В тот день отец, Геннадий Соловьев, зашел к нему в комнату сразу после завтрака. Лето заканчивалось, но солнце с самого утра палило, словно в июле, и, чтобы не включать кондиционер, он настежь открыл окно. Постучавшись и не дождавшись ответа, отец толкнул дверь и, пораженный открывшейся картиной, застыл с зажатым в руке листком. Дэн с теннисной ракеткой в руке стоял посредине комнаты и смотрел на светильник под потолком, между плафонами которого с недовольным чириканьем метался взъерошенный воробей.

– Дэня, что тут происходит? – воскликнул потрясенно отец.

– Папа! – крикнул Дэн. За прошедшее время он успел привыкнуть называть биологического папу доставшегося ему тела отцом. К тому же родственники его искренне любили, да и он сам, наверное, благодаря памяти предыдущего владельца тела, успел их полюбить. – Черт! Закрывай дверь, а то эта тварь удерет в коридор!

Дэн подпрыгнул, ракетка пролетела между плафонами, но маленькая и нахальная птица снова увернулась.

Отец поспешно прикрыл дверь, положив на письменный стол листок и, вооружившись ракеткой, предложил:

– Помочь, Дэня?

Тот в ответ кивнул и, подпрыгнув, вновь махнул ракеткой, но кружившая вокруг плафона верткая птица, словно издеваясь, увернулась.

Вдвоем они одолели воробья и закрыли за ним окно, но не без потерь. Дэн, промахнувшись по птице, задел ракеткой бровь отца, закапала кровь. Пришлось бежать на кухню за заживляющим пластырем. Слава богу, что матери, Марианны, не было дома, так что обошлось без криков и причитаний. Отец умылся в ванной, вернулся в детскую и присел на незастеленный диван, Дэн аккуратно приклеил к брови пластырь.

– Присядь, – негромко произнес отец, а когда Дэн уселся рядом, протянул листок, с которым он пришел, сыну. – Прочитай, сынок.

Отец поднялся, старательно избегая взглянуть в лицо сына, стремительно зашагал из угла в угол.

Дэн сразу узнал текст. Отложив листок в сторону, опустив голову, покраснел. Это была распечатка одной из его опубликованных в социальных сетях статей об угрожающей человечеству катастрофе. Как сказать человеку, которого он даже в мыслях называл отцом, что он пришелец из прошлого, а не его сын? Немыслимо…

– Это твое?

– Да, но я больше такого не пишу, – отводя взгляд, пробормотал Дэн.

Отец остановился напротив, вздохнул, взгляд на миг вильнул.

– Сынок, ты пережил клиническую смерть, это никогда не проходит бесследно, – отец дружески положил руку на по-мальчишески худое плечо сына. – Мы с мамой считаем, что тебе необходимо провериться у врачей. Собирайся.

– Папа, это обязательно? Я полностью здоров!

Но отец смотрел на него строгим и непреклонным взглядом.

– Что ж… наверное, нужно было ожидать чего-то подобного, но ты изменился, перестал посещать друзей и целые дни проводишь за компьютером. Потом эти странные статьи в Галонете… Мы с мамой беспокоимся о тебе и настаиваем на посещении врачей.

Дэн молча наклонил голову…

В кабинете с табличкой «Психиатр» районной поликлиники было стерильно чисто, светло и пропитано специфическим запахом карболки и лекарств, сопровождавших медицинские учреждения во все времена. Полуденное солнце отражалось в стеклах забитого настоящими, напечатанными на бумаге книгами с богатыми переплетами, шкафа в углу, бликовало на блестящем белом столе, за которым сидел доктор: маленькая тощая женщина с острыми глазами, поджатыми губами и аккуратно уложенными темными волосами. На стульях перед ней сидели Соловьевы, отец и сын. Дэну пришлось заполнить тесты, просмотрев которые доктор откинулась в кресле и задумчиво побарабанила по столу.

– Ну что, ничего необычного, легкий невроз, я пропишу успокоительное…

Тогда он понял, что статьями в Галонете он ничего не изменит и лишь попадет в психушку. Дэн затаился, чтобы дождаться благоприятного момента. Оставалась единственная возможность: попытаться пробиться как можно ближе к тем, кто принимает влияющие на судьбы человечества решения, и попытаться предупредить катастрофу. Он долго колебался, какой путь избрать; потом решил стать разведчиком или контрразведчиком – единственное, что он знал и умел. Иной возможности повлиять на грядущие события пришелец из прошлого не видел. После срочной службы Дэн пошел в разведку – поступил в Академию службы безопасности.

Изображение русского исчезло. Появившийся вместо него комментатор, высокий худощавый мужчина с уложенными в аккуратный пробор темными блестящими волосами, дежурно изобразил белозубую голливудскую улыбку. Прозябание на Терра Хермоса было несладким во всех отношениях, но больше всего угнетало отсутствие объективной информации. Галонет, связывающий человеческие планеты, жестко цензурировался местными спецслужбами. Сразу после развала единой Генеральной директории на входе в планетную сеть установили блок, дабы враг не мог смущать и пропагандировать местное население. В Галонете остались только развлекательные передачи и выгодные пожизненному президенту Хуану Карлосу сведения.

– Вы слышали пример враждебной пропаганды прогнившего режима генерала Крюгера. Русские ведут информационную войну против нашей великой Родины! – захлебываясь от праведного негодования, прокричал с экрана диктор. – Наша независимость, оплаченная кровью доблестных бойцов в кровавых сражениях, прежде всего!

Потом вскинул крепко сжатый пальцами вперед кулак вверх. Это жест был салютом местных националистов.

Дэн чертыхнулся про себя и поспешно ткнул пальцем в другую программу. Немного толстоватая на его вкус певица томно пела по-испански что-то о любви, но он не стал ее слушать. Ни сражений, ни крови, ни доблестных бойцов – ничего не было. После развала Генеральной директории местные получили независимость на блюдечке с голубой каемочкой, но за прошедшие годы сумели внедрить в головы своего населения множество мифов о независимости. Так уже не раз было в человеческой истории.

Найти ничего приличного не удалось, и он прекратил сражаться с местным телевидением. Дэн вспомнил про виски, схватил стакан, остатки содержимого полились в глотку. Он отвернулся, задумчивый взгляд остановился на ярких огнях стоявших на взлетно-посадочной полосе шаттлов.

Точно, блестящая идея! Он поедет на самую дальнюю заимку в тайге, поохотится вволю. А еще снимет первую попавшуюся бабу, ну конечно, не совсем страшную на лицо… Надо расслабиться, а то он слишком устал, слишком долго не брал отпуска. А что? Имеет полное право!

Когда вновь ожил репродуктор и объявил его рейс, Дэн ткнул пальцем в висевшую перед ним информационную голограмму. Так и есть: рейс 5861 и больше никакой информации кроме названия корабля, Merlin, и времени вылета. Ни типа судна, ни конечной точки маршрута, ни фамилии капитана. Такое случалось, когда владелец промышлял контрабандой или пиратством.

После распада великих империй на поверхность человеческой жизни всегда всплывала накипь из людей беспринципных, нечистых на руку, способных ради выгоды на самые ужасные преступления, в обычных условиях успешно маскирующихся под обычных граждан. Так получилось и после распада Генеральной директории. Именно они составили костяки преступных шаек, равно промышляющих торговлей и контрабандой, а, когда предоставлялся случай, и пиратством на транспортных маршрутах. Базировались они на окраинах человеческой цивилизации, превращая в свои логова землеподобные планеты или заброшенные станции у далеких звезд.