Мистер Глиссери кивнул, и Эритрина продолжала:

– Если мои догадки верны, мы сможем определить Почтаря по каналу связи. Это его ахиллесова пята. Невозможно затеряться в толпе, транслируя с такого расстояния. Нам придется рискнуть, как никогда прежде, но, действуя сообща, мы хотя бы уменьшим риск того, что одного из нас раскроют.

Обычно колдуны из осторожности предпочитали невысокую пропускную способность, что позволяло видеть только перед собой и воспринимать происходящее последовательно. А если бы им удалось заполучить несколько сотен мегагерц общего пространства и подключить больше процессоров, они смогли бы просматривать и манипулировать файлами с таким размахом, что Вирджинии и не снилось. Их, конечно, будет легче заметить. Однако вдвоем они смогут продержаться какое-то время, направляя правительство и Почтаря по многочисленным ложным следам.

– Если честно, в инопланетян я не верю. Зато во всем остальном ты права, и это самое главное. Нам безусловно стоит рискнуть.

– Верно! – Она улыбнулась, обняла его за шею и притянула к себе. Целовалась она отменно. (На такое был способен далеко не каждый ведун. Одно дело – волшебно выглядеть, и совсем другое – посылать и откликаться на множество сенсорных сигналов в таком интерактивном действии, как поцелуй.)

Мистер Глиссери уже предвкушал долгую демонстрацию взаимных навыков, когда она вдруг отстранилась.

– Сейчас самое подходящее время. Остальные думают, что мы просто уединились. Если в ближайшие часы начнут происходить странные вещи, нас Почтарь едва ли заподозрит.

Она протянула руку и схватила пучок света. На мгновение яркие белые лучи, как кинжалы, сверкнули между пальцев, и все исчезло во тьме. Воздух всколыхнулся от движений ее рук в новом заклинании. Слов было не разобрать. Комната вновь озарилась светом – на этот раз от факела, – и в дальней стене открылась потайная дверь.

Мистер Глиссери проследовал за прекрасной ведьмой в узкий тоннель, уходящий прямо и вверх. Они шли по несуществующему пути; по крайней мере никто в Ковене не поверил бы в его существование. Замок был логической последовательностью данных, «материализованной» с помощью сенсорных подсказок, благодаря которым возникало ощущение физической конструкции. Рвы и стены крепости также входили в эту логическую структуру. Разумеется, никакой физической сущности, кроме разницы потенциалов в процессорах, выполняющих программы, в них не было, но для столь же эфемерных обитателей этого плана они служили надежной защитой.

Эритрина и мистер Глиссери могли бы просто сбежать в реальный мир, однако за ними потянулся бы след незавершенных процессов. Об их уходе узнал бы весь Ковен, включая Алана и духов. А никем не замеченный побег через тоннель означал, что Эритрина либо чрезвычайно умна и вряд ли нуждалась в его помощи, либо входила в число основателей, создавших замок около четырех лет назад («в глубокой древности», по выражению Брита).

* * *

Теперь они обернулись волками – достаточно крупными, чтобы к ним не приставали, но в меру, чтобы сойти за дилетантов, которых на Ином Плане появлялось все больше по мере того, как порталы становились доступнее, а публика более технически подкованной.

Мистер Глиссери мчался за Эритриной по узкой тропе, уводящей все дальше и дальше в болота – область коммерческих и правительственных данных. Время от времени он чувствовал на себе враждебные взгляды симуляторов, засевших в гнездах на деревьях по краю тропы. Эти программные модули по большей части не несли никакой иной функции, кроме развлечения или запугивания посетителей Плана. Лишь некоторые из них охраняли информационные тайники, окошки в чужие пространства или места сборищ других ковенов. Их Ковен хоть и включал в себя самых искусных пользователей, был далеко не единственным.

С веток высокого кустарника, нависшего над тропой, на спины волкам капала вода. По обе стороны раскинулись неподвижные прозрачные водоемы, испускавшие холодное феерическое свечение. Свет отражался от стволов растущих в воде деревьев и слабо переливался в покрытых капельками листьях и траве. Вся эта подсветка на самом деле была отображением массивных баз данных, принадлежащих правительству и крупнейшим корпорациям. Базы не имели определенного географического местоположения, а располагались вдоль длиннющей Восточно-Западной сети, протянувшейся от Гонолулу до Оксфорда, пользовательские нагрузки в которой уравновешивались за счет разницы в часовых поясах.

– Почти у цели, – бросила Эритрина через плечо на зверином (то есть зашифрованном) языке, соответствующем их обличью.

Несколько мгновений спустя они резко отскочили в кусты, прочь от двух облаченных в доспехи вандалов, которые с шумом и ревом неслись на неимоверных восьмицилиндровых мотоциклах, дымящих и изрыгающих пламя. Тот, что ехал сзади, держал наперевес старинную винтовку, украшенную свастиками и хромом. Из-за тонированных забрал пробивался слабый огонь. Волки, как им и положено, проводили бандитов испуганным взглядом, хотя мистер Глиссери знал, что перед ними дилетанты, проектирующие на слабеньких установках: колеса мотоциклов то и дело отрывались от земли, а следы на грязи не совпадали с рисунком протекторов.

Любой на этом плане мог предстать в облике супергероя или в обличье жуткого чудовища. Только здесь хватало мастеров, готовых поставить выскочек на место – вплоть до отказа им в доступе. Неопытным пользователям надлежало выглядеть и вести себя скромнее и не путаться у других под ногами.

Мистер Глиссери частенько размышлял о том, почему простое появление ЭЭГ с высоким разрешением в качестве устройств ввода-вывода превратило пространство данных в сказочный волшебный мир. Брит и Эритрина считали, что иметь дело с духами, перерождениями, заклинаниями и средневековыми за́мками было проще, чем оперировать отчужденными понятиями двадцатого века, вроде структур данных, программ, файлов и сетевых протоколов. Воображению привычнее, утверждали они, использовать универсальные волшебные термины для управления этой новой средой. Что ж, вполне вероятно. Возможно, мировые правительства потому и не могли до сих пор сравняться с лучшими колдунами, что отказывались серьезно воспринимать дурацкие фантазии.

Глиссери взглянул на свое отражение в воде – здоровенную волчью морду с болтающимся языком – и подмигнул сам себе. Несмотря на пространные аргументы друзей, он не сомневался, что существует и другое, простое, объяснение, уходящее корнями в незапамятные времена игр «Moon Lander» и «Adventure»: жить в податливом гибком мире людского воображения было намного интереснее и веселее.

Как только моторыцари скрылись из виду, Эритрина пересекла тропу, подошла к краю озера и пристально вгляделась в прозрачную глубину между кувшинок.

– Так, начнем с перекрестных сопоставлений. Возьми базу данных Лаборатории реактивного движения, а я проверю сведения Гарвардского мультиспектрального патруля. Просмотри в первую очередь информацию с космических зондов в пределах десяти астрономических единиц. Я подозреваю, что Почтарь прячет свои послания в данных с одной из станций NASA, как в троянском коне.