могло. Он валялся на полу, возле столика, за которым сидели какие-то обдолбанные парни. Им было плевать на то, что кто-то вот так валяется. Может он уже…

От мысли, что брат мог умереть от передоза, волосы на голове зашевелились. Я подлетела к брату, распихивая всех, кто мешал мне до него добраться. Упала перед ним на колени и стала прощупывать пульс. Коснулась шеи, но не сразу почувствовала легкую пульсацию. Руки тряслись и с этим возникли проблемы.

— Вова! — позвала брата, но он, ожидаемо, никак не отреагировал. — Вова! Черт…

Я похлопала его по щекам, пытаясь тем самым привести в чувства, но безрезультатно. Он был в отключке и вообще ни на что не реагировал.

— Да че ты, — смеясь, проговорил один из парней, сидящих за столом. — Ну, перебрал он, бывает. Все-таки задолжал прилично.

— А не хрен жадничать и дозу побольше брать, — это уже сказал другой. Он еле ворочал языком. — Итак уже вторчал. Куда еще-то…

Я бы расспросила их, в чем дело. Но у меня не было сейчас на это времени. Я снова попала в ситуацию, из которой, казалось, нет выхода. И помочь мне мог только один человек. К которому я боялась обращаться, потому что он бы снова запросил за это высокую цену.

Но он сам явил себя. Возник, словно из ниоткуда, встав рядом и давя на меня своей энергетикой.

Неужели он настолько безумен, что проследил за мной? Или знал, что я не останусь дома?

— Безмозглый, — сказал Новак и, наклонившись, стал поднимать бесчувственное тело моего брата. Тот слабо застонал.

Матвей удерживал Вовку с такой легкостью, что казалось, что он вообще ничего не весит. Перекинул тощую руку себе через плечо и Вова буквально повис на мужчине. Глаза не открывал. Все так же находился без сознания.

— Эй! — возмутился один из приятелей брата. — Кидай обратно. Этот обдолбанный еще деньги не вернул. Его не выпустят.

Матвей лишь ухмыльнулся и, бросив на меня короткий взгляд, направился на выход. Я, само собой, последовала за ним. Оставаться в этом месте не собиралась. Тем более, Новак тащил сейчас моего брата.

— Ты че, не понял, мужик! — полетело нам вслед. — Или тебе буквально объяснить?

Объяснять что-то Новаку было бесполезно. Поэтому он продолжал игнорировать всех, кто находился вокруг. А те, в свою очередь, расступались, давая нам возможность беспрепятственно отсюда уйти. Но трое парней, которые сидели за столом, отпускать нас не собирались.

Я постоянно на них оборачивалась, потому что боялась, что они нападут со спины. Однако, мои опасения не оправдались. Троица далеко не продвинулась. Их остановили, встав на пути и не позволяя пройти дальше. Судя по всему, прибыло подкрепление охраны. Небось, личные шестерки директора клуба. А это в свою очередь означало, что Новак смог с ним договориться. Поэтому сейчас мы уходим отсюда беспрепятственно.

Отпустили бы меня с братом? Сомневаюсь. Все бы получилось лишь в том случае, если бы я принесла с собой сто тысяч.

— Шустрее, Лаврова, — поторопил меня Матвей. — Иначе рискуешь тут застрять. А мне не улыбается еще и с тобой нянчиться. Хватает и этого обдолбанного.

А меня ноги еле слушались. Дышать даже было трудно, не то, чтобы ногами передвигать. Снова приходилось себя заставлять. Мне не хотелось идти за Новаком. Если бы не брат, я бы послала все к черту и сама бы как-нибудь во всем разобралась.

Мы все так же беспрепятственно вышли на улицу и направились к машине, которая стояла неподалеку, у бордюра. Иномарка была другой, не той, которую я видела возле клуба. Та была черной, а эта оказалась серебристой. Значит, Новак посадил Каплю в другую машину, а сам последовал за мной? Зачем? Думал, что я сделаю ноги? С радостью бы, да опасно. Этот Монстр везде меня найдет. Я не сомневалась в этом.

У машины стоял мужчина, больше похожий на бандита, чем на законопослушного гражданина. Я старалась вообще на него не смотреть, потому что чувствовала, что если проявлю любопытство или ему что-то не понравится, у меня возникнут очередные проблемы. А я и так уже не знала, куда от них деваться.

— Залезай, — приказал Новак, открывая заднюю дверь и распахивая ее передо мной. — И не устраивай концертов. Иначе брошу эту тушу здесь. Все поняла?

— Да, — кивнула, потупив взгляд.

Этот мерзавец снова был хозяином положения, и я ничего не могла с этим сделать. Начну выеживаться, он сделает так, как сказал. Бросит моего брата прямо на мокрый после дождя асфальт. А там его уже найдут те, от кого мы убегали.

Села на заднее сидение и стала ждать, когда же мы уже тронемся с места. Вовку бросили рядом, не особо заботясь о том, удобно ему или нет. Запихнули в салон, чуть было не придавив ногу дверью. Матвей обращался с ним, как с поломанной бесполезной игрушкой.

Кажется, он стал обращаться так со всеми, кто был ему неугоден. Брат на такое обращение никак не отреагировал. Дышал тяжело, морщился время от времени, но в себя не приходил.

Его дыхание вселяло в меня слабую надежду на то, что не все так плохо, и он еще придет в себя. Мать не вынесет такого потрясения. И если с ней что-нибудь после этого случится, значит, моя жертва была напрасной.

— Не трясись ты так над этим сопляком, — сказал Новак, устраиваясь на переднем сидении. — Топи. Еще к белым халатам тащиться надо.

Водитель, который тоже вернулся в машину, сделал так, как сказал ему мужчина. И вскоре мы уже мчались по дороге в неизвестную мне сторону. Сразу захотелось выйти из машины. Потому что ее мотало так, что казалось, мы вот-вот куда-нибудь врежемся. Вовка что-то забормотал, выругался, но, опять же, в себя не пришел.

Я старалась смотреть куда угодно, только не на дорогу. И не на того, кто сидел прямо передо мной. От жесткой езды, становилось плохо. К горлу снова подкатила тошнота. Когда же это закончится… У меня почти не осталось сил строить из себя смелую, отчаянную женщину. Я просто хотела вернуться домой. Со здоровым братом.

Мысли, как быть, если мать обо всем узнает, старалась от себя гнать. И так было очень тяжело.

— Скоро докатим, — нарушил повисшее в машине молчание водитель. — А дальше че делать?

— Разберемся на месте, — последовал ответ Новака. — Все зависит от того, застрянет там этот полудурок или нет.

Меня снова взяла в плен ненависть к этому мужчине. В одной стороны, я могла его понять. С другой же… совсем не хотела знать, что