– Ты сказал, он чилиец?

– Мишель Пиньера, гражданин Чили.

– Тогда действительно странно. Ведь, если я не ошибаюсь…

– Правильно. В Чили говорят на испанском. И это еще не все. Старик был высокого роста, думаю, не меньше метра девяноста. Светлокожий. Много ты знаешь светлокожих чилийцев?

– Я вообще ни одного не знаю.

– То-то и оно… – Это замечание Сергея никак не относилось к сказанному Полиной, и думал он уже о другом. – Кто-то проник в номер, запер старика в ящике и стал что-то искать. Но здесь есть нестыковки. В семь сорок пять нашли труп. В восемь пятнадцать медики определили начальную стадию окоченения. Официант из отдела обслуживания номеров сообщил, что в шесть утра старик заказал шампанское и сам за него рассчитался. Получается, что его сразу затолкали в ящик, там он задохнулся и успел окоченеть – и это все за два часа. В принципе такое возможно при определенных условиях. Скажем, при низкой температуре или если старик умер до того, как попал в ящик. Но если он задохнулся от нехватки воздуха, должно было пройти какое-то время. И тогда ничего не складывается.

Можно было подумать, что Сергей совсем забыл про жену, если бы не пара беглых взглядов, брошенных на нее мельком.

– Кроме того, если преступник хотел что-то найти, он вряд ли засунул бы старика в ящик. В лучшем случае – допрашивал его, в худшем – пытал.

– Шампанское принесли в номер? – спросила Полина.

– Да. Пиньера сам открыл дверь и рассчитался.

– В таких случаях стоимость заказа включается в счет.

Сергей остановился и взглянул на Полину.

– Да-да, – подтвердила она.

– Еще одна нестыковка.

– Бутылку из-под шампанского нашли?

– Нет. Ни пустой, ни полной.

– Наверное, убийца унес ее с собой. А где был рисунок?

– Под картиной, которая висела на стене. Кстати, старик зачем-то перевесил ее в другое место.

– Значит, это он спрятал рисунок, – уверенно заключила Полина.

– Думаю, после кражи в твоем кабинете рисунок принесли Пиньере.

– А если он украл его сам?

– Пиньере без малого восемьдесят. Он – иностранец.

Полина усмехнулась.

– Я сморозила глупость…

– Вчера вечером Пиньеру видели с каким-то парнем в вестибюле гостиницы. Возможно, он и принес рисунок. – Дуло посмотрел на часы: – Рабочий день кончился. Поедем домой. Ты на машине?

– Нет.

– Вот и хорошо. Поедешь со мной. Дома поговорим, тебе нужно прийти в себя.

В этот момент зазвонил телефон Сергея. Полина с укором посмотрела на мужа. Достав трубку, он сначала развел руками, потом приложил ее к уху:

– Да…

– Кирбик, Эдуард Васильевич, старший администратор.

– Слушаю.

– Вам надо приехать в отель «Рикс».

– Что случилось?

– Вам надо приехать… – из трубки доносился разноголосый гомон. Вероятно, Кирбик находился за стойкой ресепшен и не мог говорить.

– Еду, – сказал Дуло и виновато посмотрел на жену.

В дверь постучали. В кабинет зашла Рита Беленькая.

– Знакомься, это мой муж, – сказала Полина.

– Сергей, – представился он.

– Рита… Я всех обошла. Никто не хочет идти. Что за народ, а еще в культуре работаем.

– Ты о чем? – спросила Полина.

– У меня билеты в консерваторию. Помнишь, я говорила? – Рита склонила голову, потом махнула рукой. – А… ладно.

Сергей оживился.

– У вас билеты в консерваторию, и не с кем пойти?

– Да.

– Возьмите мою жену, – предложил он.

– Идем? – осторожно спросила Рита.

Полина отрицательно покачала головой.

– Идет, – ответил Сергей, взял сумку жены и протянул ей. – Тебе нельзя сейчас оставаться одной.

Оркестр играл Гайдна. Нежнейший звук флейты затих. Во время продолжительной паузы воцарилась тишина.

«Интересно, откуда они знают, когда нужно хлопать? Все действуют заодно, будто договорились», – Полина считала, что здесь собрались знатоки и она оказалась среди людей, далеких от обыденной суеты. Или, по крайней мере, знающих, как от нее сбежать.

Она исподволь огляделась. Вокруг сидели самые разные люди. Были среди них нарядные и скромно одетые. Были нелепые и смешные. Но как жадно внимают музыке, как ловят каждый звук. Как наслаждаются…

Впереди, немного наискосок, сидела красивая пара. Лицо женщины в профиль было чуть приподнято. Прямая спина, красивая гордая шея. Пепельно-русые волосы убраны в полурассыпавшийся пучок, небрежно, но вместе с тем элегантно – прелестная головка с пушкинского рисунка. По потерявшему четкие контуры овалу лица ясно – юность прошла. Насколько давно, трудно определить: слишком благородна, изысканна, грациозна дама.

Рядом с ней сидел крупный бородатый мужчина, он бросил на спутницу восторженный взгляд, желая разделить с ней радость переживаемого момента. Вдруг Полина увидела, что голова женщины закидывается назад. Пучок волос дернулся, но тут же вернулся на прежнее место. Кажется, женщина просто вздрогнула и продолжает внимать музыке.

Но нет: ее голова снова упала. Теперь вперед.

«Она засыпает! – Полина испытала ни с чем не сравнимое разочарование и тут же попыталась оправдать прекрасную незнакомку: – Любой может уснуть в консерватории, – сказала она себе и обескураженно заключила: – Но только не она!»

– Скоро перерыв… – прошептала Рита. – В буфет пойдем?

Полина усмехнулась и, наклонившись, тихо произнесла:

– Пожрать можно и дома.

– Я не обедала.

– А еще в культуре работаешь… – Полина повторила ее недавнюю фразу.

Сдерживая смех, Рита беззвучно затряслась в кресле.

Буфетный ассортимент разочаровал сразу и навсегда. Бутерброды с колбасой, напитки – все, что предлагала витрина.

– Что тебе взять? – спросила Рита, когда подошла ее очередь.

– Минералку, – сказала Полина.

Рита рассчиталась, взяла пластиковую тарелку и стала продвигаться к столу, Полина со стаканом – за ней.

– Риточка! Как славно тебя встретить!

Полина подняла голову и увидела женщину, за которой наблюдала во время концерта. Рядом стоял ее бородатый спутник.

– Здравствуйте, – сказала Рита и повернулась к Полине: – Моя подруга Полина Свирская.

– Очень приятно, – ответила та.