Я забралась на борт и завела двигатель. «Рассвет», как и большинство судов, работал от солнечной энергии. Не успела я отплыть, как через волны автоматически пошла вибрация – сигнал, передаваемый на Сторожевую башню. Никто не мог проникнуть в воды Эквинокса или покинуть их, оставшись незамеченным.

– Сторожевая башня Эквинокса, – послышался мягкий женский голос еще до того, как я успела выйти из дока. – Сторожевая башня Эквинокса, пирс Б20, прием!

– На связи катер Квиксильвер «Рассвет», – ответила я. – Прием.

На Сторожевую башню стекалась вся информация о приплывающих и уплывающих суднах, для того чтобы металлический остров мог выдержать десять тысяч человек. Необходимо было тщательно соблюдать весовые ограничения, вплоть до количества выращиваемой рыбы и детей в семье. Хранители не могли допустить, чтобы Эквинокс пошел ко дну, как здания в Прежнем мире.

Если в семье было более двух детей, у нее был выбор: либо пытаться выжить самостоятельно, без привязки к какому-либо рифу, либо попробовать найти другой риф, который ее примет. Но в любом случае она была обязана покинуть Эквинокс.

– Куда держите путь, «Рассвет»? – спросила женщина.

– На Палиндромену, – ответила я, тяжело вздохнув, и стала ждать ее ответа. Большинство жителей Эквинокса недолюбливали и боялись станцию мертвецов. Остров был им необходим, как источник пищи и медикаментов, к примеру таблеток для рекомпрессии, но при этом они считали, что оживление мертвых противоречит воле Богов. Как прежних, так и новых. Но раз мы пока не научились выращивать растения под водой, то власть была в руках у тех, кто обитал на земле.

– Ясно, – резко ответила она. Я была одной из тех, кто снабжал Палиндромену тем, что им было нужно. А именно – деньгами, чтобы и дальше держать Эквинокс в своих руках. – Во сколько вы вернетесь?

– Завтра, ближе к вечеру.

– Я внесла информацию в журнал, – прозвучал ее ответ. – Будем вас ждать.

Она могла бы этого не говорить. Если бы я не вернулась вовремя, никто бы меня не хватился. Если бы я попала в грозу, угодила в бушующие волны или же в пасть какого-то морского чудища, их это не волновало. Многие погибли в морской пучине, отправившись на поиски лучшей жизни. Океан, расположенный между рифами, был непредсказуем, и в любой момент на горизонте мог разыграться шторм. Тогда человек запросто мог сгинуть в пучине.

Среди жителей также ходили слухи о каком-то ненасытном чудище, живущем в воде. Но эти рассказы не были ничем подтверждены. Океан сам по себе был опасен, поэтому полупьяным выдумщикам, напившимся рагара на Весеннем Приливе, необязательно было выискивать новые поводы для того, чтобы его бояться.

Если завтра я не вернусь на Эквинокс, они решат, что я умерла, заберут мои вещи и отдадут мое жилье кому-то другому. Никто и бровью не поведет. Скорее всего, Хранители просто решат, что это лишний раз доказывает, что не стоит пользоваться теми услугами, что предлагают на Палиндромене.

– Поняла вас! – ответила я женщине на Сторожевой башне.

– Можете плыть, «Рассвет».

Миновав пришвартованные в гавани катера, я оглянулась на Эквинокс. Из-за бесчисленных длинных кварталов, расходящихся от круглого зала Хранителей, все строение напоминало какое-то морское существо с расправленными длинными щупальцами. Несмотря на держащие его якоря, было видно, что плавающий город слегка колышется на волнах.

К югу от Эквинокса виднелись мигающие серебристые буйки, определявшие границу звуковой локации и территорию Палиндромены. В то время, как на других островах система слежения использовалась для контроля движения катеров, на Палиндромене ее применяли для задержания любых судов, заходящих к ним из других регионов.

На протяжении десятилетий, до установления границ, люди приплывали к ним на остров, чтобы нападать на работников и воровать еду. С тех пор Палиндромена приняла закон, по которому лишь катера, сделанные на острове и оснащенные встроенными датчиками, могли пересекать демаркационную линию, а все остальные суда встречала вооруженная флотилия.

За серебристыми буйками находился неподконтрольный никому участок океана под названием Бескрайнее море. Там заправляли Реморяне, безжалостные пираты, нападавшие на суда, чтобы потом пустить их на запчасти, и оставляющие за собой след из затонувших судов. Нужно было быть очень отчаянным или глупым, чтобы отправиться туда.

Я свернула в сторону Палиндромены. Удивительный остров проступал сквозь соленую дымку. Четыре отвесные скалы вздымались над водой, словно пальцы руки, направленной вверх. Как будто земля потянулась к небу, издав последний вздох. А на ее «ладони» располагались поля с урожаем, кормящим все близлежащие рифы. Мама могла часами рассказывать про свои растения, словно они были ее детьми. О том, что каждому из них нужно разное количество воды, солнца и удобрений. В детстве я тоже хотела стать ботаником, как она. Мне нравилась идея нести что-то новое в этот мир.

Стиснув зубы, я поскорее отогнала нахлынувшие воспоминания. Сегодня я наконец-то получу ответы и узнаю, что произошло с моими родителями.

Я гадала про себя, интересно, может так быть, что Элизия каким-то чудом чувствовала мое скорое прибытие и закипавший во мне гнев.

Глава четвертая

Темпеста

Счетчик еще не запущен

Понедельник, 11:00

За час до оживления

Я плыла целый час, и вот наконец я в порту Палиндромены. Я всем телом почувствовала, как бешено колотится мое сердце. Так же, как мотор под моими ногами.

Тук. Тук. Тук. Тук. Тук.

Я боялась, что оно не выдержит – впрочем, если мне суждено умереть, разве можно найти место лучше этого? Кто знал о жизни и смерти больше, чем жители Палиндромены?

В то время, как на Эквиноксе не интересовались пропавшими гражданами, здесь все обстояло иначе.

Они были обязаны обыскать всю территорию на случай, если кто-то встретил ужасную смерть. Спасательные корабли Палиндромены были пришвартованы в разных местах по всему периметру гидролокации, готовые даже ночью выйти в океан, чтобы достать тела из воды. Затем они помещали их в резервуары и ждали, когда появятся родные.

Так произошло и с Элизией. Но не с родителями. Прошла целая ночь, прежде чем спасатели обнаружили остатки их катера, к тому моменту их тела уже пропали. Скорее всего, их съело какое-то морское чудище.

Во всем виновата Элизия.

Через четыре месяца после ее смерти я узнала, что она видела наших родителей прямо перед тем, как их катер разбился об Эквинокс. Она скрыла от меня этот факт, мне сообщил об этом ее лучший друг уже после ее смерти. Но самое главное – она призналась ему, что они