком высокое место в списке развлечений Треса Наварра.

Я прихватил бутылку «Шайнер бока», корзиночку скрученной в спиральки картошки фри и плюхнулся на стул рядом с пилотом.

— Прошу разрешения взойти на борт, — отсалютовав ему, сказал я.

Пилот недоуменно уставился на меня.

— Черт подери, это еще кто…

Мило едва заметно качнул в мою сторону головой.

— Трес Наварр, познакомься с Джоном Креа, продюсером Миранды Дэниелс.

— Бывшим продюсером, — объявил Креа.

— Несказанно рад знакомству, — сообщил ему я и посмотрел на Мило. — Я пытаюсь до тебя дозвониться со вчерашнего утра, Чавес. У меня уже начало появляться подозрение, что ты меня больше не любишь.

Мило поднял руку и тут же повернулся к Креа.

— Ты не можешь вот так взять и все бросить, Джонни. Ты что, собираешься отказаться от своих десяти процентов за подписание окончательного контракта?

Креа расхохотался, и его брови задергались.

— Не будет никакого окончательного контракта, Чавес. Ты хочешь получить к следующей пятнице еще пятьдесят часов в студии. Причем в определенное время. Ты спятил! Даже если б я не был сыт по горло тактикой запугивания, которую вы, неотесанные деревенские парни, любите использовать… Господи, ты видел дырку от пули, Мило?

— Лес занимается решением этой проблемы.

Креа ткнул в поверхность стола средним пальцем.

— Если Лес занимается решением проблемы, я хочу знать, почему не могу с ним связаться, в то время как в меня кто-то стрелял. Где этот сукин сын?

— Я же тебе сказал, он в Нэшвилле. Контракт на продолжение сотрудничества с «Сенчури»…

— Забудь о контракте. Я приехал сюда, чтобы встретиться с Лесом, я хотел увидеть деньги и хоть какой-то намек на то, что получу серьезную защиту. — Он искоса посмотрел на меня и фыркнул. — Но я не вижу ничего даже отдаленно на это похожего. Должен тебе сказать, что у меня полно других дел, Мило. Adios.