Решив не давать больше повода для насмешек, я взяла себя в руки и уже спокойно спросила:

— Что вы от меня хотите?

— Вы на самом деле желаете это знать? — Негодяй продолжал усмехаться. — Ну что ж, тогда выгляните в окно. Вы ведь сейчас в гостиной находитесь, не так ли?

— Вы что, следите за мной? — Я начала испуганно озираться, пытаясь найти скрытую в квартире видеокамеру.

— Посмотрите в окно, — требовательно повторил голос.

Не зная, зачем слушаю этого типа, я подошла к окну, отодвинула штору и выглянула во двор. Все было как обычно: детская площадка, голые деревья, «ракушки» вдоль дороги, машины у подъездов и несколько человек, идущих по тротуару, — ничего, что могло бы привлечь мое внимание.

— Видите? — спросил голос.

— А что я должна увидеть?

— Ну как же, посмотрите внимательнее на стоянку напротив вашего подъезда.

Я опустила глаза, и внутри у меня тоже все опустилось: внизу стоял тот самый серебристый «Вольво-740», который я бросила пару часов назад на другом конце города, надеясь, что его никогда не найдут. У меня сразу пересохло в горле.

— Что это значит? — сипло спросила я.

— А вы не догадываетесь? Странно, мне сказали, что вы умная женщина и все понимаете с полуслова.

— Может, перестанете ерничать и объясните толком, что происходит? — Я стала внимательно осматривать двор, стараясь отыскать того, с кем разговаривала, но ни одного человека с трубкой в руке не увидела.

— Ну, если вы так настаиваете, то извольте. — Он шумно вздохнул. — Видите ли, в машине полно ваших отпечатков. Один наш звонок, и заинтересованные в вашей поимке органы тут же примчатся сюда, заберут машину, обнаружат на руле ваши пальчики, выяснят, что они принадлежат некой Веронике Крымовой, которая уже не раз вступала в конфликт с законом, и наведаются к вам в гости. Как вам такая перспектива?

Перспектива, прямо скажем, была не ахти. Одна только мысль о том, что меня снова арестуют и начнут предъявлять нелепые обвинения, была невыносима. У меня тоскливо засосало под ложечкой.

— Где Григорий? — спросила я.

— Какой Григорий? — фальшиво удивился он. — Я таких не знаю.

— Знаете. Я хочу с ним поговорить.

— О чем? На мой взгляд, вы и так уже рассказали ему больше, чем нужно. — В трубке раздался противный смешок. — Или, может, вы в него влюбились? Бедняжка…

— Это не ваше дело. Я буду разговаривать только с ним.

— Скажем так: он этого не хочет. Он уже получил от вас все, что хотел, и даже больше, кхе-кхе, особенно прошлой ночью…

— Замолчите! — в ярости воскликнула я. — Передайте ему, что я все равно до него доберусь!

— Не успеете — вас раньше посадят за решетку.

— Ладно, что вы хотите? — глухо спросила я, с трудом сдерживая себя.

— Вот это уже другой разговор, — довольно произнес мерзавец. — Слышу речь не мальчика, но… — Он запнулся. — Извините, это не совсем к вам подходит, но, в сущности, ясно, что я хотел сказать. Нам нужен Саша. Отдайте нам ребенка и можете спать спокойно. Мы уберем машину, сотрем ваши отпечатки и забудем о вашем существовании. Обратите внимание, мы хотим решить проблему по-хорошему, но если вы заартачитесь, то тысячу раз пожалеете, что не погибли сегодня вместе с Гаджиевой. Так что советую вам вести себя благоразумно. Оденьте мальчика и скажите ему, чтобы спустился во двор. Там мы его встретим. Даю вам пятнадцать минут.

— А если я этого не сделаю?

— Тогда сядете в тюрьму, — спокойно проговорил он. — Выбирайте.

— Зачем вам этот малыш? Он что, наследник английского престола?

— Вас это волновать не должно, — сухо бросил он. — Лучше подумайте о своей безопасности и спокойной жизни: стоит ли все терять из-за совершенно незнакомого вам восьмилетнего сироты?

