Он оторвался от косяка и прошелся по кабинету.

— Я бы не стал придавать этому такое большое значение, — проговорил Маркус наконец. — Я же не послал сообщение в «Таймс».

Она вскинула голову и просверлила его рассерженным взглядом:

— Так как вы сподобились именно при Уитли сделать подобное заявление, то нет никакой необходимости писать в «Таймс». Он самый большой сплетник из живущих на земле. Можете быть уверены, к вечеру половина графства будет знать о нашей помолвке. — Она отвела глаза и добавила с горечью: — В Бомбее у него было множество любовниц. И одна из причин его популярности — это удивительная способность узнавать о чем-то, как только это произошло. Дамы могли не опасаться: все самые свежие сплетни и слухи были к их услугам.

— Ему что-то известно о вас? — тихо спросил Маркус.

— Конечно же, нет!

Она сказала это с такой горячностью, что ее почти хватило, чтобы убедить Маркуса. Почти, но не совсем. Он нахмурился. Она не только боится Уитли, но еще и не хочет об этом говорить. А как, скажите на милость, он сможет ей помочь, если она намерена и дальше скрывать, что имеет против нее Уитли?

Она глядела в окно. Маркус изучал ее утонченный, нежный профиль. С того рокового утра, когда они сошлись в Шербрук-Холле, минуло тринадцать лет. Годы эти почти не оставили следов на лице Изабел. Да, она уже не выглядела ребенком, как тогда, она стала женщиной. Женой, матерью, вдовой. Эти вехи не прошли мимо нее, однако они лишь закалили ее характер, и под нежной юностью теперь чувствовалась сталь. В ее лице появилась зрелая красота, и хотя Изабел сейчас смотрела не на него, Маркус знал, что ее глаза, некогда такие невинные, теперь несли в себе глубокую мудрость, знание жизни, развитый ум… и охраняли ее тайны.

Они так хорошо знали друг друга — и в то же время не знали совсем, с горечью подумал Маркус. Хотя все свои тридцать лет, за исключением проведенного в Индии времени, она прожила в нескольких милях от него, в последнее время они крайне мало общались, если не считать случайных встреч на светских мероприятиях, куда приглашали их обоих. Маркус знал ее сына лучше, чем ее саму: он уже пять лет ездил с ним и старым бароном на рыбалку в Шотландию. Эти недели, когда Эдмунд повсюду волочился за ним, приносили ему огромную радость, и он крепко привязался к мальчишке. Маркус по большей части общался с сыном и свекром Изабел, но время от времени до него доходили слухи и о ней — через мать и соседей. Лорд Мэннинг также часто делился новостями о Мэннинг-Корте, что подразумевало новости об Изабел. Но при всем том, что Маркус узнавал о ее жизни, он совсем не знал ее саму — как и не знал ту юную девочку, которой она некогда была. И это осознание опечалило его.

Перед ним сидела женщина со своими женскими заботами и мыслями, а он даже предположить не мог, что творится в ее очаровательной головке. Ничто не разубедит его в том, что в крупном, оплывшем лице майора Уитли она имеет серьезную проблему. Но что бы за проблема это ни была, Изабел, по-видимому, не намерена ею с ним делиться. По крайней мере пока…

Маркус подошел к окнам и взглянул на лошадей с жеребятами, что бродили в загонах.

— Уитли здесь чужак, — сказал он. — И хотя он намекал, что намерен задержаться в наших краях, что-то подсказывает мне, что после моего сегодняшнего заявления он отправится восвояси. — Он бросил на нее долгий взгляд через плечо. — Не думаю, что майор Уитли принесет вам еще какие-то неприятности.

— У меня не было неприятностей с майором Уитли, — твердо ответила Изабел. — Но ваши сегодняшние действия, несомненно, станут их причиной в дальнейшем.

Маркус отвернулся от окна и подошел к столу, за которым сидела Изабел.

— Сомневаюсь. Только три человека слышали меня. Двое из них — я и вы.

— Неужели вы думаете, что Уитли станет держать язык за зубами? — Изабел скептически фыркнула: — Я уже говорила, что он самый большой сплетник на свете. Даже если он вам не поверил, он при первом удобном случае передаст эту новость дальше — хотя бы ради того, чтобы доставить нам неприятности. Он большой любитель мутить воду.

Маркус пожал плечами:

— Я бы не стал верить словам проезжего человека. Мы можем отрицать его слова и убедить родных и друзей, что майор ошибается. Пока мы сами не будем придавать этому значения, другие последуют нашему примеру.

Лицо Изабел на насколько мгновений осветилось надеждой, но она почти сразу угасла.

— Не получится. Все равно пойдут сплетни.

— Сплетни утихнут. Мы будем стоять на своем. — Маркус начинал сердиться. В конце концов, он всего лишь пытался защитить ее. — Не понимаю, зачем делать из этого трагедию?

— Затем, что я не люблю, когда обо мне шепчутся за спиной!

Ее слова были не лишены смысла. Маркус уже начал жалеть, что не послал ей чертову записку про Урагана и его будущее потомство. Если бы он выбрал этот путь, то сидел бы себе сейчас дома в тишине и спокойствии и ему не пришлось бы стать свидетелем отвратительной сцены между Уитли и Изабел, он не почувствовал бы себя обязанным вмешаться. Так почему он все-таки вмешался… тем более таким образом? Меньше всего ему хотелось вмешиваться в личные дела Изабел. И все равно, ни на миг не задумавшись о последствиях, он ввязался в перепалку с Уитли и, что еще более странно, не испытывал по этому поводу ни капли сожаления. Его беспримерное поведение имело вескую причину: Изабел нуждалась в защите. И он дал ее.

Он не понимал, почему она раздувает из этого такую большую проблему. Даже если Уитли и проболтается кому-нибудь, любой, кто хоть отдаленно знает их, подумает, что история с их помолвкой — это грандиозный розыгрыш. Почему она никак не возьмет в толк, что ни один человек в здравом уме не поверит Уитли? В последние годы они почти не разговаривали друг с другом. Вся эта идея нелепа и смехотворна!

— Если вы не желаете ничего опровергать, — раздраженно сказал он, — мы можем притвориться, что это правда, а через пару месяцев вы пойдете на попятную. Скажете, что мы не подходим друг другу или что-нибудь еще в этом роде…

— Что? Хотите сделать меня бесчестной обманщицей? — возмутилась Изабел.

— Ну не самому же мне разрывать помолвку? Все решат, что я подлец.

— Сейчас я считаю, что вы подлец, — огрызнулась Изабел.

— Большое спасибо за откровенность, — с горечью отозвался Маркус. — Я оказываю вам услугу — и вот что получаю взамен!

— А кто вас просил, — прошипела Изабел сквозь зубы, — оказывать мне какие-то услуги?

Маркусу стоило большого труда сдержаться. Теперь, оглядываясь назад, он понимал, что избрал самый невероятный и необдуманный способ спасти ее от Уитли. Что заставило его действовать так неосторожно? Он не подавал виду, но сам пребывал в легком шоке от собственного поступка. Это все совершенно не в его правилах. Мысль о браке никогда не приходила ему в голову… до того момента, пока он не произнес те роковые слова. Господи, жениться на Изабел… в голове не укладывается! На ком угодно, только не на ней… Его беспокоило больше всего то, что он нисколько не задумался о последствиях. Он попросту среагировал на ситуацию. И вот к чему это привело.