По лестнице вниз летит граната, слишком медленно. В ускорении все кажется слишком медленным. Там не дураки сидят, успевают укрыться, но это дает нам шанс. Перемещаюсь вперед. На лестнице в узком коридоре я хорошая цель, но противник отвлечен гранатой. Моя летит следующей впереди меня. В щит прилетают пули, противник умудряется стрелять из укрытия. А как вам такое? Мячик падает у подножия лестницы вместе с гранатой. Да, все правильно, теперь вы никуда не денетесь. Накопитель в мячике, словно голодный хищник тянет заряд из щитов противника. Отсчет четыре секунды, и мои пули достигают целей. Пока расправляюсь с целями, мои бойцы перемещаются вперед.

Нашумели мы неплохо, нет смысла прятаться. Следующая дверь вылетает от мощного взрыва. Шесть трупов остается за нашими спинами, и мы оказываемся в конечной точке – лаборатории по производству слайса.

Я ожидал увидеть столы, стеллажи, запасы сырья, но тут все было не так. Все застилает белый туман. Белая дымка клубится в помещении, мешая обзору. Тактический монитор моментально «слепнет» в этом тумане. Что за фигня? Связь с моими бойцами потеряна. Такие шутки мне совсем не нравятся. За моими плечами десятки подобных операций и еще столько же других объектов. Я многое повидал на своем веку, но отказ тактического монитора выходит за все привычные рамки. Ладно, времени нет, нужно разобраться в ситуации. Собственно, путь у меня лишь один – вперед. Я зашел в дверь третьим, мои парни уже успели скрыться в тумане. Кричать нельзя, противник тоже где-то здесь, и не факт, что у них не работают компы. Двигаюсь вперед, готовый к любым неожиданностям. С каждым шагом меня охватывает все большее беспокойство. Сознательно забираю чуть левее или правее и ни на что не натыкаюсь.

Такого просто не может быть. Столы, полки, стеллажи, что угодно, это ведь лаборатория. Компьютер показывает, что я переместился вперед на тридцать метров. Хрень полная, здание меньше по размеру. Они что, подземный город тут отгрохали? Туман рассеивается мгновенно, словно его и не было. Успеваю припасть на колено, контролируя дулом автомата пространство впереди.

На белом каменном троне сидит Бадди. Коллега мне улыбается, склонив голову набок. За его спиной стоит статуя женщины из белого камня с одной обнаженной грудью. В руке женщины короткий скипетр.

– Привет, Виктор, – дружелюбно обращается ко мне Бадди.

– Что ты здесь делаешь? – Дуло автомата смотрит на командира пятерки.

– Живу, – он простодушно пожимает плечами. Удивительно, но у него при себе нет оружия.

– Не самое хорошее место для жизни.

– Это только на первый взгляд кажется.

– Где слайс, – не придумав ничего лучше, спрашиваю прямо про наркотики.

– Тебя волнует слайс? – брови Бадди удивленно поднимаются вверх. – В мире есть вещи куда более важные, чем банальная дурь.

– Например?

– Ты знаешь, что нас используют? Знаешь, что мы марионетки в чужих руках?

– Знаю. Нашел чем удивить. В любом мире есть правители, использующие народ по своему усмотрению. Только это не повод предавать службу и бодяжить наркоту.

– У тебя есть шанс присоединиться к нам, – пропустил намек на предательство Бадди.

– Зачем мне это? Ради чего становиться предателем?

Ответить Бадди не успевает. Статуя за его спиной вдруг делает движение, кладя руку на голову спецназовца. Тело Бадди медленно превращается в белый камень, из которого сделана статуя.

– Чтобы бороться с предателями, чтобы не позволять манипулировать человечеством, чтобы стать независимыми, – раздается в моей голове женский голос. Голос низкий, бархатный, он обволакивает сознание. Мне кажется, что глаза женщины из камня смотрят на меня очень внимательно. Бред, у меня глюки. Не мог человек превратиться за несколько секунд в камень.

– Не бойся, доверься мне, стань воином света. – Глаза статуи вспыхивают белым сиянием.

Мне становится страшно. Я не трус, но чувство самосохранения вопит об опасности. Сознание не может оценить степень этой опасности, но мне страшно. Лучший способ защиты – нападение. Автомат в моих руках посылает пули в каменную композицию из двух фигур. Монитор не показывает никакой магии поблизости, но пули не причиняют вреда камню. Молочная дымка, мгновенно окутавшая тела, сдерживает пули. У меня нет времени на разбор полетов. Я продолжал стрелять без перерыва, пока не опустел рожок.

– Ты можешь стать моим воином, прикоснуться к моему могуществу, стать свободным человеком.

Граната из подствольника летит в статую, чтобы завязнуть в молочной дымке. В моей голове раздается женский смех. Она смеется добродушно, не злобно, словно над нашкодившим малышом. Вторая граната отправляется в полет, чтобы повторить участь первой. Нет времени думать, третий выстрел. Последней я всегда заряжаю простую гранату без магической начинки. Она-то и дает результат. Тело статуи разлетается на куски разного размера. Обломок скипетра вместе с кистью вонзается в мое плечо. Больно, очень больно. Мое тело падает на пол, прикоснуться к плечу – нет сил. В голове продолжает звучать женский смех. Мой взгляд обращен на пол впереди, там лежит голова женщины. Ее глаза под смех начинают ярко светиться. Скипетр в моем плече раскаляется невероятно белым светом. Мне больно, мне очень больно – я кричу…

Я кричу, до хрипа в горле, мои руки вцепились в простыню, тело покрыто холодным потом, и я просыпаюсь. Просыпаюсь, понимая, что это сон, всего лишь сон. Меня еще трясет от напряжения, но я знаю, что это пройдет, пройдет совсем скоро. Такие пробуждения стали привычными. Не каждую ночь, но очень часто я вижу похожий сон. Разные задания, разные объекты – одинаковый конец. Один из погибших в той операции бойцов и статуя за его спиной. Боец каменеет, а мне предлагают стать воином света. Выстрел гранаты, боль в плече, пробуждение с криком.

Не помогают никакие лекарства. К врачам идти я боюсь. И не только я. Алекс и Димитар видят похожие сны. Алекса колбасит не так сильно, ведь ему посчастливилось уцелеть, даже интерфейс выгорел лишь на десять процентов. Димитар видит сны, похожие на мои, но он может просыпаться без криков. У него контакт с осколками статуи, он лишь слышит шепот в голове. Алекс тоже слышит шепот, но очень слабый, он даже слов разобрать не может. Я завидую парням белой завистью, особенно Алексу – ведь у него уцелел интерфейс. В боевых операциях он участия не принимает, зато может тренировать молодежь. Даже без молодежи – у него интерфейс, этим все сказано.

Мой комп для инвалидов тоже не так плох, как я поначалу боялся. Перед глазами удерживаются магией два маленьких накопителя. Небольшие кристаллы по миллиметру в диаметре. Проецирование изображения прямо на сетчатку. В плане вывода изображения картинка ненамного уступает интерфейсу. Зато управление перечеркивает все. Отдать команду компу можно голосом или руками, а это медленно. Голос слышат окружающие, руками переключение по меню слишком долго. Кроме скорости работы с компьютером мои возможности были практически прежними, даже боевые заклинания доступны. Было у меня меню быстрого вызова, но все равно это медленно. Конечно, я уже свыкся и не чувствую себя калекой, как было поначалу.