Александр объяснил, что именно хотел бы приобрести.

– Я думаю, что завтра утром у меня будет как раз то, что вам нужно. Если хотите, можем заключить приоритетную сделку. Однако договор придется подписать вслепую. Лошадь поступит только утром.

Александр нахмурился. Он поступал против принципа, которым всегда руководствовался в жизни: никогда не покупай кота в мешке. Но Таттерсолл был отличным знатоком лошадей и не стал бы рисковать своей репутацией ради сиюминутной наживы.

– Опишите мне лошадь.

– Хорошо, сэр. Пройдемте в контору.

Александр последовал за торговцем в маленькое жарко натопленное помещение. В очаге пыхтели угли. Алекс присел на край письменного стола.

– Доставьте ее ко мне в конюшню, как только получите, – сказал Александр и полез в карман за чековой книжкой.

Торговец махнул рукой:

– Не надо, сэр. Успеется.

Проков покачал головой.

– Предпочитаю сразу платить по счетам.

Таттерсолл посмотрел на Прокова так, словно тот с луны свалился. На памяти Таттерсолла ни один из «благородных» не расплачивался по счетам до тех пор, пока его не прижимали к стенке. Однако Таттерсолл не стал ломаться, принял чек на крупную сумму и с довольной ухмылкой запер его в стол.

– Если вы сообщите мне адрес конюшни, я утром доставлю вам лошадь прямо туда.

Александр сообщил требуемый адрес и вышел от Таттерсолла с чувством приятного удовлетворения. Это приобретение послужит первым батарейным залпом при осаде крепости по имени Ливия. До сих пор настоящего огня он не вел – так, парочка-другая пробных выстрелов. Александр оценивал результаты первого раунда баталии как успешные, хотя и признавал, что победа не была чистой.

Он вернулся на Брайтон-стрит и направился прямо в свою «берлогу», маленькую комнату без окон между гостиной и спальней. Скорее ее можно было назвать кладовкой, чем комнатой. Он зажег масляную лампу и открыл стол. В столе было двенадцать выдвижных ящиков, по одному на каждый месяц года, изначально предназначенных для ведения хозяйственных счетов. Тем не менее ящики эти не использовались для столь прагматичных целей. Крохотный золотой ключик открывал их все.

Алекс достал ключ из потайного кармана жакета и открыл верхний ящик. Голубые сапфиры, небольшая горстка, засверкали под светом лампы, словно подмигивая владельцу. Он достал пригоршню сапфиров и разложил на обтянутой кожей столешнице. Это были великолепные камни безупречной огранки.

Сапфиры или бриллианты? Что лучше подчеркнет красоту серых глаз?

Он открыл второй выдвижной ящик и вытащил из него пригоршню бриллиантов, позволил им просочиться сквозь пальцы и сверкающим водопадом упасть на стол, рядом с сапфирами.

Алекс достал лупу, из тех, что используют в своей работе ювелиры, и осмотрел каждый камень, выбирая из обеих кучек. Разумеется, ему незачем подкупать хозяйку дома на Кавендиш-сквер, чтобы обеспечить себе доступ в ее владения. Дом по праву принадлежит теперь ему. Чтобы взять крепость по имени Ливия Лейси, никакой осады не требуется. Он может просто прийти и взять то, что ему принадлежит. Она живет в этом доме на птичьих правах, если даже сама не знает об этом.

Получив из своих надежных источников все необходимые сведения, касающиеся Ливии Лейси, князь Проков решил, что она вполне подходит для той роли, которую должна сыграть для осуществления его, Прокова, планов, как, впрочем, подошла бы любая другая незамужняя женщина знатного происхождения. Проков ехал в Лондон с намерением сделать ей деловое предложение, от которого разумная женщина не в силах отказаться. Тем более что у этой конкретной женщины за душой нет ни гроша. Но если она откажется от предложения, которое он, как человек чести, не мог ей не сделать, он просто заявит свои права на этот дом, а женится на другой.

Но увидев Ливию Лейси впервые на балу у Кларингтонов, Александр обнаружил, что дело его имеет еще одно неожиданное измерение: иррациональное – добиться благосклонности Ливии Лейси во что бы то ни стало. При этом Александр ясно осознавал, что к практической стороне вопроса это непонятно откуда взявшееся стремление не имеет никакого отношения. Князь Проков – человек со средствами и имеет возможность потакать своим маленьким прихотям. И, решив добиться благосклонности понравившейся ему женщины, состояние свое он будет тратить так, как сам того желает, и никто ему в этом не указ.

Александр взял отобранные камни, три сапфира и три бриллианта, и опустил в маленький бархатный мешочек. Рандел и Бридж, искусные ювелиры, смогут сделать с ними то, что он хочет.

Александр убирал остальные камни на место, когда услышал стук бронзового молотка о наружную дверь. Он тихо выругался. Как и его отец, Александр терпеть не мог незваных гостей, но в этом городе, похоже, никто не считал зазорным являться с визитами когда заблагорассудится. Александр положил мешочек с камнями в карман бриджей, запер выдвижные ящики стола, сунул ключ в потайной карман, и в тот момент, когда Борис открыл дверь в его спальню, с невозмутимым спокойствием встретил его взгляд.

– Князь Михаил Михайлович, ваша светлость. Ждет в гостиной.

– Сейчас же спущусь вниз.

– Михаил, рад тебя видеть, – сказал Александр, протягивая руку князю. – Что тебе предложить?

– Водки, самую малость, – ответил гость, пожимая протянутую руку. – Милая квартира. – Он широко обвел рукой вокруг себя: – Повезло тебе с апартаментами, ничего не скажешь.

– Да, повезло. – Александр прошел к буфету, чтобы налить гостю водки. – Но я уже присмотрел подходящий дом и собираюсь туда переехать в ближайшее время. В квартире устраивать званые ужины и танцы как-то не с руки – тесно.

– Да, это верно. – Гость кивнул и принял из рук хозяина рюмку. – Можно, конечно, и здесь устраивать приемы, как в Москве, Санкт-Петербурге или даже в Париже.

– Должен признаться, Париж я люблю больше всего, – заметил Александр, налив себе бокал мадеры.

– Кто знает, что будет дальше. Если дружба нашего царя с Бонапартом будет крепнуть и впредь, скоро все мы будем танцевать в бальных залах Парижа. – Князь Михаил одним глотком опрокинул в себя содержимое рюмки и кивнул в третий раз, на сей раз с одобрением: – Отлично. А что ты по этому поводу думаешь, Александр?

Александр принес бутылку водки и вновь наполнил рюмку князя.

– Какой именно аспект тебя интересует, Михаил?

– Разрыв дипломатических отношений с королевством Великобритания, разумеется, – ответил князь Михаил. – Сам посол мне сказал, что со дня на день ждет отзыва. И как мы теперь будем знать, что тут происходит? Англичане – коварные ублюдки. Они могут с тобой обниматься и называть верным союзником, а про себя смеяться над тобой. И кто, спрашивается, будет наблюдать за тем, что за каша варится в этом горшке? Вот что хотелось бы знать.