И что, - спросил Генрих, - удалось Палачу отомстить?

Нет, - покачал головой призрак Ханса фон Дегенфельда. - Вскоре при дворе возник заговор, и король был отравлен. Клятва осталась неисполненной. Вот потому-то Королевский Палач обречен на вечные скитания. Существует поверье, что все страшные злодеи рано или поздно встречаются с призраком Королевского Палача. Незадолго до рассвета он приходит к ним в красной маске с прорезями для глаз и молча всматривается в их лица долгим пристальным взглядом. На плече у него огромный топор, а в руке мешок, чтоб складывать в него отрубленные головы. Глядя в искаженные ужасом лица злодеев, Палач пытается узнать в них короля… Говорят, что даже топор призрака с капающей кровью не так пугающе, как этот мертвенный взгляд. Только он один и заставляет преступников отдаваться в руки правосудия и признаваться в злодеяниях.

А что стало с принцессой?

Она выросла и перестала быть наивной девочкой, верившей в драконов и волшебников. Она стала королевой. Но услышанные в детстве истории крепко запали ей в душу. Со временем она повелела перезахоронить несчастного Палача на королевском кладбище, и памятник на его могилу изваяли лучшие мастера. Правила королева долго и справедливо. То были самые счастливые годы для королевства. Но никто из подданных так никогда и не узнал, чьи истории помогли королеве стать именно такой правительницей. И что даже сама королева не знала имени человека, о чьей жестокости в народе слагали легенды.

Печальная история, - вздохнул Генрих.

Да, не из веселых, - согласился Ханс фон Дегенфельд. - Но это истинная правда - призрак Палача существует до сих пор. Похоже, что именно его вы видели в пещере.

Возможно, - Генрих пожал плечами. - Мне было просто жутко. И показалось, что этот призрак не похож на обычное привидение. В нем чувствовались возможность и желание причинять боль.

Тогда это точно Палач.

Утром Фрида Шпиц разбудила Генриха пораньше, измерила ему температуру, нашла совершенно здоровым, но для профилактики заставила выпить аспирин и огромную кружку чая с медом.

Ма, но это ведь не чашка, это самое настоящее ведро, - заворчал Генрих. - Я захлебнусь, пока выпью.

В чае еще никто не захлебывался, - заявила Фрида. - Пей, пей. Это тебе наказание за то, что расхаживаешь в непогоду без зонтика и плаща.

Проливной дождь к утру не прекратился, а наоборот - припустил еще сильнее. Тучи темнели, высосав из прошедшей ночи всю черноту и пожрав ее, а теперь отдыхали, истекая от обжорства густой стеной ливня.

Выйдя на улицу, Генрих едва поборол желание тут же заняться поисками старейшины регенсдорфских древнерожденных.

«Не случится ничего страшного, если я встречусь с гномом после уроков, - убедил себя Генрих. - Неприятностей у меня и без пропуска школы достаточно, а тем более, прежде чем говорить со старейшиной, надо проверить Врата под древнеримской стеной. Особой надежды на них нет, но все-таки… Эх, много бы я дал, чтоб узнать, зачем понадобилось Королевскому Палачу запирать Врата. Судя по рассказу призрака Ханса, у Королевского Палача только одна цель - пугать преступников. Но неужели в Регенсдорфе объявился злодей, ради которого стоит запирать Врата? Кто бы это мог быть? Каракубас? Но старика давно и след простыл, к тому же он не такой уж злодей, как выяснилось… А может, Палач разыскивает какой-то реликт? Список преступников древности? - Генрих невесело усмехнулся. - Они и без того давно умерли, да и помощники ему в этом деле ни к чему. Возможно, Палач тут играет вовсе не главную роль? Тогда он чей-то союзник. Но кому и зачем помешал проход между мирами? Вот уж задачка! Нападавшие явно чужаки: регенсдорфцам о них ничего не известно. Напрасно они заперли Врата - теперь о них знают. Прятались бы поблизости от Регенсдорфа да искали то, что ищут… А что, если они разыскивают меня? Вполне вероятно, что принц Дуралей и его отец Фуазебаль Третий, король Ливантии, решили свести со мной счеты. Ведь я расстроил женитьбу Дуралея и принцессы Альбины. Хм, месть многое объясняет. Ливантий-цы объявили войну Берилингии, а Врата заперли, чтоб помешать мне пробраться на помощь принцессе. Заодно они заслали диверсантов, чтоб захватить меня в плен. О-о!»

Добравшись до школы, Генрих вошел в класс, уселся на свое место и, забыв обо всем, что не касалось Малого Мидгарда, продолжал размышлять о войне между двумя королевствами. Он даже забыл вытащить из рюкзака тетради и учебники, о чем вскоре едким замечанием напомнила учительница.

- Я вижу, у нас появился еще один ученик, вовсю грызущий гранит науки. Раньше только Олаф развлекал себя разглядыванием пейзажа за окном, а теперь уже и Генрих дремлет, опершись на локти. Я тебе не мешаю, Генрих? Может, тебя к окну пересадить, считать ворон?

Несколько человек рассмеялись.

- На заднюю парту его пересадите, к Олафу Кауфману. Будут вдвоем дремать, - сострил Вальтер Кайзер и тут же испуганно вжал голову в плечи, так как Олаф Кауфман поднялся со своего места и, лениво вышагивая, двинулся к нему через весь класс. Как всегда, на нем были вызывающая зеленая кожаная куртка с дюжиной металлических «молний» и латками на рукавах и джинсы с прорезанными дырами, сквозь которые прсвечивали тощие голые коленки.

- Олаф, немедленно сядь! - возмутилась учительница.

Однако Олаф - двухметровая каланча, каких редко встретишь даже в старших классах, - не обратил на покрасневшую от гнева учительницу никакого внимания. Он добрался до Вальтера, приподнял его левой рукой, а правой наградил громким подзатыльником.

Олаф, да ты что, я ведь пошутил, - обиженно залепетал Вальтер, безуспешно пытаясь вырваться.

В гробу я видел твои шутки, - процедил Олаф, залепил Вальтеру еще одну оплеуху и лишь после этого отпустил напуганного до смерти одноклассника.

Олаф Кауфман! - взвизгнула учительница. - Немедленно вон из класса!

Олаф хмыкнул, демонстративно передернул плечами и зашагал к выходу.

- Генрих, - распорядилась учительница, когда дверь за Олафом закрылась. - Пойди в канцелярию,

скажи чтобы записали Кауфману выговор.

Если бы дело касалось какого-нибудь другого проступка, Генрих послушно отправился бы в школьную канцелярию. Но сейчас он делать этого не захотел. Во-первых, Вальтер Кайзер тоже был тот еще гусь, а во-вторых, Генрих злился на учительницу из-за ворон. И хотя вина учительницы выглядела сомнительной - ей даже во сне не могло присниться существование Малого Мидгарда, в глазах Генриха подобная невежественность оправданием не служила.

Генрих, ты не слышишь? Я к тебе обращаюсь - сходи в канцелярию, - повторила учительница.

Не могу, - ответил Генрих, привлекая к себе внимание класса. - Я себя неважно чувствую. У меня голова кружится, могу упасть на лестнице.

Кто- то иронически хмыкнул, учительница недовольно поморщилась:

- В таком случае перепишешь на завтра две страницы из учебника по сегодняшней теме. Вальтер, у тебя, надеюсь, со здоровьем все в порядке? Прекрасно! Тогда сходи.