Обратимся к восточным авторам, которые оставили описание монгольского похода на Северо-Восточную Русь. У них мы найдем очень много информации по интересующей нас теме. Рашид Ад-Дин приводит поименный список чингизидов, участвовавших в великом походе на запад: «Царевичи, которые были назначены на завоевание Кипчакской степи и тех краев, были следующие: из детей Тулуй-хана – старший сын, Менгу-хан, и его брат Бучек; из рода Угедей-каана – старший сын, Гуюк-хан, и его брат Кадан; из детей Чагатая – Бури и Байдар и брат каана Кулкан; сыновья Джучи: Бату, Орда, Шейбани и Тангут; из почтенных эмиров: Субэдай-бахадур и несколько других эмиров» (с. 37).

Итак, одиннадцать царевичей-чингизидов. Согласно завещанию Чингисхана, каган Угедей поставил во главе объединенной армии монгольской империи своего племянника Бату – хана (Батыя) и, как отметил Рашид Ад-Дин: «Все собрались вокруг Бату и отправились на завоевание северных стран» (с. 72). Печальный опыт предыдущих войн с Волжской Болгарией и народами Поволжья и Прикамья подсказывал, что одних сил улуса Джучи для успешного похода на Запад будет недостаточно. В конце зимы – начале весны 1235 года семь царевичей повели свои тумены к Волге. Осенью они соединились с войсками улуса Джучи под командованием Батыя на территории Волжской Болгарии. Что же касается самого Батыя, то для него было необычайно лестно увенчать себя лаврами джихангира[19] – Покорителя Вселенной.

Если исходить из того, что каждый чингизид командовал одним туменом, то мы получим цифру в 110 000 воинов. Можно допустить, что свои тумены были у Субудая и Бурундая, хотя, скорее всего, они были военными советниками при чингизидах, которые командовали лишь номинально. Между тем у Рашид Ад-Дина есть подробные сведения о том, какое количество монгольских войск получили наследники Чингисхана после смерти великого завоевателя. Данный раздел труда персидского историка называется: «То, что он разделил между своими сыновьями» исключая Екэ-нойона[20], племянниками, младшим братом Отчигин-нойоном и своей матерью Оэлун-экэ, (составило) двадцать восемь тысяч человек». Затем идет подраздел под названием: «То, что он дал своим вышеупомянутым сыновьям, (составило) шестнадцать тысяч человек». На мой взгляд, есть смысл более подробно ознакомиться с той информацией, которую сообщает Рашид Ад-Дин. Благодаря ей мы можем узнать, сколько же чистокровных монголов было в войске Батыя и других царевичей – чингизидов, принявших участие в походе на Закатные страны. Прежде всего, нас интересует улус Джучи.

«Часть старшего сына Джочи-хана (составляла) четыре тысячи человек.

Тысяча Мунгура, бывшего из племени сиджиут. В эпоху Бату он ведал (войском) левой руки. В настоящее время из эмиров Токтая, некто, по имени Черкес, есть один из его сыновей; он идет стезею отца.

Тысяча Кингитая Кутан-нойона, бывшего из племени кингит. Его сын, по имени Хуран, который был у царевича Кулчи, из числа старших эмиров этого улуса.

Тысяча Хушитая, бывшего из эмиров племени хушин, из числа родичей Боорчи-нойона.

Тысяча Байку, также бывшего из племени хушин. Он ведал бараунгаром, т. е. войском правой руки. Этих четырех упомянутых эмиров с четырьмя тысячами войска Чингиз-хан отдал Джочи-хану. В настоящее время большая часть войск Токтая и Баяна есть потомство этих четырех тысяч, а что прибавилось (к ним) за последнее время, то – из войск русских, черкесских, кипчакских, маджарских и прочих, которые присоединились к ним. (Кроме того), во время междоусобиц среди дальних и близких родичей (ала ва ини) часть также должна была уйти туда (во владения Токтая и Баяна). И все!»[21].

Затем Рашид Ад-Дин приводит информацию о монгольских войсках, которые поступили в распоряжение других сыновей Чингисхана – Джагатая, Угедея и Кулькана. Каждый из них так же получил по 4000 бойцов.

Особняком стоит младший сын завоевателя, Тулуй, которому отец выделил 101 000 воинов. Примечательно, что назначив каганом Угедея, реальную власть в виде непобедимых монгольских войск Чингисхан оставил Тулую. Остальные 12 000 нукеров были распределены между братом, племянниками и матерью Чингисхана, Оэлун-экэ. Как видим, общее количество собственно монгольских войск составляло 129 000 человек. И если мы знаем, что Батый и Кулькан повели за собой в поход на Запад 8000 монгольских нукеров на двоих, то вопрос о том, сколько чистокровных монголов привели сыновья Джагатая, Угедея и Тулуя, остается открытым. Причем только наследники Тулуя могли позволить себе взять в поход немалое количество воинов, которые достались им от отца.

Именно эти нукеры составляли костяк армии Батыя, остальные отряды набирались из покоренных народов, о чем поведал нам Плано Карпини: «Татары требуют от них: чтобы они шли с ними в войске против всякого человека, когда им угодно»[22] (с. 55). В дальнейшем монах францисканец рассказывает о том, как проходил сбор войск на землях Монгольской империи: «Со всякой земли их державы из десяти человек они посылают троих с их слугами» (с. 60). Вот он, источник численного превосходства армий потомков Чингисхана над другими народами. И если сам Великий Завоеватель воевал не числом, а уменьем, то его наследники частенько полагались исключительно на численный перевес. На этот момент Плано Карпини также обратил внимание: «И нет, как нам кажется, ни одной области, которая могла бы сама по себе оказать им сопротивление, если только за ее жителей не пожелает сражаться Бог, потому что, как сказано выше, люди собираются на войну со всякой земли державы Татар» (с. 61).

По идее, спаянное железной монгольской дисциплиной, это разноплеменное войско должно было представлять единый монолит, но так только казалось на первый взгляд. Этот принципиальный момент отметил Плано Карпини: «Вместе с ними бывает также много других народов… Надо также знать, что вместе с ними в войске есть много таких, которые, если улучат удобное время и получат уверенность, что наши не убьют их, будут сражаться с ними, как сами сказали нам, изо всех частей войска, и причинят им больше зла, чем другие, являющиеся их сильными неприятелями» (с. 65).

Единственное, что держало эти орды в узде, был страх. Жуткий страх воинов перед собственным командованием: «Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один или двое, или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их также умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они также умерщвляются» (Плано Карпини, с. 49). Это уже классика и известна нам она со школьной скамьи.