Она вернулась к машине, села за руль. Значит, деньги у хозяина джипа есть. Это хорошо. Подарок судьбы оказался в красивой упаковке, осталось только развязать алую ленточку и открыть коробку. Где он, этот дом? Да вот же, рядышком! Действительно, хоромы! Глухой забор, за которым, рядом с монументальным кирпичным строением виднеется остов еще одного, недостроенного. К забору прилеплена палаточка. Вполне цивильная, отделанная импортной вагонкой серого цвета. Надпись на ней: «Асоль. 24 часа!» «А ты, оказывается, романтик! Ну и куда собираешься уплыть под алыми парусами? Есть легенда, что Грин придумал имя своей героини, когда, сидя в ресторане, услышал вопрос: «А соль?». Может, ты именно это и имел в виду, Вася? Мол, все вы, граждане, купили. А соль? Не забыли? Тогда заходите, милости простим! Двадцать четыре часа в сутки!»

Она задумалась на минутку. Если у человека в доме находится магазин, в котором круглосуточно торгуют водкой, значит, рано утром ехал он не за спиртным. И, скорее всего, был абсолютно трезв. Тогда почему испугался милиции? И милиции ли? Нет, тут дело другое. Скорее всего, амурное.

Зайти в магазин? Спросить хозяина? И вновь — удача! Алая ленточка на красивой упаковке развязалась сама собой. Калитка открылась, и из нее вышел толстый мужик с толстой золотой цепью на шее. Никаких сомнений: хозяин. Решил зайти к ремонтникам и проверить, как там обстоят дела с машиной. Пригляделась повнимательнее: а если крутой? Можно его прижать и раскрутить на деньги? Решила все-таки рискнуть. Громко хлопнула дверцей «Москвича», чтобы привлечь внимание толстяка, и, загадочно улыбаясь, направилась к нему. Толстяк замер в недоумении. Это еще кто? Незнакомая баба, интересная, стройная, хорошо одетая, идет и улыбается, словно хорошая знакомая!

— Василий?

— Точно.

Голос у толстяка оказался неожиданно тонкий, визгливый. Пропищал, словно мышь: «Точно». Она чуть не рассмеялась.

— Я к вам.

— А по какому вопросу?

— Вопрос у меня чрезвычайно деликатный. Может, в сторонку отойдем?

— А чего мне с вами отходить? — пропищал толстяк. — Я вас не знаю.

— Ну, как хотите. — И она громко и отчетливо сказала: — Три дня назад, ранним утром, вы сбили девушку. Если помните, на улице, рядом с домом, откуда она выбежала, стояла синяя машина. Если быть точнее, «Москвич». А за рулем…

— Тише! Ради бога тише!

Толстяк покраснел, словно рак, и, схватив ее за руку, сам потащил в сторону. Подальше от дома й магазина. «Удача! Это удача!» — тут же пришло в голову.

— Вы что, в милицию заявили? — чуть не плача, спросил толстяк, когда оказался вне зоны слышимости из родного дома.

— А как вы думали? Скрылись с места, где был совершен наезд! Бросили пострадавшую в тяжелом состоянии! Это же тюрьма! Естественно, что первым делом я отвезла девушку в больницу. А потом отправилась в милицию.

— Она умерла? — шепотом спросил толстяк.

— В реанимации, — сказала она, как отрезала. — Вот уже несколько дней в тяжелом состоянии. Возможно, умрет.

— Что же теперь будет? Что? — растерянно спросил владелец трех магазинов.

Застала его врасплох, и толстяк поплыл. Не ожидал. Подумал уже, что все обошлось, когда и через три дня милиция не приехала по его душу. Успокоился. А теперь поплыл. Значит, надо ковать железо, пока горячо. И она продолжила с еще большим напором:

— Я запомнила номер вашей машины. И только что видела ее в гараже у ремонтников. Трое свидетелей подтвердят, что на ней были повреждения. И скажут, какие именно. Милиция уже пыталась допросить девушку, ищут водителя, совершившего наезд. Но пострадавшая пока не может дать показания. Зато я могу.

— Что мне делать? Она ж сама виновата! Я пытался затормозить… Да вы ж сами все видели!

— Почему вы скрылись?

— Испугался. Видите ли… Моя жена… Я сказал, что еду на рыбалку. С ночевкой. Даже с мужиками договорился насчет рыбки. Мол, весь улов — мне. Подъеду на утренней зорьке и заберу. А сам… Тут есть одна женщина…

— Понятно. Прокрались ночью к ней домой, вместо того чтобы дожидаться на речке утренней зорьки, а с утра пораньше поспешили за уловом. Торопились вовремя вернуться к жене, которая от магазина не может отойти. Соседи говорят, совсем бабу замордовали.

— Да это она меня замордовала! Она! Все мало и мало! Мало и мало! Сижу при ней, как пришитый! Один только раз решил оторваться — и на тебе! Непруха!

Врет? И тут дверь магазина открылась, из него вышла толстая бабища, уперла руки в боки и басом завопила:

— Вася! Василий! Ты с кем там?!

— Варвара, — с ужасом прошептал толстяк. — Молчите только.

— Пять тысяч, — жестко сказала она.

— Что?!

— Пять тысяч долларов. Иначе вам грозит не только тюрьма, но и развод. Причем, имущество она заберет себе. И возвращаться из тюрьмы вам будет некуда.

— Но где ж я… Варвара

— Василий! — раздался еще один грозный окрик. Толстяк весь поджался.

— Хорошо, хорошо. Я найду деньги. Скажите только, что вы моя поставщица. С оптовой базы.

— Кто угодно. Хоть Мать Тереза. Если заплатите.

— Я заплачу. Вы только скажите… — И он поспешил на встречу Варваре. Да еще с невероятным при такой комплекции проворством! Едва за ним успевала!

— Варенька, рыбка, мы тут с гражданочкой насчет фруктов.

— Каких еще фруктов?

— Валерия Алексеевна Летичевская, — улыбаясь, представилась она Варваре. — С оптовой базы.

— А чего ж Василий сам не поехал? — подозрительно спросила Варвара. — Он же всегда сам…

— Я из конкурирующей организации. Предлагаю товар по более дешевой цене. Вы переплачиваете поставщикам.

— Ах, вот оно что! Я всегда тебе, Васька, говорю, что нас надувают! Вы, гражданочка, чайку не хотите ли?

— Можно и чайку.

И она выразительно посмотрела на Василия: мол, пока я с твоей Варварой чаи распиваю, готовь деньги.

— Да-да, — засуетился тот. — Я сейчас.

— А мы в подсобку пройдем. Тут у меня соседская девчонка подрабатывает. Она посидит с полчасика. А мы уж чайку.

В подсобном помещении, куда они с Варварой прошли, та достала из закромов бутылку коньяка «Белый аист» и, пыхтя, полезла на заставленную коробками полку за посудой.

— Ну, по рюмочке. За знакомство.

— Я за рулем.

— Ладно, так посидите. За компанию. А я выпью. Пока аспид не видит. — Грузная Варвара говорила с придыханием, тяжело: «хаспид». Валерия невольно улыбнулась. — Может, кофейку?

— Не откажусь.

— Олька! — тут же заорала Варвара грозным басом. — Чайник электрический включи! Олька!