— Нам не о чем разговаривать.

Дана стояла на крыльце и махала Чею и его подопечным. Девочки все-таки развеселились, особенно когда Чей сказал Мэган, что они могут плавать сколько угодно рядом с берегом.

Когда Чей и девочки исчезли из поля зрения, Дана зашла в дом и вымыла кисть винограда, потом вышла на улицу, села в кресло-качалку и положила ноги на перила крыльца. После двух дней верховой езды у нее болели такие мышцы, о существовании которых она раньше не подозревала. Но ей пришлось признать, что это были лучшие два дня за последнее время, и именно Чей был тому причиной. Нравилось ей это или нет, но она привязалась к нему.

Может, это было нормальное желание — найти мужчину как можно скорее, чтобы она снова почувствовала себя желанной?

Почему она именно сейчас встретила Чея, сейчас, когда была так уязвима и не уверена в себе?

Почему он так чертовски красив? Почему у него улыбка, которая могла растопить лед в зимний день, и голос, заставляющий ее трепетать? Почему он такой сексуальный в ковбойской шляпе и обтягивающих джинсах?

Дана выдохнула. Несправедливо, что она встретила его именно сейчас.

Она уже собиралась зайти в дом, когда заметила движение за деревьями.

Приглядевшись, она увидела оленей, которые пробирались через пролесок напротив дома.

Дана кинула им несколько виноградин. Они ее долго рассматривали, при этом их уши смешно ходили ходуном вверх-вниз, потом вышли из-за кустов, подошли ближе.

Дана встала и потихоньку спустилась со ступенек. Олени отошли. Девушка оторвала горсть винограда и протянула им руку. Они осторожно смотрели на нее несколько минут, и потом самый маленький из них подошел.

Дана вела себя очень спокойно, пока олененок подходил к ней, задерживала дыхание, как могла, пока он нежно пощипывал виноград с ее руки, а двое других оленей наблюдали.

Взяв еще винограда, Дана протянула руку двум другим. Движение спугнуло всех троих — помахивая хвостами, они скрылись в темноте.

Дана посмотрела на небо. Дома она редко замечала, как красив Млечный Путь. Она нашла Полярную звезду, Большой и Малый ковши. Девушка нахмурилась, вспоминая, где находятся другие созвездия.

Она глубоко вздохнула, ее ноздри наполнились свежим ароматом земли и сосен. Небо казалось здесь безграничным, а звезды сияли более ярко.

Зевая, она зашла домой и включила ночник, потом приняла горячую ванну, так как мышцы все еще болели. Когда вода остыла. Дана встала из ванны, надела пижаму, взяла книгу и улеглась в постель.

Девушка смотрела на страницы и видела там лицо Чейтона Лона Элька. С его образом в мыслях она и уснула.

— Какого дьявола ты не смотрел за ними как следует? Черт возьми, девочка могла утонуть!

Чей стоял перед столом Большого Джона, выслушивая гневную тираду, которая длилась уже около получаса.

— Итак? Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Ничего.

Большой Джон поднялся, его лицо покрылось пятнами от гнева.

— Убирайся из моего кабинета.

Чей развернулся и вышел. Он уже выходил во двор, когда встретил Эшли.

— Мне очень жаль, Чей, — сказала она тихо.

— Это не твоя вина.

— Я знаю, как тебя все это злит. Не понимаю, почему отец считает, что нам нужен сопровождающий.

— Сегодня был отличный пример, объясняющий, почему он вам нужен, — сказал Чей, но в его голосе не было злости, только любовь.

Эшли подошла ближе и крепко его обняла.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, котенок.

— Не знаю, почему отец поднял такой шум. Мэган ведь в порядке.

— Нам повезло, — сказал Чей, взъерошивая ее волосы. — Все могло закончиться намного хуже. А теперь иди.

— Хорошо.

Эшли пошла по коридору, потом остановилась и взглянула на него через плечо.

— Ты собираешься снова увидеться с Даной?

Чей пожал плечами.

— Она хорошенькая, разве не так?

— Да, — согласился Чей.

— Она красивее меня?

— Никого нет краше тебя.

С улыбкой на лице девчушка убежала вверх по лестнице.

Чей вышел из дома и направился в загон. Он присвистнул, и его лошадь рысью пустилась навстречу к нему.

— Здравствуй, девочка.

Одной ногой он оперся на нижнюю перекладину забора и начал чесать лошадь между ушей.

— Пошел к черту этот старик, — бормотал он. Если у меня есть чувство собственного достоинства, я соберу вещи и уеду отсюда.

Но как только он произнес эти слова, он понял, что не уедет никуда. Разумеется, его отъезд сильно облегчит жизнь Большому Джону, ведь он не будет каждый день видеть своего незаконнорожденного сына.

Отъезд из этих мест облегчит жизнь и Чею.

Мать пыталась убедить его уехать с ней, когда вышла замуж за Фрэнка Хэстона, но он отказался.

Большой Джон был его отцом, и Чей намеревался оставаться на ранчо, пока упрямый старик не признает этот факт. Всю свою жизнь Чей пытался заставить отца гордиться им. Он работал усерднее, чем любой наемный работник. Никто на расстоянии в тысячи миль вокруг не владел лассо лучше.

Он понимал лошадей и скот, как никто другой, даже Большой Джон. И тем более здесь была Эшли.

Она была его сестрой и даже не знала об этом.

Выйдя из загона, Чей направился в общежитие, прошел мимо остальных ковбоев, игравших в покер, и лег на кровать, закрыв лицо руками. Перед глазами сразу возник образ Даны. Она заинтриговала его, как никакая другая женщина, а у него их было достаточно. Ему хотелось защищать ее, оберегать от всех невзгод, избавить от той боли, которую он прочитал в ее глазах.

Дана стояла на коленях. Прошло много лет с тех пор, как она последний раз занималась садоводством.

Она постоянно думала о Чее, и все внутри ее переворачивалось. Когда она была рядом с ним, все, что ей хотелось, — это прикасаться к нему, слышать его голос, улыбаться в ответ.

Прошлой ночью она мечтала о нем. Как будто он приехал к ней на белом коне, подхватил на руки и унес в дом, который стоял посреди поляны.

На склонах гор паслись овцы. Чей унес ее в дом, спрятал от всего мира и запер дверь.

Дана гнала от себя эти мысли. Она была взрослой женщиной с ответственной работой, а не маленькой глупой девочкой, которая влюбилась впервые в жизни.

Дана покачала головой и начала собирать выполотые сорняки в пластиковую коробку. Когда она закончила, наступило время ланча. Девушка встала и положила руку на ноющую спину. Она решила съездить в город и купить цветочную рассаду, чтобы посадить ее вдоль дороги. Глупая идея, потому что она собиралась пробыть здесь всего две недели. Но в этой работе было что-то умиротворяющее, да и цветы стоили не так уж много.