Пристально вглядываясь в лица прохожих, Калетник взволнованно смотрел по сторонам. В светло-голубой тенниске, подчеркивающей его фигуру, и с курткой, перекинутой через плечо, он выглядел довольно привлекательно. Увидев девушку, Гриша быстро пошел навстречу.

– Привет, Аленушка! – произнес он и радостно улыбнулся.

– Привет! – ответила Лена и смущенно опустила глаза. Так ласково ее никто еще не называл.

– Как день прошел? Как дела?

– День? – задумчиво переспросила девушка. – Хороший день. Я даже зачет сдала!

– Какая ты молодец! Я за тебя рад! – воскликнул Григорий и добавил: – Это надо отпраздновать. – А затем, сделав серьезный вид, озабоченно поинтересовался: – Какие будут пожелания: парк, кафе, дискотека, кино?

– Гриш, – как-то по-особому, ласково произнесла Лена и глубоко вздохнула, – зачем нам эта толпа? Давай просто погуляем. Сегодня такая классная погода! Весна!

– Как скажешь, – с готовностью кивнул парень. – Я – только за! Тогда поднимаемся на Владимирскую горку? Ты любишь там гулять?

– Конечно! – ответила Лена и небрежно смахнула упавшую на глаза прядь. – Пошли!

Весело улыбнувшись, Григорий взял ее за руку.

Одновременно нежно и очень крепко он сжимал ее тонкую ладонь. Да, Лена и раньше гуляла с парнями по городу. Кто-то галантно и даже несколько фривольно держал ее под локоток, а кто-то растерянно шел на пионерском расстоянии. Гриша же, казалось, ее оберегал. Уверенно, надежно, заботливо. Ни на секунду он не отпускал ее тонкой ладони. Даже в очереди и в вагончике фуникулера она все время чувствовала силу и тепло его крепкой руки.

Выйдя из фуникулера, они медленно пошли по парку. Вокруг бегали маленькие ребятишки, чинно, схватившись за ручки разноцветных колясок, прогуливались молоденькие мамаши. Каждая скамейка парка была оккупирована бабушками и дедушками, которые, разделившись, выбирали компанию по интересам. Кто-то вязал, кто-то читал, кто-то играл в шахматы, а кто-то – в домино. Но чем бы они ни занимались, было понятно – вместе с весной к ним вернулось желание радоваться жизни.

Глядя на этот безудержный праздник бытия, Лена с Гришей решили не отставать. Пустившись в озорной кураж, они наперегонки бегали по ступенькам, катались на карусели и прыгали по огромным, нарисованным на асфальте классикам. Вспомнив детство, Гриша рассказал о том, как маленьким мальчиком приходил сюда гулять вместе с отцом. Как оголтело носился по парку за голубями, катался на пони и пил самый вкусный на свете квас. В его огромных погрустневших глазах мелькнула обида.

– Гриша, а где твой отец сейчас? – участливо и немного взволнованно поинтересовалась Лена.

– Его нет, – неожиданно резко ответил парень. – Нет в моей жизни. Он предал нас. Когда мне было тринадцать лет, а Ксюхе всего пять, он ушел от нас к другой женщине. Мать тогда сильно болела. Она сердечница. У нее порок. А к нему, видите ли, любовь пришла. Отец в то время инженером работал на заводе «Большевик». Там и познакомился с врачихой, начальницей санчасти. Как-то быстро, без объяснений он собрался и ушел к ней. Мать почему-то этого стеснялась. Она даже не знала, как об этом сказать нам. Все время что-то придумывала, врала. То говорила, что его в командировку отправили, то он заболел. Я тогда был уже не маленький и, конечно, о многом догадывался. Но маму расспросами не донимал. Решил, что сам во всем разберусь. Как-то раз, сразу после уроков, я пошел на работу к отцу. Помню, долго стоял у него на проходной. Все время вглядывался в толпу. А когда увидел его, не мог даже слова сказать. Не глядя на меня, отец шел рядом с незнакомой теткой. Аккуратненько так ее под ручку держал. Понимаешь, прошел в трех шагах и не увидел меня! А через несколько секунд навстречу им выбежала кучерявая девчонка немного старше меня. Отец с теткой ее обняли, и они вместе куда-то ушли. Вот так. Веришь, я тогда не помнил, как вернулся домой. Сначала у меня появилась обида. Страшная детская обида. А затем злость. Матери я, конечно, ничего не сказал. Сеструхе тем более. Она ведь еще очень маленькой была. Помню, мать тогда сильно заболела. Долго в больнице лежала. Мы с Ксюхой к ней каждый день бегали. А он не приходил. Мама, слава богу, поправилась. А вскоре вернулся отец. Пришел, мнется в коридоре, не знает, что сказать. Какой-то жалкий и почему-то чужой. Заметно осунулся и даже постарел. Мать его холодно, очень холодно приняла. Отец изо всех сил пытался нас разжалобить, хотел нам что-то рассказать. А я ответил, что все знаю. Закрылся в своей комнате и больше не выходил. С тех пор его в нашей жизни нет.

– Прости, – пробормотала Лена и прикусила губу.

– Да нет, Аленушка, это ты прости! – сурово, нахмурив брови, ответил Григорий и тяжело вздохнул. – Я тебя своими детскими обидами нагрузил. Но ты единственный человек, которому я это рассказал. Спросишь почему? Потому что хочу, чтобы ты знала: так, как мой отец, я никогда не поступлю.

Лена пристально всматривалась в парня. Такого незаурядного сочетания доброты и твердости характера она еще никогда не встречала.

– Спасибо. Спасибо тебе за доверие, – тихо, вполголоса произнесла она.

В ответ Гриша искренне улыбнулся.

– Аленушка! Аленушка ты моя! – нежно сказал парень и обнял ее за плечи. – Идем на смотровую площадку?

– Пошли! – радостно ответила девушка и побежала вперед.

Пройдя несколько метров, они остановились на небольшой террасе. С высоты птичьего полета перед ними открывался головокружительный, захватывающий вид. Широкой извилистой лентой впереди расстилались могучие воды Днепра. Позади, на позеленевших берегах, высились новые микрорайоны левобережного города. Словно игрушечные, по реке плыли баржи, по дорогам ездили маленькие автомобили, на стройплощадках крутились строительные краны. Город жил своей обычной жизнью.

– Какая красота! – восторженно воскликнула Лена и слегка поежилась.

Налетевший ветер закачал верхушки деревьев и закружил по земле.

– Ты замерзла? – взволнованно спросил Григорий и, не дожидаясь ответа, накинул на нее куртку.

– Спасибо, – смущенно ответила девушка и опустила глаза.

– Не за что, – весело отозвался парень. Затем с серьезным, почти деловым видом поправил на ней ветровку и что-то быстро достал из внутреннего кармана. – Держи, Аленушка! Это тебе!

На широкой шершавой ладони лежала маленькая шоколадка «Аленка».

Нежно улыбнувшись, девушка взяла шоколад.

Признаться, особой стеснительностью Лена не отличалась. Девушка давно привыкла к вниманию сокурсников и знакомых парней. Особо не заморачиваясь, она в большинстве случаев с ребятами не церемонилась и даже была дерзка. А все потому, что парни, окружавшие ее до этого, казались ей неинтересными и даже глупыми. Никто из них не вызывал у нее уважения. Маменькины сыночки, привыкшие к опеке, они казались безвольными и даже смешными. Калетник был не такой, как они. Веселый, жизнерадостный, смелый. Вместе с тем он казался начитанным и очень умным. В каждом поступке, в каждом жесте парня чувствовались огромная сила и доброта.