Был он безбрачен, католиком был,

Благосерд, воздержания полон,

Верными в смерти оплакан он был,

А схизматиков сонм околдован

Радостью велей, – ведь враг им он был[85].

Подобные хвалебные оценки личности Ансельма в более сдержанном виде можно встретить у Гуго де Флавиньи и у Фрутольфа, принадлежавших григорианской партии. В частности, Гуго де Флавиньи, лично знавший Ансельма, оставил о нем такие отзывы: «господин Ансельм, избранный епископом Лукки, муж достойный всякого похвального украшения, ныне блажен от счастливой кончины, в которой ему расточают спокойно всевозможные похвалы»[86]. Следует отметить, что сам Гуго весьма напоминал Ансельма своим литературным стилем, в частности, для обоих был характерен метод использования текстов Священного Писания в полемических целях против антипапы Гвиберта и императора Генриха IV[87]. Фрутольф на страницах своей «Всемирной хроники» упомянул о непримиримой оппозиции Ансельма Луккского Гвиберту. Хронист при этом привел цитату из письма Ансельма Гвиберту, в котором Ансельм предлагал антипапе те же самые тексты Киприана Карфагенского, которые он использовал в «Книге против Гвиберта». По словам Фрутольфа, Ансельм «был, прежде всего, ученым в литературе, был человеком, в высшей степени утонченным посредством душевных качеств, предупредительным в красноречии, и что более всего, в страхе Божьем и в святой молитве искуснейшим, благодаря чему как при жизни, так и после смерти он просиял чудесами»[88]. Об эрудиции и начитанности Ансельма упоминал также сам Григорий VII[89].

Эти оценки в последующий период слились с агиографическим образом Ансельма, стали «общим местом», которое транслировалось и передавалось уже в связи с почитанием Ансельма как святого. Для потомков было очевидно, что Ансельм – праведник, который совершал аскетические подвиги и был преданным соратником папы Григория. В известном смысле такой «портрет» Ансельма соответствовал действительности, однако, как часто бывает с агиографическими образами, из этого «портрета» исчезла живая личность Ансельма, личность духовная, обладавшая определенным миросозерцанием, а также личность историческая, прошедшая сложный путь внутреннего становления.

Ансельм Луккский и историографическая традиция

Ансельм Луккский скончался 18 марта 1086 г., исполняя на тот момент обязанности папского легата в Ломбардии. Именно на его плечи легла тяжесть политической борьбы против императора и его сторонников. Во многом именно поэтому, а также, несомненно, и за его личные качества он был канонизирован папой Виктором III уже через год после смерти. С этого момента в общественном сознании образ Ансельма неразрывно связывается с личностью Григория VII, и Ансельм становится святым покровителем Мантуи – города, в котором он некогда обрел пристанище после своего изгнания из Лукки. Однако, подобное почитание, сохранявшееся на протяжении веков, так и оставалось литургическим почитанием[90]. В период интенсивного развития церковно-исторических штудий, связанных с именами эрудитов, образ Ансельма Луккского прочно ассоциировался с политикой Григория VII. В сознании ученых-эрудитов, таких как Ц. Бароний, A. Тейнер, Л. Ваддинг, Ф. Угелли, А. Рота, Таленти, кардинал Р. Беллармин, Ф-М. Фьорентини, Сч. Маффео Ансельм был не более чем праведным соратником и учеником Григория VII, и его историческое значение, несомненно, меркло на фоне великого понтифика[91]. Отчасти с этим было связано то, что в XVII–XVIII вв. издавались полемические и духовные произведения Ансельма «Книга против Гвиберта», сборники молитвенных текстов, опубликовали даже «Житие» Псевдо-Бардоне, но никто не вспоминал об основном творении Ансельма – «Собрании канонов». Этот сборник в наибольшей степени помог бы определить самостоятельную экклезиологическую позицию Луккского епископа, а также степень его интеллектуальной эрудиции, включая особенность восприятия им памятников византийского церковного права.

Даже после того, как упоминавшийся выше профессор Грацского университета Ф. Танер осуществил неполное издание одиннадцати книг «Собрания канонов», в историографии не было ни одной научной статьи, целиком посвященной Ансельму Луккскому, в которой Ансельм рассматривался бы независимо от политической биографии своего дяди Александра II или своего учителя Григория VII. Лишь в 1924 г. в третьем томе известного «Словаря церковной истории и географии» под редакцией А. Бодриллара появилась статья П. Ришара, в которой ученый обобщил все имеющиеся сведения, касающиеся биографии Ансельма Луккского. По сути, это было первое, пусть краткое, но серьезное жизнеописание Ансельма, написанное в соответствии с требованиями современной исторической науки, с обобщением почти всех источников, упоминающих об Ансельме. Статья не была лишена недостатков. В частности, автор, оказавшись перед необходимостью дать максимально полный curriculum vitae своего героя, в сущности, ограничился пересказом сведений, сообщаемых источниками. В статье отсутствовала критика этих источников, их сопоставление. В перечне произведений Ансельма П. Ришар также воздержался от того, чтобы как-то комментировать их церковное и общественное значение.

Следующей подробной научной статьей, героем которой стал Ансельм Луккский, была публикация А. Аманье, написанная – спустя десять лет после биографической статьи П. Ришара – для первого тома «Словаря канонического права», выходившего под редакцией Р. Нац[92]. В отличие от П. Ришара, А. Аманье не ставил своей целью создать альтернативную краткую биографию Ансельма. Для автора было важно прокомментировать ученый метод Ансельма как канониста, описать те документы, которые Ансельм поместил в свое «Собрание канонов». С этой задачей А. Аманье справился превосходно, опираясь на издание Ф. Танера и на собственную эрудицию в области канонического права. Однако, как уже отмечалось выше, издание Ф. Танера не соответствовало критериям критического издания, к тому же оно не было полным. Поэтому и статья А. Аманье оказалась в известном смысле поверхностным описанием «Собрания канонов». Автору не удалось предложить читателю анализ методологии Ансельма как канониста.

Гораздо более успешно с этой задачей спустя двадцать с лишним лет справился Ж. Бернар. Ученый решил указанную задачу на страницах фундаментального исследования, посвященного сравнительному анализу «Собрания канонов» Ансельма Луккского и малоизвестного «Собрания канонов в двух книгах», которое сохранилось всего в одном списке[93]. В этой работе историку удалось на основании конкретных текстологических примеров продемонстрировать особенности методологии Ансельма. Автор смог безошибочно выявить основные источники «Собрания канонов» Ансельма. Однако к биографии Ансельма подобные исследования отношения не имели, несмотря на то, что еще в 1948 г. бельгийский медиевист А. Флиш опубликовал обстоятельную статью, в которой поставил всерьез вопрос относительно исторической ценности «Собрания канонов» Ансельма Луккского[94].

Своеобразный научный прорыв в области изучения и осмысления произведений Ансельма в контексте его биографии произошел в начале 60-х гг. XX в. благодаря исследованиям итальянских медиевистов. В 1961 г. в третьем томе «Биографического словаря итальянцев» вышла упоминавшаяся выше статья Ч. Вьоланте, посвященная жизнеописанию Ансельма Луккского[95]. Статья представляла собой, по отзывам историков, прекрасный критический анализ биографии Ансельма, снабженный необходимым научным аппаратом. Статья охватывала эпоху и социальную среду, в которой жил