В душе она понимала, что задумала подлость. Но искушение провести целый день в обществе красавчика Кирилла, да еще и втайне от всех, подстегивало ее и не давало времени, да и возможности опомниться.

Выходить из дома, чтобы искать Никиту, было опасно: Кирилл мог позвонить в любую минуту. Но и оставить брата без ключей она тоже не могла.

И тут случилось чудо: Никита объявился сам. Дверь раскрылась, Маша услышала звон ключей и увидела наконец своего брата.

– Ты где был? – строго спросила она, помня о том, что лучший способ защиты – нападение. И ей ни в коем случае сейчас нельзя выдать свою растерянность и волнение перед предстоящей поездкой.

– Гулял, – невозмутимо ответил Пузырек, тоже наверняка преисполненный своих тайн, которые пока не собирался ей открывать.

– Ключи у тебя есть?

– Есть. Ты идешь в штаб?

– Я решила сначала пойти к Монастырскому и договориться с ним об уроках, а потом позвоню вам, – соврала она, не глядя в честные глаза Никиты. И, не дожидаясь его ответа, поспешила укрыться в своей комнате.

Когда раздался телефонный звонок, она была уже на пределе волнения. Услышав голос Кирилла, облегченно вздохнула: значит, ничего не отменяется…

– Подходи к арке через пять минут, сможешь?

Кирилл имел в виду арку, соединяющую улицу со двором дома, в котором она жила.

– Хорошо, договорились.

Она положила трубку и, подхватив свой рюкзачок, набитый разной мелочью вроде купальника, расчески, солнцезащитных очков и даже маленького полотенца, кинулась к выходу.

– Никита, я побежала! – крикнула Маша куда-то в глубь квартиры, где должен был находиться брат, и, распахнув дверь, пулей вылетела на лестничную клетку.

С лифтом ей тоже повезло – он довольно быстро приехал и услужливо распахнул свои двери. И только на первом этаже Машу ждал удар.

Двери лифта открылись, и перед ней возникла высокая долговязая фигура во всем черном.

– А-а-а! Ма-а-мочки! – закричала она, сорвала с плеча рюкзак и наотмашь, изо всей силы принялась хлестать своего преследователя прямо по голове.

Мужчина, никак не ожидавший столь внезапного и дерзкого нападения, отпрянул назад. В это время Маше удалось проскочить мимо него и прошмыгнуть к лестнице, ведущей к выходу. Через несколько секунд она уже распахивала дверь. Еще мгновение – и она ворвалась в темень арки и замерла там, прижавшись к прохладной стене. Это был отличный наблюдательный пункт, откуда просматривался почти весь двор, часть футбольного поля и даже крыльцо ее дома, на котором тотчас появился Черный человек. Держась за щеку, он медленно осматривался, как будто надеялся увидеть сбежавшую от него жертву. То есть Машу.

Между тем она тряслась от страха. Поэтому, когда послышался звук подъезжающей машины, она восприняла это как спасение. Красный джип «Чероки» мягко притормозил возле арки со стороны шумной улицы, и Маша кинулась к нему.

За рулем сидел верзила в белом спортивном костюме, Маша видела его первый раз в жизни. А рядом с ним – Кирилл. Его новенькая синяя с белым бейсболка разве что не сверкала – настолько была вызывающе красива. Да и сам Кирилл, загорелый, во всем белом, как и водитель, выглядел потрясающе. Он сильно подрос за лето, и чувствовалось, что знает об этом и гордится.

– Привет, – он вышел из машины, помог Маше сесть на заднее сиденье, после чего устроился рядом с ней. – А я думал, тебя родители не отпустят.

– Вообще-то, я им ничего не сказала, – шепнула она ему на ухо, не желая, чтобы водитель был свидетелем ее признания.

– Да ты не обращай на него внимания, – махнул в его сторону Кирилл. – Он нем, как рыба. Водитель моего отца.

Отец Кирилла прежде работал директором овощного магазина, что находился в соседнем доме на первом этаже. Но это было довольно давно, и теперь этот магазин из овощного превратился в небольшой и дорогой супермаркет. А вот чем занимался Атаев-старший, можно было только догадываться. «Мой отец – бизнесмен», – говорил Кирилл. Но в чем состоял его бизнес, так никто и не знал.

– Купальник взяла?

– Взяла, а что, там у тебя речка есть?

– Речка-то, само собой, есть. Но имеется и бассейн. Увидишь – закачаешься.

Маша расслабилась и закрыла глаза. Ей вдруг показалось, что она стала совсем взрослой.

– Подумаешь, бассейн… – проговорила она, пожимая плечами. – Если бы ты видел, в каком аквапарке мы с Никитой были… Да и что такое бассейн по сравнению с Черным морем…

Горностаев с Дроновым пытали Никиту: где Маша.

– Лично я ей не верю, – сказал Дронов. – Прежде чем идти к Монастырскому, она должна была с нами посоветоваться.

– А чего тут советоваться, когда речь идет об уроках французского? – защищал Машу Сергей. – Думаю, что она приняла правильное решение – не откладывать в долгий ящик встречу с нашим потенциальным клиентом.

Ему нравилось слово «потенциальный», что в его понимании означало «будущий», «почти готовый к употреблению».

– А я ей не верю, – продолжал стоять на своем Сашка. – Маша говорила с тобой об этом вчера вечером?

– Нет, – покачал головой Пузырек. – Вечером она была занята совершенно другим. Ей кто-то прислал розы. Огромный букет. И оставил прямо на пороге.

– Я знаю кто, – даже не дослушав его, заявил Дронов. – Это ее преследователь. Она нам морочила голову, потому что боялась признаться в том, что за ней ухаживает взрослый мужчина.

– Саша, по-моему, ты спятил. Машке всего тринадцать лет, а этому чертяке – под тридцать будет. Тут уголовщиной пахнет… И вообще, как ты мог подумать ТАКОЕ о Маше?

– Ну ты, Дрон, даешь, – не выдержал и Никита. – Да Машка его, знаешь, как боится? Нет, тут ухаживанием не пахнет. Здесь что-то другое…

– Ну, раз так, Машки нет, займусь-ка я своей фоссой, – сказал Сергей.

Глядя на него, можно было подумать, что у него случилось несчастье – так он расстроился из-за внезапного исчезновения Маши.

– И как же ты этим будешь заниматься? – спросил Дрон.

– А я по компьютеру определил адреса чучельников. Позвоню, договорюсь о встрече и попрошу сделать мне чучело. Хотя шансов у меня мало: где они возьмут в Москве фоссу? Другое дело, если у кого-нибудь из них она уже есть.

– Тоже мне, занятие нашел… А кто останется на телефоне – принимать заказы? То есть отвечать на звонки клиентов? – спросил Сашка. У него также было испорчено настроение, а потому он не мог сейчас нормально реагировать даже на обычные слова своего друга, не говоря уже о его непонятном желании потратить кучу денег на какую-то мертвую высохшую мадагаскарскую кошку.

– Предлагаю не обсуждать мое решение, ведь я не собираюсь делать ничего такого, что могло бы помешать нашей работе, – сухо ответил Сергей. – С Машкой мы еще разберемся, а пока советую не срывать на мне свое раздражение. Вот и Никитка раскис… Что с тобой? У тебя такой вид, словно ты вот-вот разрыдаешься…