Эстер поставила поднос на туалетный столик и сделала реверанс.

– Налить чай, мадам?

– Нет, я сама, – сказала Аурелия и взяла с подноса серебряный чайник. – Ты не могла бы попросить Дейзи, чтобы она зашла и увела отсюда Фрэнни? Девочке надо переодеться к завтраку.

– Да, мадам.

– Спасибо, Эстер, – сказала Аурелия и с улыбкой отпустила горничную.

– Я не хочу завтракать, – надув губки, заявила Фрэнни. – Я хочу остаться с вами.

– Десять минут назад ты умирала с голоду, – сказала ее мать, разливая чай в изящные фарфоровые чашки. – Надеюсь, ты не хочешь огорчать мисс Аду и миссис Мейвис, отказываясь от завтрака, который они тебе приготовили. Ты же знаешь, они всегда добавляют мед в овсянку.

Фрэнни задумалась и, когда няня зашла за ней пару минут спустя, покинула комнату без особых возражений.

– Я обожаю Фрэнни, но она меня изматывает, – призналась Аурелия, закрыв за ними дверь. – Болтает без умолку, в два раза больше, чем Стив и Сюзанна, вместе взятые. – Аурелия грустно улыбнулась, подумав о том, как повезло Нелл с детьми молчунами и как не повезло ей, Аурелии, с дочерью болтушкой. С чашкой чая в руке Аурелия присела к Ливии на кровать. – Как поживаешь?

– Да так, ничего особенного, – ответила Ливия, обмакнув в чай миндальное печенье. – Правда, вчера вечером у меня произошла не совсем обычная встреча. Но вначале расскажи, как поживают Нелл, Гарри и дети. Я не получала от Нелл вестей тех пор, как они уехали из Шотландии домой. Хочу услышать историю о том, как Гарри очаровал графа. Честно говоря, после того как Нелл и Гарри сбежали, я думала, Маркби хватит удар.

– Полагаю, узнав об этом, он чуть не лопнул от злости, – сказала Аурелия. – Однако ему пришлось смириться с неизбежностью.

Аурелия и ее золовка,[1]Корнелия Дагнем, овдовели в одно время – их мужья погибли во время Трафальгарской битвы, и свекор Корнелии, граф Маркби, был назначен попечителем наследства детей Корнелии – внуков графа Маркби. Когда Корнелия влюбилась в Гарри, виконта Бонема, все думали, что граф сживет ее со свету.

– Маркби можно понять, – заметила Ливия.

– Это верно, но в Гарри есть что-то такое… Еще чаю?

– Да, пожалуйста. Я знаю, что ты имеешь в виду. Ему невозможно отказать, – со смешком заметила Ливия. – Нелл, как ни сопротивлялась, так и не смогла.

– Да уж, сопротивлялась, – насмешливо произнесла Аурелия. – Но теперь она так счастлива. – Аурелия вздохнула. – Я ей завидую. Знаю, что нехорошо завидовать чужому счастью, но ничего не могу с собой поделать.

– В этом нет ничего плохого, – сказала Ливия и взяла подругу за руку. – И ты встретишь своего Гарри, Элли, поверь мне.

Аурелия пожала плечами и улыбнулась.

– Возможно, – сказала она. – Но сейчас мне не терпится узнать о твоей вчерашней «случайной встрече».

– Он – русский князь! Представляешь? – Ливия откинулась на подушки, и в ее серых глазах заплясали озорные огоньки.

– Хорош собой? – поинтересовалась Аурелия.

– Очень. Перед ним невозможно устоять. Он столкнул Беллингема в фонтан. – Аурелия прыснула, Ливия тоже не удержалась от смеха.

– Рассказывай все, – приказала Аурелия, и Ливия повиновалась.

– Интригующая история, – заметила Аурелия, когда Ливия закончила свой рассказ. – Скорей бы на него посмотреть. Насколько я понимаю, он намерен нанести тебе визит.

– По крайней мере у меня сложилось такое впечатление, – сказала Ливия и, откинув одеяло, поставила ноги на пол. – Но сегодня утром мы договорились с Лили Деврис отправиться верхом на прогулку. И если он приедет с утра, то будет разочарован. – Ливия подошла к шкафу и распахнула его. – Поедешь с нами, Элли?

– Пожалуй, нет, – ответила Аурелия, направляясь к двери. – Не сегодня. Путешествие меня несколько утомило. Мы выехали из Бейсингстока в шесть утра, и Фрэнни с пяти утра на ногах.

– В этом случае тебе представляется счастливая возможность своими глазами увидеть русского князя. Если, конечно, ты не настолько устала, чтобы отказаться принимать посетителей вместо меня, – со смехом сказала Ливия, доставая из шкафа костюм для верховой езды.

– Я подумаю, – ответила Аурелия. – Встретимся внизу за завтраком.

– Сейчас спущусь, – пообещала Ливия, расправляя складки на юбке темно-зеленого цвета. – Если увидишь Эстер, пришли ее ко мне. Юбку не мешает погладить.

– Непременно, я скажу ей. – Аурелия ушла к себе в спальню.

Ливия разложила костюм на кровати, а сама, накинув халат из тафты, который видел куда лучшие времена, принялась расчесывать щеткой свои темные густые вьющиеся волосы. Эстер вошла в комнату в сопровождении пары лейклендских терьеров. Собаки бросились к Ливии, заливисто лая, танцуя на задних лапах с таким видом, словно целый год ее не видели.

– Леди Фарнем сказала, что вы хотите меня видеть, мадам, – произнесла Эстер.

– Да, Эстер. Ты не могла бы погладить мой костюм для верховой езды? Эй вы, собаки, успокойтесь. Я тоже рада вас видеть. – Ливия положила щетку на туалетный столик и наклонилась, чтобы погладить терьеров, которые пытались забраться к ней на колени. – Я сейчас пойду завтракать. Если бы ты могла принести горячей воды примерно через полчаса, я была бы весьма тебе признательна.

– Слушаюсь, мэм. – Эстер забрала костюм и торопливо вышла, Ливия последовала за ней.

Аурелия читала утреннюю газету в уютной гостиной. При активной и деятельной помощи подруг Ливии удалось превратить холодный, продуваемый насквозь заброшенный особняк в довольно уютное гнездышко, и теперь этот дом мало напоминал тот, который в начале года она получила по наследству от дальней родственницы.

– Я нашла упоминание о твоем князе в светской хронике, – сказала Аурелия, оторвав взгляд от газеты. – Он был представлен принцессе Шарлотте на приеме у королевы два дня назад. Вот, посмотри. – Аурелия протянула Ливии газету.

Ливия села за стол и пробежала глазами заметку.

– Он так и не ответил на мой вопрос, когда я спросила его, давно ли он живет в Лондоне, – сказала Ливия, потянувшись за кофейником. – Но, судя по тому, что написано в газете, он здесь не больше двух недель. Поэтому мы и не встречались раньше.

– Князь Проков, – задумчиво протянула Аурелия. – Как по-твоему, он эмигрант или просто гость из-за границы?

Ливия пожала плечами:

– Не знаю. Он лишь сказал, что политика – вещь грязная, и он не желает иметь с ней ничего общего. Видимо, он приехал просто поразвлечься.