— Восемьдесят четыре условных года, — выдавил из себя Кама секунд через десять.

— Эээээ… ему, получается, сорок два? — Недоверчиво переспросила я. Нет, ну то, что он старше, было заметно, но я почему-то думала, что не на столько. Пара-тройка лет… не больше.

— Если бы он жил в шестом мире, то было бы так, — сухо ответил собеседник.

— Не первой свежести блондинчик, — на губах моих помимо воли появилась пакостная ухмылка.

— Хранители не стареют, — пробурчал брюнет, опять не оценив шутку, — по крайней мере, внешне.

"Зато теряют чувство юмора и начинают слегка притормаживать", — мысленно продолжила я.

Ладно. Пока огонек беседы худо-бедно теплится, надо более важные вещи выспросить, а то окунется мой сосед опять в думы свои сумрачные, и буду я снова ломать голову над тем, что бы ему такое сказать, дабы не усугубить положение. Ишь, обидчивый какой попался. Может, оно и к лучшему, что у нас с ним по воле судьбы и Ринго ничего не сложилось?

Пока я размышляла, Кама снова принял вид бледного истукана, упорно симулирующего состояние "меня тут нет, а то, что есть, вам только кажется". Сообразив, что нейтральными вопросами мне растормошить его не удастся, я перешла к решительным действиям: приподняв с его плеча длинную черную прядь, принялась ее нагло рассматривать, перебирая пальцами жесткие и гладкие волосы. От моих прикосновений парень вздрогнул, но выражения лица не поменял, лишь припухший черный глаз подозрительно дернулся.

— И как они у тебя не путаются только?! — с видом исследователя, в руки которого попал уникальный экземпляр для опытов, проговорила я, после чего положила рассмотренную со всех сторон прядь на плечо хозяина и с искренним восхищением сообщила свой вердикт: — Красивые!

Кама хмыкнул, но по легкому румянцу, появившемуся на его скулах, я сделала вывод, что слова мои ему приятны. Вот и славно. Мне комплиментов не жалко, когда они заслуженные. Да и польза есть: вроде как оттаивать обиженный сосед начал. А там и до откровенной беседы недалеко. В отсутствии блондина у нас есть шанс поговорить без свидетелей и начистоту. Даже Ринго спит. Как можно упускать такой момент? Сделав очередной глоток, и непроизвольно погладив лежащую на коленях тетрадь (руки к ней так и тянутся, что поделаешь), я спросила:

— Скажи, пожалуйста, Кама, а почему ты выбрал меня?

Он вздохнул и, повернув голову, посмотрел в упор на мою невинно моргающую мордашку, нижняя часть которой традиционно пряталась за большой кружкой, а верхняя отражала повышенное внимание в широко распахнутых карих глазах. Эдак я по артистизму и Ринго переплюну. Была бы цель.

— Понравилась, — помолчав немного, сказал парень. Я продолжала интенсивно хлопать ресницами, всем своим видом демонстрируя ожидание, и парень в конечном итоге сдался. — Мы тебе уже говорили, что свободно можем находиться в любом из семи миров всего одни сутки. Не условные, а местные. Таковы правила… Я побывал в каждом из семи миров, шестой был последним. Выбрав наугад несколько точек на Земле, я посетил их и встретил тебя, — из груди его вырвался печальный вздох, а глаза погрустнели. Ну, прям отобрали у ребенка любимую игрушку. Того и гляди, скупая слеза по бледной щеке скатится.

— А ресторан, который ты мне нарисовал вместе с названием, откуда знаешь? — попыталась я сменить тему, а заодно и немного отодвинуться от собеседника. Благо дело, места хватало. Не нравится мне, как он смотрит. Будто панихиду по мне заказывать собрался.

— Заходил туда часом ранее. Вот и накидал по памяти. Я во многих подобных местах был. Алекс говорил, что там проще всего встретить Одинокое Сердце.

— Кого? — не поняла я.

— Девушку, сердце которой свободно, — терпеливо пояснил Кама, продолжая топить меня во мраке своих грустных глаз.

Темное пятно синяка делало его внешний облик еще более несчастным и, в прямом смысле слова, побитым. Так и хотелось погладить парня по голове и пожалеть, копируя интонации доброй мамочки.

— Я не одинокая, — возражение слетело с языка, а сердце тоскливо сжалось, подтверждая правоту его слов.

Не одинокая? Да? А как же холодные ночи в обнимку с книжкой и пультом? Есть брат и родители? Конечно, есть! Но у них сейчас голова больше занята внуками, которых старший сын частенько им подкидывает, а у него все мысли об обожаемой супруге, и лишь иногда о младшей сестре, живущей в каких-то трех кварталах от них. Да, мы продолжаем любить друг друга, как и положено в семье, но одиночество мое от этого не меньше. Лучшая подруга, с которой мы долгие годы делили все горести и радости, вместе влипали в разные истории и вместе же из них выпутывались, даже она отдалилась от меня, встретив Игоря. Так одинока ли я? Без сомнения.

— Но у тебя же нет любимого человека! — с уверенностью заявил Кама, пробив голосом ледяной каркас отчуждения, который я постепенно выстраивала вокруг себя, как стену из неприятных и в то же время очевидных выводов.

Одиночество — это капкан, он цепко держит свою жертву в железных объятиях, позволяя при этом выглядывать наружу, где много таких же, как она, людей. Это создает иллюзию значимости. Для общества, для друзей, для семьи… Но когда рядом нет действительно близкого человека, одиночество пожирает несчастного человека. Медленно и с аппетитом, и в какой-то момент он начинают к этому привыкать.

Так-с, опять меня на эмоции пробило. Определенно пора завязывать с вином на сегодня. Может, чаю попросить или сока? А лучше вообще ничего не просить. Правда, есть одно "но": прятаться от посторонних взглядов за пустой кружкой как-то не совсем нормально будет, а так… что-то булькает в ней, значит, пью.

— Нет, — натянув на лицо свою любимую маску, сказала я. Хотя подтверждений собеседнику и не требовалось. Самоуверенный, однако.

— Поэтому ты и являешься Одиноким Сердцем.

— Так нас таких пруд пруди на Земле, — мои губы тронула саркастическая улыбка.

— И на Земле, и в других мирах, — кивнул он. — Но мне понравилась именно ты.

Эх, приятно все-таки слышать такие слова в свой адрес. Боясь разомлеть от столь прямолинейных признаний, я принялась рассматривать темную поверхность напитка, слегка покачивая в руках кружку. Угу, очень интеллектуальное занятие. А главное, своевременное. Губы по-прежнему улыбались, но теперь уже задумчиво. Мысли опять вознамерились отправиться в непроходимые дебри моих внутренних метаний, но я вовремя заметила их порыв и пресекла попытку. Этак и замечтаться можно, а у нас на повестке дня еще столько неосвещенных тем.

— А кто такой Алекс? — вспомнив мелькнувшее имя, поинтересовалась я.

— Хранитель из шестого мира.

— Мой земляк? А я с ним познакомлюсь?

— Возможно, но позже. Сейчас его дежурство.

— Поняяяятно, — протянула я, даже не пытаясь скрыть разочарование. — Кама, скажи, пожалуйста, а почему у вас тут нет женщин?

— Есть.

Угу, все возвращается на круги своя: опять у нас дефицит слов наблюдается. Если еще и режим торможения включится, я ему для симметрии второй глаз подобью. Локтем. Как бы случайно. И пусть попробует доказать обратное. Эх… фантазии-фантазии.