Я делаю шаг вперед, так что теперь нас с королем разделяет лишь холодная сталь.

– Повторяю, что я этого не делала. Что бы вы обо мне ни думали, как бы ни хотели сохранить трон, вы должны спасти Торина.

На мгновение мне кажется, будто он мне верит, но его губы уже кривятся в жестокой усмешке.

– Твои фокусы на меня не действуют, – говорит он. – Твоя отчаянная попытка захватить престол провалилась. И я благодарен тебе за нее, правда. Ты упростила мне жизнь. Я скажу тебе, что произойдет дальше. Завтра тебя казнят за измену. Торин в полной безопасности. Рана его заживает, а настой, который дает ему целитель, вполне питателен и, что еще важнее, не позволяет прийти в сознание. Однажды я разрешу сыну проснуться, но не раньше, чем удостоверюсь, что он не может украсть то, что ему не принадлежит. А я буду королем еще долго после того, как твое имя развеется по ветру.

Пытаюсь схватить короля, но кандалы ударяются в решетку, так что я лишь едва дотрагиваюсь до его пальцев. Он победоносно отступает.

– Вы тут единственный изменник, – кричу я ему вслед. – Я заставлю вас за это расплатиться. Прольется ваша кровь, не моя!

Ко мне с улыбочкой подходит тюремщик, и наши взгляды скрещиваются. Он держит в руке ключ. Надежда покидает меня.

– Думаешь, я не знал, что ты его сперла? – говорит он. – Я хотел сразу забрать, однако король решил, будет забавнее, если ты поверишь, что можешь улизнуть. И он был прав.

По мере того, как его ухмылка становится шире, мое сердцебиение учащается. Он отпирает дверь, и дюжина стражей хватают меня. Затем тюремщик вешает ключ на крючок так далеко, что мне не дотянуться.

– У тебя остался только один выход отсюда – через виселицу.

Впервые за все время моего заключения я испытываю приступ паники, волна жара пробегает по коже, просачивается в самое нутро. Без ключа из этой камеры не выбраться. Я проверила каждый закуток. И меня теперь слишком строго охраняют, чтобы успешно прорваться силой.

Стражи выталкивают меня из камеры, и мы снова идем темными туннелями в сторону спиральной лестницы, ведущей в основную часть замка. С каждой ступенькой отчаяние становится все сильнее и отчетливее – я была так уверена, что смогу перехитрить короля, что суд происходит лишь потому, что я этому не препятствую. Какой же я была дурой! Я позволила ему выполнить задуманное и теперь совершенно не знаю, что предпринять.

Король благодарит и присяжных, и всех присутствующих за внимание с гораздо большим энтузиазмом, чем во время своей свадебной речи.

– Полагаю, что за сегодняшнее утро вы все узнали нашу Гадюку получше, – говорит он так, будто разоблачения ранили его самого. – Но я боюсь, что худшее еще впереди: о натуре обвиняемой расскажут те, кто знает ее лучше кого бы то ни было.

Он хлопает в ладоши, и двойные двери распахиваются.

Толпа в едином порыве делает глубокий вдох, когда в залу входит Бронн, и я ее за это не виню. Он представляет собой гораздо более впечатляющую фигуру, чем моя. Каждый мускул, каждая линия тела говорит о силе. Окружающую его таинственную ауру только подчеркивают темные волосы, спадающие на лицо. Он красив. Он смертельно опасен. Он зачаровывает всех, кто видит его.

Пока он идет к королю и становится лицом ко мне, мое сердце в растерянности: замереть или помчаться галопом. Я понятия не имею, что он тут делает, однако ничем не выдаю своих чувств, как бы мне ни хотелось подбежать и спрятаться в его объятиях.

Глядя на меня, Бронн откидывает со лба волосы и чуть прищуривается при виде моих лохмотьев. Заметив в его взгляде искорки гнева, я понимаю, что, хотя и отослала его, но все же еще не потеряла окончательно.

– Прошу вас, – обращается к Бронну король, – расскажите достопочтенному собранию, кто вы такой.

– Я Бронн, первый помощник капитана на борту «Мести девы».

– И вы подтверждаете, что эта девица… – С презрением выговаривает король, указывая на меня. – Вы подтверждаете, что она и есть ваш капитан?

Он говорит так, словно это самое нелепое заявление на свете. Бронн смотрит на меня, и всем присутствующим наверняка кажется, что он меня ненавидит.

– Нет.

Это заявление вызывает потрясенное перешептывание, а я вдруг замечаю, что не дышу. Я понятия не имею, что сейчас произойдет. Король, однако, упивается каждым мгновением. Публика ведет себя именно так, как он надеялся.

– Нет? – Король изображает удивление. – Почему же?

– Потому что она ничем не заслужила звание капитана. Вообще-то она даже не Змея. Она провалила посвящение.

Король наклоняет голову так, будто услышанное опечалило его.

– Провалила. Посвящение. – На случай, если кто-то упустил столь незначительное обстоятельство. – Именно по этой причине собственный отец отрекся от нее и изгнал, не так ли?

– Да, – отвечает Бронн. – Она не смогла сделать то, что от нее требовалось.

– И тогда эта девица, которая официально даже не состоит у меня на службе, убила своего отца, украла его должность и теперь выдает себя за Гадюку?

– Вообще-то она не убивала Адлера.

– Что вы сказали? – Король лишь изображает потрясение, тогда как я потрясена на самом деле.

– Марианна не убивала Адлера. Он упал. Поскользнулся на снастях и погиб от удара о палубу.

Что ж, стратегия интересная.

Король пытается это скрыть, однако я не могу не видеть, как он рад тому, что сумел заставить Бронна согласиться на подобное вранье.

– Хотите сказать, что ее притязания незаконны? Как же она сумела обмануть команду корабля?

Бронн вздыхает:

– Я помог. Команда принимает ее исключительно потому, что таково мое распоряжение. Люди верны мне.

– А зачем же вы так распорядились?

Бронн отвечает непосредственно присяжным:

– Потому что она мне заплатила.

Король выражает отвращение:

– Заплатила? И это в наши тяжелые времена?

– Да, она обещала, что, став королевой, отдаст мне всю власть и все богатства, о которых я только могу мечтать. Я согласился.

– Став королевой. – Король с удовольствием повторяет любимые фразы из этой чертовой байки. – То есть вы считаете, что она уже давно метила на трон?

– Да. Она обманом заставила вашего сына на себе жениться, хотя не любит его, и намеревалась свергнуть вас, как только он окажется в могиле.

– Вы не знаете наверняка. – Король поднимает брови.

Бронн смотрит прямо на меня с такой свирепостью, что мне становится жарко.

– Знаю. Она мне сама говорила.

По залу проносится ропот негодования, и взгляд короля горит удовлетворением. Бронн проделал серьезную работу по дискредитации меня. С его слов я предстаю настоящим врагом короны. Пытаюсь уловить в его лице хоть малейшие признаки истинных намерений, но не могу. Остается только ему доверять.