— Привет, Беззубик, — сказал Иккинг на драконьем наречии, следя за правильным произношением. Дело в том, что драконья речь перемежается резкими криками, щелчками и другими звуками, которые человек воспроизводит с большим трудом[1].

— Ты что это делаешь? — с любопытством спросил Рыбьеног.

— Просто разговариваю с ним, вот и всё, — смущенно ответил Иккинг.

— Просто разговариваешь? — изумленно ахнул Рыбьеног. — Что значит, разговариваешь? С драконом нельзя говорить, он же ЖИВОТНОЕ, клянусь Тором!

— Да заткнись ты, Рыбьеног, — отмахнулся от него Иккинг. — Ты его напугаешь.

Беззубик запыхтел и выпустил еще несколько колец дыма. Он раздул шею, чтобы казаться больше, — так иногда делают драконы, когда они испуганы или сердятся.

Наконец он набрался храбрости, расправил крылья и вспорхнул Иккингу на руку.

Поднялся по ней от локтя до плеча и, дождавшись, когда мальчик повернется к нему лицом, прижался лбом ко лбу Иккинга и серьезно, торжественно заглянул ему в глаза. Так они и стояли, нос к носу, не шевелясь, около шестидесяти секунд. Иккингу приходилось часто моргать, потому что взгляд драконов обладает гипнотической силой, и вам кажется, будто дракон вытягивает из вас душу. А это неприятно.

Иккинг стоял и думал: «Вот это да! Я, кажется, вошел с ним в контакт!», и тут Беззубик изогнулся и цапнул его за руку.

Иккинг завопил и стряхнул Беззубика на пол.

— Р'ры-рыба! — пищал Беззубик, порхая в воздухе над Иккингом. — Р'ры-рыбы х'хохоч'чу с'ч'ча-час!

— Hету у меня рыбы, — ответил Иккинг по-драконьи, потирая руку. К счастью, у Беззубика не было зубов, однако челюсти у драконов (даже таких маленьких) мощные, и укус получился болезненным. Беззубик изловчился и укусил Иккинга за другую руку.

— Р'ры-рыбы! — сказал он.

— Ты цел? — спросил Рыбьеног. — Мне трудно поверить, что я об этом спрашиваю, но всё-таки — что он говорит?

— Жрать хочет, — хмуро ответил Иккинг, потирая уже обе руки. Он старался говорить твердо, но спокойно: подавить дракона силой своей личности, как советовал Брехун. — У нас нет рыбы!

— Ладно, — ответил Беззубик. — Тогда с'съем к'ко-кошку.Он спикировал на Игрунку, и та с воплем метнулась вверх по ближайшей стене.

Иккинг едва успел ухватить Беззубика за хвост. Дракон вырывался и орал:

— Х'хочу р'ры-ы-ы-бы! Х'хочу е-е-есть! Ккошки в'вку-у-усные! Х'хочу е-е-есть!

— Нету у нас рыбы, — повторил Иккинг сквозь зубы, чувствуя, как спокойствие постепенно улетучивается. — Кошку есть нельзя, потому что она нравится маме.

Игрунка оскорбленно мяукала, сидя на балке под потолком.

Ребята отнесли Беззубика в комнату Стоика, где водилось много мышей.

Сначала дракончик радостно гонялся за мышами, которые разбегались от него с испуганным писком, но потом ему это наскучило, и он атаковал матрац. Вo все стороны полетели перья.

— Прекрати! — завопил Иккинг.

В ответ Без зубик отрыгнул остатки недавно почившей мыши прямо на Стоикову подушку.

— А-а-а-а-а! — простонал Иккинг.

— А-А-А-А-А! — сказал Стоик Обширный, входя в комнату.

Беззубик ринулся на Стоикову бороду, приняв ее за цыпленка.

— Убери его! — приказал Стоик.

— Он меня не слушается, — пожаловался Иккинг.

— Заори на него ПОГРОМЧЕ, — посоветовал Стоик. — КАК МОЖНО ГРОМЧЕ.

Иккинг заорал во весь голос:

— Пожалуйста, прекрати грызть папину бороду!

Как Иккинг и подозревал, Беззубик не обратил на него ни малейшего внимания.

«НИКУДА я не гожусь, — хмуро подумал Иккинг. — Даже орать толком не умею».

— А НУ ОТПУСТИ МОЮ БОРОДУ И ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ ГНУСНАЯ РЕПТИЛИЯ! — заорал Стоик Обширный.

Беззубик послушно отвалился и шлепнулся на пол.

— Видишь? — сказал Стоик. — Вот как надо обращаться с драконами.

В комнату, шлепая лапами, вползли Головотяп и Крючкозуб — охотничьи драконы Стоика. Беззубик замер. Драконы обошли его кругом, злобно посверкивая желтыми глазами. Каждый из них был ростом с леопарда, и они обрадовались прибытию новичка, как пара гигантских боевых котов радуются появлению маленького беззащитного котенка.

— Приветствуем тебя, огнедышащий брат, — прошипел Головотяп, обнюхивая сидящего на полу незнакомца.

— Терпение, мой друг, — угрожающе промурлыкал Крючкозуб. — Вoт останемся одни — и тогда окажем нашему новому приятелю достойную встречу. — Он слегка наподдал Беззубика лапой. Коготь величиной с кухонный нож полоснул Беззубика по спине. Дракончик взвыл, прыгнул на Иккинга и в мгновение ока забрался ему под рубашку. И секунды не прошло, как из воротника рубашки торчал только зеленоватый хвост.

— КРЮЧКОЗУБ! — взревел Стоик

— Коготь соскользнул, — посетовал Крючкозуб.

— А НУ БРЫСЬ ОТСЮДА А ТО Я ИЗ ВАС СУМКИ СОШЬЮ! — завопил Стоик, и Головотяп с Крючкозубом неторопливо уползли, бормоча себе под нос самые страшные драконьи ругательства.

— ВОТ как надо обращаться с драконами, — повторил Стоик.

Затем могучий Вождь с не характерной для него тревожностью всмотрелся в выглядывающего из-под Иккинговой рубашки Беззубика.

— Сынок, — спросил Стоик, надеясь, что ошибся. — Этот дракон — твой?

— Да, папа, — признался Иккинг.

— Но он очень… как бы это сказать… МАЛЕНЬКИЙ, что ли, — медленно произнес Стоик.

Стоик Обширный не отличался наблюдательностью, но даже он не мог не заметить, что дракончик и впрямь был на удивление мал.

— …и у него совсем нет зубов.

Наступило неловкое молчание.

На помощь Иккингу пришел Рыбьеног.