«Ну что, допрыгалась? — уныло спросил внутренний голос. — А ведь я тебя предупреждал».

Я отошла от окна, села в кресло и задумалась. Похоже, эти люди были настроены очень серьезно и обладали большими возможностями. Если уж сумели каким-то непостижимым образом отыскать машину, которую даже я сама не смогла бы сейчас найти, то от них можно ожидать чего угодно. И то, что они все обо мне знали, было неудивительно: наверняка Григорий им все рассказал. Ах, но какой же все-таки он подлец! Я представила, с каким отвратительным наслаждением он смаковал при этом все интимные подробности прошлой ночи, и едва не задохнулась от обиды и боли.

В бешенстве содрав с пальца кольцо, я подбежала к окну и вышвырнула его в форточку. Пропади оно пропадом вместе с мечтами о счастливом замужестве! Завтра же пойду и постригусь в монашки, и пусть весь мужской род взвоет от ужаса, лишенный возможности видеть меня своей женой!

— Алло, вы меня слышите? — раздался голос в трубке, которую я все еще держала в руке. — Вероника Сергеевна, нам нужен ваш ответ.

— Идите вы к черту! — выкрикнула я и швырнула телефон на диван. Пусть делают что хотят, но мальчика я им не отдам.

— Что случилось, тетя Вероника?

Саша со смешно взъерошенным мокрым ежиком на голове стоял в дверях, одетый в мой белый махровый халат, достающий ему до пят, и тревожно смотрел на. меня. Я попыталась улыбнуться:

— Во-первых, Саша, я тебе не тетя, а просто Вероника. Во-вторых, ничего не случилось, кроме того, что нам нужно срочно уходить.

— Куда?

— Не знаю.

— А как же компьютер?

— Мы возьмем его с собой. Иди одевайся быстрее, чтобы через пару минут был готов.

— Но у меня голова мокрая, я простыну.

— Ничего, я дам тебе шапку. Одевайся.

Он скрылся в коридоре, а я задумалась: действительно, куда мы пойдем? Впрочем, это не суть важно, главное — побыстрее исчезнуть отсюда, пока не приехала милиция. Поедем в любую гостиницу и пересидим там, пока я не решу, что делать дальше.

Сходив в прихожую, я взяла свою сумочку, чтобы проверить, на месте ли паспорт, который понадобится, чтобы поселиться в гостиницу, и охнула: паспорта в сумочке не было. Он всегда лежал в сумке, я точно помнила, что никуда его не выкладывала, и тем не менее его не было. Григорий! — с ненавистью пронеслось в голове. Это наверняка он выкрал мои документы — больше некому. Я начала лихорадочно вспоминать, о чем еще говорила ему ночью, одурманенная его обаянием, и вспомнила про запасные ключи от квартиры. Они лежали у меня в тумбочке у кровати. Я бросилась в спальню, выпотрошила всю тумбочку, но ключей, как и следовало ожидать, не нашла. Подонок! Застонав от отчаяния, я в сердцах перевернула тумбочку вверх ногами, стоящие на ней часы и ночник с грохотом упали на пол.

— Тетя Вероника, там кто-то к вам в дверь скребется.

Я обернулась. Саша, уже полностью одетый, стоял на пороге спальни и испуганно смотрел на меня. Теперь и я тоже услышала, как кто-то пытается открыть замок входной двери. Волосы мои встали дыбом, когда до меня дошло, кто именно хочет войти в мою квартиру. Не помня себя от страха, я кинулась в прихожую, трясущимися пальцами накинула цепочку и защелкнула механическую задвижку, которую невозможно было открыть снаружи. Звуки в замке тут же смолкли, на площадке послышались быстро удаляющиеся шаги. Я посмотрела в «глазок»: перед дверью никого не было. Однако наглости этим людям не занимать. Сердце мое вырывалось из груди, я в отчаянии посмотрела на Сашу. Что же за ценность такая в нем скрыта, из-за которой кто-то так упорно пытается до него добраться? С виду вроде самый обыкновенный мальчик, две ноги, две руки, голова и туловище — ничего особенного.