Огромный самец гризли шел прямо к ним. Он был вдвое крупнее Оки, на боку у него был рваный шрам, глаза горели злобным огнем. Увидев едоков, он не ускорил шаг, а угрожающе двинулся прямо на них, словно заранее знал, что медведица с медвежатами не станет с ним драться.

— Пошли, Токло! — рявкнула Ока. — Пора идти! — Токло даже опомниться не успел, а она была уже на середине холма, подгоняя Тоби впереди себя.

— Я еще не поел! — возмутился Токло.

— Иди сюда немедленно!

Он потрусил к матери вдоль Серебряного Пути, который злорадно жалил ему лапы своим ледяным холодом. Они рысью взбежали по заснеженному склону и домчались до опушки леса.

Там Токло уселся и посмотрел назад. Гризли уже влез в кучу и обеими лапами заталкивал зерно в рот. Токло даже зашипел от злости.

Несправедливо убегать без боя! Несправедливо, что он еще маленький, намного меньше и слабее этого наглого гризли! Он, Токло, сам нашел дорогу к Серебряному Пути, значит, это было его зерно! Он должен был наесться досыта!

Почему Ока не заступилась за них? Почему она не стала спорить с гризли и не прогнала его прочь? Вот если бы она побольше дралась и поменьше ворчала, им не приходилось бесконечно таскаться по долине в поисках еды!

Токло покосился на маму. Ока нервно расхаживала взад-вперед, негромко рычала и потряхивала головой. Токло со вздохом отвернулся, поднялся на заснеженный склон и уселся рядом с Тоби.

Судя по всему, Ока была в ярости. Может быть, она хочет вернуться и подраться с большим гризли? У Токло даже лапы загудели от радости. Он тоже будет сражаться вместе с мамой! Наконец-то его когти пригодятся для настоящего дела, не все же им грязь месить!

И тут Ока резко обернулась к сыновьям.

— Что вы за медведи! — прорычала она. — Шкура да кости!

Токло изумленно разинул пасть. Можно подумать, он виноват в том, что растет таким тощим!

— Шкура да кости, — повторила мать. — Живете на зерне да одуванчиках! Вам нужно свежее мясо.

Токло хотел было крикнуть: «А я что говорил?», но вовремя прикусил язык. Глаза у мамы горели таким бешенством, что он не решился открывать рот. Мало ли, что ей в голову придет! Вдруг она захочет скормить его младшему брату?

«А что, вполне может! — с горечью подумал Токло. — Она что хочешь может сделать, лишь бы спасти своего драгоценного Тоби!»

Ока в ярости царапала когтями снег, она вырывала с корнем пучки травы и разбрасывала их во все стороны. Шерсть у Токло зашевелилась от страха. Зачем мама рвет траву? Что она хочет с ней делать? Неужели собирается заставить его съесть эту гадость?

Наконец, Ока остановилась, и устало посмотрела на сыновей. Потом тяжело вздохнула и опустилась в снег под деревом.

— Нужно идти в горы, — еле слышно сказала она. Тоби и Токло переглянулись.

На этот раз даже безучастный ко всему Тоби насторожил уши.

— В горы? — переспросил Токло. Но она же сама сегодня утром сказала, что они не могут пойти в горы из-за Тоби?

— Там, вверху, течет река, — продолжала Ока. — Широкая река, в ней полно лососей. Мы с вами будем питаться рыбой, а не травой и зерном. Оставаться здесь дольше нельзя, иначе вы у меня умрете с голоду.

Токло едва сдержался, чтобы не завопить от восторга. Но почему мама совсем не радуется? Она выглядит такой встревоженной, как будто задумала что-то опасное. Но ведь она никогда еще не предлагала им ничего лучше этого!

Их ждет чудесное путешествие в горы, они пойдут по незнакомым землям, увидят большую реку и посмотрят, что там за лосось такой. Ока столько рассказывала им об этой толстой, сочной рыбе, которая так и выпрыгивает из воды прямо в пасть…

Наконец-то мама поумнела и приняла правильное решение! Очень скоро он будет ловить в реке лосося, как настоящий медведь гризли!

Каллик отошла от края льдины и побрела за матерью, не сводя глаз со странных теней и пузырей воздуха, проплывавших под поверхностью льда. За ее спиной громко булькала вода, и Каллик шла и думала — что происходит с душами медведей, когда лед вдруг резко раскалывается на куски, вместо того чтобы медленно таять? Может быть, души уплывают в море и плавают там, вместе с тюленями?

Она хотела спросить маму, но чувствовала, что сейчас не лучшее время проявлять любознательность. Ниса настороженно шагала вперед, то и дело она останавливалась, ощупывала лапой лед и приникала к нему носом, вынюхивая признаки таянья.

Таккик тоже притих и молча трусил за Нисой. Он даже за снежинками перестал гоняться и ни разу не попросился к маме на спину.

Так они шли целый день, но тюленей нигде не было видно. Ниса объяснила детям, что в пору ледохода лунки попадаются гораздо реже, ведь когда лед трескается на куски, тюленям больше не нужно проделывать себе отверстия для дыхания, они могут спокойно дышать прямо в воде.

Неожиданно мама остановилась, и Каллик затаила дыхание. Неужели лед снова треснул, и они все сейчас свалятся прямо в воду?

Ниса коротко рявкнула и со всех лап бросилась бежать, вытянув вперед морду. Каллик и Таккик удивленно переглянулись и помчались за ней. Возле небольшого сугроба Ниса вдруг остановилась и принялась принюхиваться.

Каллик разочарованно повесила нос. Подумаешь, сугроб! Она-то думала, мама нашла что-нибудь вкусное…

Ниса опустилась на задние лапы и ударила передними по сугробу. Потом снова взметнула свои тяжелые лапищи, и снова обрушила их на снежный холмик. Каллик изумленно тявкнула, когда из сугроба вдруг выкатились два крошечных пушистых комочка. Это были бельки, детеныши тюленя. Ниса быстро прикончила обоих, и медвежата, торопливо пробормотав положенные слова благодарности, набросились на еду.

— Это родовая берлога тюленей, — пояснила Ниса, кивая окровавленной мордой на снег. — Маленькие бельки не могут жить в воде, поэтому мамаши закапывают их в кучу снега на льду, а сами охотятся за рыбой в море.

Насытившись, Каллик сразу почувствовала себя лучше. Теперь пора Знойного Неба нисколько ее не пугала, она не сомневалась, что все будет хорошо. Мама, как всегда, что-нибудь придумает и позаботится о них с Таккиком.

Сытый Таккик схватил оторванный плавник одного из бельков и запустил его по снегу прямо в лапы Каллик. Она весело отшвырнула плавник обратно, и медвежата принялись гоняться друг за другом.

— А ну прекратите! — рявкнула Ниса. — Уважайте свою дичь, малыши. Помните, что эту пищу нам подарили духи льда.

Не успела она договорить, как над ближайшим сугробом вдруг выросли морды двух молодых самцов-медведей. Оба они были на целое Знойное Небо старше Каллик и Таккика, и почти в два раза крупнее. Оскалив зубы, медведи зарычали и бросились к мертвым белькам.

— Уходим, быстро! — скомандовала Ниса. — Боюсь, они не единственные, кто учуял запах нашей с вами добычи.