Ольга, удобно расположившись в большом кресле, дремала.

Он остановил машину у дома с нужным номером. Выключать мотор не стал, не желая будить свою пассажирку. Он почувствовал, как не хочет расставаться с новой знакомой. Что это с ним? Они знакомы только час. Вглядываясь почти с нежностью в правильные черты лица, он вспоминал её улыбку, слышал её голос. И никакие слова не могли сейчас сказать Алексею больше, чем спокойный сон девушки в его присутствии. Она спала, значит, она ему доверяла! Борясь с желанием прикоснуться рукой, он с благоговейным трепетом рассматривал её лоб, брови, чуть подрагивающие веки, ресницы, нос, губы… Лицо Ольги, её манера двигаться, произносить слова и ещё что-то неуловимое напомнило ему девчонку из школьной юности – его безответную первую любовь. Неужели сказка, о которой он мечтал когда-то давно, снова была так близко? Странно, рассматривая Ольгу, он не испытывал никаких плотских желаний, он думал о ней, как о прекрасной фее, как о произведении искусства, как о нежном цветке или малом ребёнке, о котором хотел бы заботиться всю жизнь, беречь и быть рядом. Глядя на Ольгу, Алексей открывал неизвестного себя. Ему хотелось сделать для неё что-нибудь очень хорошее прямо сейчас, чтобы, проснувшись, девушка поняла без слов, что именно её он ждал и искал всю жизнь!

Алексей смотрел и очень хотел, чтобы Ольга спала в его машине как можно дольше, хоть до утра, но девушка, видимо почувствовав его взгляд, приоткрыла веки:

– Мы уже приехали? – озираясь по сторонам, она стала поправлять волосы. – А который сейчас час?

– Без двадцати двенадцать, – с плохо скрытым сожалением в голосе озвучил Алексей светящиеся цифры на приборной доске машины.

– Уже поздно, – как-то странно посмотрела на него девушка. – А почему ты меня не разбудил?

– Не хотел, – тихо признался Алексей.

– Ну, я пойду. – Что-то в его интонации заставило девушку заторопиться. Она дотянулась до сумочки на заднем сиденье, открыла дверь и вышла из машины в пахнувшую холодным ветром ночь.

– Оля, подожди! – закричал он, выскакивая следом. – Я провожу…

– Не нужно. Я сама! – Кутаясь в короткую модную курточку, она даже не обернулась.

– Ты забыла розу!

Девушка остановилась. Медленно повернувшись и отмерив пять шагов обратно, Ольга подошла к Алексею.

– Она такая же, как ты. – Он протянул цветок и случайно коснулся её руки.

– С шипами? – Её глаза оставались серьёзными.

– Красивая…

– Я пойду? – Он видел, что теперь ей совсем не хочется уходить, но понимал, что она это сделает обязательно. И тем быстрее, чем больше он будет уговаривать остаться. Удивительно, но он уже чувствовал её.

– Вот моя визитка, – он протянул ей на ветру маленький бумажный прямоугольник прямо в руки. – Позвони… Завтра…

Она взяла, взглянув на имя и фамилию, положила визитку в карман куртки.

– Давай завтра поужинаем вместе? – предложил он.

– Где? – Высокая, даже на каблуках она была чуть ниже его ростом. Он ловил её взгляд на уровне своих глаз, но она старалась смотреть в сторону.

– Выбери ты. – Он ждал её взгляда.

– Позвони мне. После обеда. Часа в четыре. – Она достала из сумочки изящную дамскую визитницу, лишь мельком взглянув на Алексея.

Он принял белый кусочек плотной бумаги с запахом её духов и продолжал держать его в пальцах, пока девичий силуэт не скрылся в сумраке двора.

На следующий день, сдавшись в неравной борьбе со своими желаниями, он позвонил ей, не дождавшись условленного времени.

Телефонная трубка в руке долго пела длинными сигналами. «Наверное, очень занята!» – подумал он. Но и после обеда настойчивые длинные звонки оставались без внимания адресата.

Вечером трубка уже надрывно кричала в эфир безответными призывами…

Весь следующий день, испытывая тревогу и волнение, Алексей пытался несколько раз дозвониться по указанному в визитке номеру. В трубке звучали всё те же монотонные гудки. Для него это была пугающая музыка – музыка неизвестности, музыка страха.

В обеденный перерыв он несколько раз спускался в кафе в надежде увидеть так необходимое ему лицо. Но напрасно. Он снова звонил. И снова – та же музыка неизвестности.

Под конец дня Алексей извёл себя переживаниями. Как он жалел, что не поинтересовался тем вечером номером её квартиры! И он решил, что надо ехать к ней. Ведь что-то случилось! Иначе, Ольга ответила бы.

Весь вечер он дежурил в машине возле её дома, именно в том месте, где они расстались позавчера. Из машины просматривался двор, но знакомая фигура так и не появлялась.

Когда стемнело, и в окнах домов стал зажигаться свет, Алексей бродил по чужому двору с телефонной трубкой в руке. Раз за разом он набирал и набирал один и тот же номер, стараясь разглядеть в каком-нибудь из нескольких сотен светящихся окон знакомый силуэт, но ответом ему была лишь неизвестность и всё та же пугающая песня безответных длинных гудков.

У подъездов останавливались машины, из них появлялись женщины в сопровождении мужчин, Алексей с надеждой всматривался в каждую, но Ольги среди них не было.

Алексей продрог и проголодался, но упорно продолжал стоять на своём посту. И лишь когда под покровом глубокой ночи все автомобили во дворе заняли свои стояночные места, он поехал домой.

Утром, испытывая лёгкое недомогание, Алексей поехал на работу. Он не мог думать ни о чём, кроме телефона. Эта тяга ломала его хуже начинающейся простуды. Работа не шла. Он пару раз безрезультатно набрал знакомый номер, всё ещё надеясь на долгожданный ответный звонок. Ольга не выключала телефон, значит, должна была видеть его вызовы.

К обеду он почувствовал себя хуже: разболелись голова и горло, знобило.

Не дожидаясь окончания рабочего дня, предупредив подчинённых, Алексей поехал домой, по пути заскочив в аптеку за лекарствами.

Ночь прошла в кошмарах. Утром, не смотря на приём медикаментов, Алексей не смог подняться с постели.

Измерив температуру, он не поверил показаниям градусника – 40,5. Под толстым тёплым одеялом его трясло в лихорадке, мучила жажда, но встать и пройти на кухню не хватало сил.

Как за спасительную соломинку Алексей схватился за лежащую возле кровати телефонную трубку. Кому позвонить? Елене звонить нельзя. Оля! Трясущиеся пальцы сами набрали номер, который сотовый телефон за три дня заучил наизусть. После минуты длинных гудков наступил сбой связи. Алексей больше уже не хотел ничего. Он закрыл глаза в надежде не открывать их больше никогда. Эта мысль принесла некоторое облегчение, позвала за собой, обещая освобождение. И он хотел туда, где нет ни холода, ни боли, ни тоски, ни тревоги, ни муки неизвестности телефонных гудков, ни одиночества…

Неожиданно громко зазвучавший телефонный звонок заставил его вернуться к жизни и вздрогнуть всем телом. Алексей судорожно нащупал на полу оживший телефон и, не успев разглядеть на табло принятый номер, крикнул в трубку: «Да!», вложив в это «Да!» и надежду на спасение, и радость от сбывающейся мечты.