Кэрри, наконец, заснула, а когда проснулась, комнату уже наполнял бледный свет, проникавший сквозь занавески. Она слышала звуки, доносившиеся из кухни. Шумел закипавший чайник. Звенели чашки, которые ставили на гранитную поверхность.

Ей нужно встать и присоединиться к Максу. Отбросив одеяло, она села.

В тот же момент послышался стук в дверь.

– Да? – отозвалась она, потянувшись за одеялом.

В дверях появился Макс с чашкой чая. Кэрри как завороженная смотрела на него. Он выглядел невероятно соблазнительно в черных шелковых шортах-боксерах и белой футболке, обрисовывающей мускулистую грудь.

Как ни глупо, она совсем забыла прикрыться, и теперь его глубокие синие глаза в упор смотрели на нее. На растрепанные волосы, голые плечи, тонкую ткань ночной рубашки. Она испугалась, ощутив, как набухли соски, и была почти уверена, что он это заметил.

Пульс бешено застучал.

– Я подумал, ты захочешь чашечку чаю, – пояснил он.

– Спасибо. – Кэрри знала, что получилось нервно, и не понимала, как с этим быть. Быстро встала с кровати и надела банный халат, который оставила на соседнем стуле. – Я выйду.

– Как хочешь, – вежливо сказал он. – Я буду на кухне.

По удивлению и симпатии, появившихся в его глазах, она поняла, что он точно знает причину ее нервозности. Она была уверена, что он догадался о ее похотливом интересе к нему. Словно ее тело вспомнило… все…

***

Они пошли завтракать в город. Макс предложил Кэрри самой выбрать, куда пойти, и она без тени сомнения остановилась на кафе со столиками, выходящими на море.

Дружелюбный официант с бритой головой и золотой серьгой поприветствовал их сияющей улыбкой.

– Давно вас не видел, ребята.

К удивлению Кэрри, он подошел и расцеловал ее в обе щеки.

– Привет, Джако. – Макс от всего сердца пожал ему руку и похлопал по плечу. – Рад тебя видеть.

– Здорово, что вы вдвоем. Как у вас дела?

Кэрри раздумывала, насколько хорошо она знает этого парня. И что можно ему ответить.

– У нас все хорошо, спасибо, – ровным голосом сказал Макс. – Было много дождей, а это всегда большая помощь в работе.

Джако кивнул, потом быстро бросил взгляд на столик рядом с водой.

– Как будто знали, что вы придете. Ваш любимый столик свободен.

– Долго придется ждать? – ухмыльнулся Макс, пока они рассаживались.

Кэрри надеялась, что ее улыбка не вызовет удивления у Джако; она развернула накрахмаленную салфетку и положила ее на колени.

– Принести меню? – спросил он, понимающе улыбнувшись. – Или принести как обычно?

Как обычно? Кэрри понимала, что выглядит удивленно и смущенно. Она быстро взглянула на Макса, тот ободряюще улыбнулся ей.

– Конечно, как обычно. Мы не станем нарушать традицию, – обратился он к Джако.

Кэрри покачала головой, когда официант ушел.

– Только не говори, что я выбрала наш любимый ресторан.

Макс снова улыбнулся, и его синие глаза засияли так, словно внутри их зажглись звезды.

– Невероятно, – начал он. – На этой улице полдюжины ресторанов, но ты остановилась прямо на этом месте, будто сделала единственно возможный выбор.

– Не помню, что когда-либо приходила сюда.

– Может быть, твои вкусовые рецепторы на языке помнят?

И вот снова совершенно обезоруживающее ощущение. Неужели ее тело помнит то, что скрывает мозг?

Кэрри глубоко вздохнула.

– Интересно, из чего состоит мой обычный завтрак здесь?

– Из блинов.

– Правда? – Она удивленно уставилась на него. – Кто бы мог подумать. Ведь я всегда была так осторожна с углеводами.

– Париж излечил тебя от этого, – заверил Макс. – Каждый раз, когда мы заходили сюда, ты всегда заказывала блины с голубикой и взбитыми сливками.

Возвращаясь пешком по берегу моря по дорожке между роскошными тропическими садами, Макс все время боролся с желанием взять Кэрри за руку или обнять за плечи, как всегда делал в прошлом.

Было соблазнительно игнорировать письмо, которое она написала, заявив, что устала от жизни в буше. Чертовски соблазнительно воспользоваться ситуацией и просто продолжать делать вид, что их брак был удачным.

Он знал, что любовная химия все еще сохранилась, поскольку не единожды ловил на себе вопрошающий взгляд Кэрри и видел в ее глазах знакомые проблески интереса и желания.

– Макс? – Она повернулась к нему. – Сколько ехать до твоего дома?

Он нахмурился:

– До моего дома?

– Ну, до твоей собственности в Риверсли-Даунс.

– Примерно шесть часов. Почему ты спрашиваешь?

– То есть еще можно успеть засветло. Если быстро собраться.

– Ты хочешь ехать туда сегодня?

Она неопределенно улыбнулась:

– Думаю, да.

Макс затаил дыхание. В этом нет ни капли здравого смысла. Еще вчера Кэрри была смертельно недовольна своей жизнью в буше и казалась счастливой, очутившись в городе.

– Я было решил, что тебе нравится идея остаться здесь, – сказал он. – Разве ты не хочешь пройтись по магазинам? Или, может, сходить в кино?

А про себя решил, что у них есть шанс кое-что исправить до того, как к ней вернется память. Похоже, они смогут начать все сначала.

Кэрри пожала плечами:

– Уверена, что поход по магазинам и в кино будет не слишком приятным. Вчера я бы еще приняла эту идею. – Ее губы сложились в робкую улыбку. – Но это ведь мне не поможет, правда? Если мы останемся в городе, я хорошо проведу время, но не узнаю ни одной важной для меня вещи о нашей совместной жизни в буше.

– Да, думаю, не узнаешь, – неохотно признал он.

– Я полагаю, память скорее вернется, если меня будут окружать знакомые, повседневные виды или хотя бы те вещи, которые должны быть мне знакомы.

Макс подавил вздох, понимая, что она, безусловно, права, но при этом ясно осознавая, что все эти знакомые вещи, к которым она так стремится, почти наверняка не понравятся ей, когда память вернется. Если не раньше.

– Как уже говорил, я готов и остаться, и уехать, – отозвался он. – Квартира снята на гибких условиях, так что выбор за тобой.

– Спасибо, Макс. Мне кажется, я хочу поехать. Домой. – Слово «домой» было обронено очень несмело.

Макс снова нахмурился:

– Ладно.

Взгляд, которым она его одарила, сиял удовольствием.

– Ты всегда такой сговорчивый?

– Черт, нет, – неудачно попытался пошутить он, скрывая за улыбкой желание возразить. – Пользуйся, пока я в хорошем настроении.