который хотел убирать разбитую посуду вместо Серкана. Сейчас, когда на нем вместо форменной рубашки была футболка, а вместо брюк — джинсовые шорты, он казался совсем молоденьким. Я бы дала ему лет шестнадцать, но вряд ли ведь в отель берут на работу несовершеннолетних. Но уж не больше восемнадцати — это точно.

— Полиция? — с готовностью спросил меня мальчик.

— Да, — кивнула я. — Это далеко?

— А? — он явно по-русски говорил очень плохо. — Ай кэн хелп! Ай гоу! Ю энд ми! — он ткнул пальцем сначала в меня, потом в себя, а потом сделал вид, что куда-то идет.

Вот так у меня обрелся личный бесплатный гид. До чего же разные люди работают под одной крышей! Если на Серкане клеймо было ставить негде, то Мехмет, — так звали юнца, — являл собой сгусток доброты и обаяния. Особо грел душу тот факт, что помогал он мне просто так. Не рассчитывая на чаевые или еще какие услуги, как его старший товарищ, а по зову сердца.

Прогулка вышла приятной и забавной. Казалось, Мехмета не знает только ленивый: он здоровался с каждым, кто встречался нам на пути. С кем-то Мехмет перебрасывался парой слов, с кем-то тараторил без умолку, но все как один при виде паренька улыбались и радостно махали рукой. Хозяин одной кафешки даже угостил нас прохладным лимонадом, а продавец из лавки сладостей щедро выдал пакетик с тающим на языке лукумом.

И мне бы волноваться о том, что будет со мной дальше, но рядом с Мехметом испытывать негативные эмоции было невозможно в принципе. Его экскурсия больше напоминала игру в «крокодила»: паренек пытался рассказывать мне о своей родной стране жестами. При этом он корчил такие забавные гримасы, что меня то и дело разбирал смех.

Например, он активно показывал мне на огромные бочки, которые были здесь установлены чуть ли не на каждой крыше. А потом изображал, что моется и хлопал себя по карманам, мол, такой способ нагрева воды отлично экономит деньги. Я сразу вспомнила конструкции дачных душей с баками, — принцип тот же, но турки умудрились сделать из этого целую систему. И теперь даже владельцы богатых вилл не тратились на бойлеры, а успешно эксплуатировали солнечную энергию. Благо, уж чего-чего, а солнечного света в Турции хоть отбавляй.

Несмотря на духоту и жуткую влажность, я не успела устать от прогулки, и сама не заметила, как мы очутились у полицейского участка. Будь моя воля, я бы так гуляла с малышом Мехметом день напролет.

В полиции меня приняли довольно быстро. Полная женщина в форме русским особо не владела, но и тут на выручку пришел Мехмет: он в красках, размахивая руками, поведал ей мою историю. Я ни слова не понимала из того, что он говорил, но судя по тому, как сотрудница полиции менялась в лице, мои неприятности парнишка знатно приукрасил. Наверняка, наплел ей, что меня ограбили и чуть ли не избили: женщина бросала на меня сочувственные взгляды, кивала, даже кофе мне налила. Пить эту черную густую жижу, по вкусу похожую на свежедобытую нефть, сдобренную сахаром, было нереально, но сам жест меня очень тронул. К тому же, у меня на руках оказалась нужная бумажка и, вдобавок, адрес консульства. Жаль только, что этот адрес начинался со слова «Анталия».

Я заметно приуныла.

— Хей! — удивился Мехмет, когда мы с ним вышли из участка. — Вай соу сэд?

Почему я такая грустная? Что ж, в «крокодила» я всегда играла неважнецки, но это объяснить смогла.

— Анталия! — я потрясла справкой и вздохнула. — Такси… — и красноречиво потерла указательным и большим пальцами друг о друга, что добираться мне в консульства не на что.

Здесь оказался бессилен даже всемогущий Мехмет. Он развел руками, мол, сорри, подруга, я и сам на мели.

— Ай нид джоб, — сказала я. — Работа, андерстенд? Отель…

Мехмет уставился на меня, словно я выдала нечто гениальное, и хлопнул себя по лбу.

— Дайи! — радостно воскликнул он.

Легче мне от этого не стало. Что и кому я должна дать, я в упор не понимала.

— Муса дайи! — добавил Мехмет, как будто это разом все проясняло.

Я наморщила лоб, силясь активировать способности к иностранным языкам, коих у меня с роду не водилось. Мусор доить?! Нелепица какая!

Мехмет понял, что я в турецком ни бельмес, и засопел от нетерпения. Вытащил из заднего кармана шорт, повторил все то же самое онлайн-переводчику, и женский механический голос возвестил: «Дядя Муса». О, ну теперь-то другое дело! Это как рукой снимало мои проблемы!

Видно, скепсис отразился на моем лице, и Мехмет, пользуясь все тем же переводчиком, втолковывать мне свой план. Как выяснилось, дядя Муса — старший брат матери Мехмета. И работает он в «Султан СПА Резорт» менеджером. Дядя Муса, конечно, строг, но, в целом, ничто человеческое ему не чуждо. И если уж к кому ползти на пузе с просьбами о трудоустройстве, так это к старине Мусе.

Чтобы не быть голословным, Мехмет тут же позвонил дяде, и минут пять они о чем-то оживленно спорили. Мехмет был неотразим. Думаю, при должном образовании из него бы вышел отличный адвокат, потому что повесив трубку, мой юный спаситель довольно улыбнулся и сообщил:

— Йес!

И мы снова пошли к отелю. По дороге Мехмет, перебиваясь то жестами, то онлайн-переводчиком, поведал мне, что у какого-то родственника дяди Мусы есть при отеле магазинчик сумок и прочей кожгалантереи. И русскоговорящий продавец ему не повредит. Главное — ему понравиться и доказать, что от тебя будет толк.

Сказать, что я обрадовалась — ничего не сказать. Я-то уж испугалась, что мне придется хвататься за любую самую тяжелую работу, а торговля — моя стихия! Думаете, легко впарить кому-то в Москве пластиковые окна? Да у нас конкуренция выше, чем у абитуриентов лучших институтов — по пять продавцов на одного клиента. Не говоря уж о том, что сейчас днем с огнем не найдешь в столице квартиру со старыми окнами. И ничего! План продаж я всегда выполняла исправно, а то и премию себе выбивала.

Я помнила этот невзрачный магазинчик с сумками. Маленький филиал Черкизона в пятизвездочной гостинице. Смотрелся он в высшей степени нелепо: груды товара в крошечном аквариуме, ленивый пузатый дядька у входа… Мягко говоря, никакого ажиотажа у туристов он не вызывал. Напоминал скорее камеру хранения, склад чьих-то забытых вещей,