руководят других ко спасению, но своими злодеяниями уводят от него, поскольку одно словесное учение подобно картине, написанной неустойчивыми красками, которые в короткое время бывают смыты дождевыми потоками и осыпаются от порывов ветра. Лишь учение, совмещенное с делом, не сможет изгладиться, поскольку опытное слово твердо печатлеется в душе и сообщает слушателям постоянное и неизгладимое подобие Христа и Его добродетели. Так что и нам необходимо лечить душу не только внешне, но украсить ее со всех сторон, и особенно позаботиться об очищении ее внутренних глубин. Постригли мы волосы на головах своих? Отвергнем же с ними и червей, кроющихся в головах, ведь они, оставаясь без волос, будут нас грызть еще больше: волосы головы, которые мы обрезали, означают мирскую жизнь с ее почестями, деньгами, нарядными одеждами, банями, вкусными кушаньями – все это мы внешне отвергли. Но да отбросим и душегубительных червей: осуждение, сребролюбие, ложь, божбы и другие страсти, находящиеся в душе; они, пока были скрыты под волосами – под покровом мирских вещей – были не видны, теперь же, обнажившись от мирской материи, они стали явны. Как в чистом доме, как только появится где-нибудь мышь или мелкая букашка – видно всем, так каждой монахине или монаху видны и самые мельчайшие прегрешения. У мирян же обитают, как в грязных сараях, большие и ядовитые змеи, и они не видны, поскольку покрыты множеством материи. Итак, мы должны очистить храмины наших душ и внимательно следить, чтобы не вползла ни одна душевредная букашка – страсть – в скрытые части души, а потому да будем окаждать наши сердца Божественным фимиамом молитвы, зная, что как едкие запахи прогоняют ядовитых зверей, так и молитва с постом выгоняет злые помыслы. Потому мы, монахини, должны следить за помыслами, к нам приходящими; так делал тот благочестивый монах, который, сидя в своей келлии, следил за помыслами и наблюдал, какой помысел пришел раньше, какой после, и на сколько каждый из них задержался в душе. Так же он следил и на следующий день, какие помыслы входят прежде, а какие потом, и через такое наблюдение он узнал определенно и благодать Божию, и собственное свое терпение, и силу и победу врага. Так да будем делать и мы, ведь если продавцы тленных вещей мира сего каждый день подсчитывают свой доход, и когда выручат больше, то радуются, когда же терпят убыток, то сетуют, тем более должны бодрствовать мы, покупающие истинное сокровище, и стремиться стяжать большие блага; если же враг и немного у нас украдет, мы должны сетовать и осуждать себя, но не отчаиваться, ведь это падение произошло невольно, по причине искушения. У тебя девяносто девять овец? Верни и одну заблудшую, не бойся из-за той одной, которую потеряла, и не скрывайся от Владыки Господа, и не удаляйся от Него, чтобы кровопийца сатана не пленил все стадо трудов твоих и не уничтожил его через твое отчаяние. Итак, не оставляй чина своего из-за одной потерянной овцы, ведь Владыка наш благ; вспомни, как говорит Давид: егда падет, не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его (Пс. 36, 24). Все, что мы сделали и приобрели в этом мире, мы должны считать малым в сравнении с вечным богатством будущей жизни, ведь мы в жизни сей находимся как бы в иной материнской утробе; когда мы были в чреве матери, то не имели здешней жизни, не ели твердой пищи и не могли сделать того, что делаем теперь, тогда мы не видели ни солнца, ни какого-либо другого света. И как тогда, во утробе матери, мы были лишены многих благ мира сего, так и теперь, когда мы находимся в мире сем – мы лишены многих благ Царствия Небесного. Познав мирские вещи, будем стремиться насладиться небесными благами, видев здесь этот чувственный свет, возжелаем узреть мысленное Солнце Правды, да будет нам горний Иерусалим отечеством и матерью, и да зовем Бога Отцом нашим; да будем жить здесь благоразумно и целомудренно, чтобы улучить жизнь вечную. Как младенцы, находившиеся во чреве матери, когда становятся совершенными и рождаются, то от меньшей пищи и жизни, какую имели, возводятся к большей пище и к лучшей жизни, так же и праведные отходят от этой мирской жизни и восходят на небеса к лучшей жизни, как написано, восходя от силы в силу (Пс. 83, 8). Грешники же переходят от мрака мира сего в тьму адскую, как дети, умершие во чреве матери, ведь грешники уже здесь, на земле, мертвы от множества грехов, а когда умирают, то нисходят в мрачные темницы тартара. Мы трижды рождаемся в настоящей жизни: один раз – когда исходим из чрева матери, и от земли возвращаемся в землю; два других рождения нас возводят от земли к небу, и первое из них бывает по благодати Божией в святом крещении и называется пакирождением и возрождением, а третье – это то, которое бывает с нами через покаяние и подвиги добродетели; в нем мы теперь и находимся. Мы, приблизившиеся к истинному Жениху Христу, должны украсить себя еще лучше; и если мирские невесты, которым предстоит иметь смертного мужа, стараются умыться и намаститься ароматами, используют разные украшения, чтобы понравиться своим мужьям, то насколько более должны украситься мы, уневестившиеся Небесному Жениху, и измыться от греховной грязи посредством подвигов, и облечься в духовные одежды. Те украшают свои тела земными цветами, мы же да просветим души наши добродетелями и да возложим на главы наши венец, свитый из веры, надежды и любви, вместо драгоценных каменьев да украсим шею смиренномудрием, как дорогим ожерельем, и вместо пояса опояшемся целомудрием, и да носим нестяжательность, как светлые одежды, на трапезе же да предложим нетленную пищу, состоящую из молитв и псалмов; но как заповедует апостол, да не двигаем только языком, но да разумеем и умом то, что произносим, ведь очень часто, когда молятся уста, сердце и ум помышляют о другом. Мы, пришедшие на Божественный брак, должны быть внимательными, чтобы нам не оказаться без светильников, то есть без добродетелей. Ведь нас возненавидит Жених наш Христос и вовсе не примет нас, если мы не сделаем того, что Ему пообещали. Какие же мы дали обещания? Чтобы заботиться менее о теле и более о душе, и ее напоять. Невозможно вынуть сразу две полные кадки воды из колодца с колесом, поскольку колесо, вращаясь, опускает в колодец пустую кадку и поднимает полную, так невозможно одновременно заботиться о душе и о теле; когда мы все попечение