Одеревеневшими от холода руками Джесс листала свой блокнот, пока не нашла то, что нужно. Используя свои заметки как подсказку, куда именно она положила кусочки пластилина, который приходилось использовать вместо мела, они окинула взором скалы. У нее тревожно защемило сердце, когда поблизости ничего не оказалось. Она снова взглянула в блокнот. В этой сцене должны быть задействованы только три маркера: желтый – для отца, красный и голубой – для сыновей; они даже не должны двигаться, а просто неподвижно всматриваться в море.

Джесс охватила паника. Кажется, все так просто, но Луиджи и Пьетро потребовались долгие, казавшиеся бесконечными часы мучений, чтобы точно определить, кто где должен находиться.

– Джесс!

– Подождите минутку! – крикнула она, пытаясь успокоиться. Она снова лихорадочно осмотрела скалы в поисках голубого маркера, красного… хоть какого-нибудь!

– Ради бога, просто встаньте перед большой скалой, что слева от вас! – прорычал Луиджи, когда она заколебалась.

Теперь уже совершенно взвинченная, Джессика споткнулась о камень и, чуть не упав, бросилась исполнять приказы, которые быстро и яростно отдавал рассвирепевший режиссер.

В последние дни мысли о статье отошли в ее сознании на задний план, но однажды она все-таки напишет все, что думает об этом тиране, мстительно поклялась она себе. Джесс вздрагивала от ледяного ветра, не смея шевельнуться, пока Луиджи и Пьетро суетились вокруг, быстро тараторя что-то по-итальянски. В своей обычной привередливой манере они подбирали правильный угол для одного, идеальный ракурс для другого… Может быть, она преувеличивает, раздраженно подумала Джесс, но со стороны можно вообразить, что сейчас будет сниматься главная сцена всего фильма, никому и в голову бы не пришло, что обсуждаются всего лишь разные варианты завтрашних съемок!

– Все, на сегодня хватит! – крикнул ей Луиджи спустя некоторое время, показавшееся ей часами. Накрапывал мелкий дождик, и ее одежда стала намокать.

– Я буду через минуту, – откликнулась Джесс, только сейчас заметив, что съемочная группа и большая часть оборудования уже исчезли с пляжа. – Мне еще нужно кое-что проверить.

– Что, черт возьми, вы собираетесь проверять? – прозвучало у нее за спиной через несколько мгновений.

Джесс сделала вид, что не расслышала, продолжая копаться в своих теперь промокших от дождя записях.

– Кажется, я предлагал использовать для маркеров краску! – Глаза Луиджи раздраженно сузились, когда он окинул взглядом неразмеченную линию скал.

Джесс удержалась от возмущенного ответа. Он предлагал сразу многое, но ей тогда показалось, что окончательное решение оставлено все же за ней.

– Я думала, вы не захотите, чтобы нас обвиняли, что мы портим такое красивое место, а это обязательно произойдет, если мы размалюем скалы краской, – заявила Джесс как можно спокойнее. – Поэтому я воспользовалась пластилином.

– Ну, и где же вам пластилин? – продолжал Луиджи, как бы демонстрируя своим видом олицетворенное терпение.

– Не знаю… – пробормотала Джесс. Она повернулась к нему с намерением извиниться, но увидела на его лице выражение, которое нельзя было назвать иначе, чем насмешкой, и вспыхнула от злости: – Вы прекрасно знаете где! Он исчез!

– Да, исчез, – язвительно согласился Луиджи. – Здесь не Средиземноморье, если вы успели это заметить! Скалы скрываются под водой каждый раз, когда наступает прилив… Уверен, что даже вы не будете надеяться, что пластилин способен его выдержать!

– Но я настолько глупа, что именно так и поступила! – взорвалась Джесс. – Уходите отсюда и дайте мне спокойно разобраться, куда я поставила свои метки!.. – добавила она уже тихо, снова уткнувшись носом в блокнот.

Джесс даже не попыталась сопротивляться, когда почувствовала, что блокнот выхватывают из ее замерзших рук. Девушка молча стояла, пока Луиджи неторопливо перелистывал ее записи, и думала, сумеет ли она превратить то немногое, что ей удалось узнать за последние несколько дней, в статью, которую напечатал бы Джек Симпсон. Потому что вряд ли ей светит перспектива дальнейшей работы с Луиджи Моро…

– Пошли! – Он протянул ей блокнот. – Давайте вернемся в отель, пока нас обоих не захлестнул прилив. – Он тряхнул головой и усмехнулся, когда его лицо окатило брызгами от особенно высокой волны, разбившейся о скалу.

– А как же маркеры? – пролепетала Джесс, не в силах поверить, что ее не уволили.

– А что – маркеры? – пожал плечами Луиджи. – Что бы мы ни попытались сейчас сделать, к утру все будет смыто. Никакая, даже быстросохнущая краска не сможет выстоять в такую погоду. Оставим все как есть до утра и завтра все заново пометим пластилином.

Видя ошеломленное недоверие в глазах Джесс, он затрясся от смеха:

– Джесси, дорогая, неужели вы… О черт! – простонал он, когда над ними вдруг разверзлись небеса. – Быстрее, в старый лодочный сарай, – приказал он, хватая девушку за руку и поднимаясь с ней по песку к полуразрушенному входу в какое-то заброшенное строение. – В этом сарае наши техники собирались хранить аппаратуру, но при одном взгляде на его ветхий вид отказались от подобной мысли!

Помещение представляло собой гигантскую пещеру, гладкие стены которой были вырублены в скале в давние времена. Когда-то вход преграждали массивные деревянные ворота, окованные железом, со временем превратившиеся в полуразвалившиеся переплетения бревен, и ржавые обломки металла, мешавшие безопасному входу внутрь.

– По крайней мере, здесь мы будет укрыты от дождя! – заявил Луиджи, ловко пролезая в щель и усаживаясь на одну из балок.

Джесс промолчала, стоя у выхода так близко, насколько это было возможно, чтобы до нее не долетали струи дождя. Дрожа от холода, она думала, что несколько лишних капель ничего уже не изменят – ее спортивный костюм защищал только от ветра, но не от дождя, а ноги все равно уже промокли.

– Вы не присоединитесь ко мне?

– Мне и здесь хорошо, – откликнулась Джесс, молясь, чтобы ливень кончился так же внезапно, как начался, и мучительно думая, какой вопрос, связанный с работой, задать ему. Если уж должна остаться с ним наедине, то пусть это будет перегруженный работой режиссер, а не мужчина, который ее одновременно притягивал и отталкивал.

– Хорошо, тогда я сам присоединюсь к вам.

Джесс тревожно оглянулась, но он уже стоял рядом с ней.

– Вы промокли! – Он окинул взглядом ее нахохлившуюся фигурку. – Наверное, я должен одолжить вам один из своих костюмов, они для здешнего климата просто идеальны, – добавил он с усмешкой, указывая на свой лыжный костюм. – Хотя, боюсь, что в любую из моих вещей влезут сразу две такие птички, как вы, – пробормотал он, еще раз неторопливо оглядев ее фигурку с головы до ног.

Почувствовав себя под этим взглядом очень неуютно, Джесс, не говоря ни слова, отвернулась и стала смотреть на дождь.

– Дорогая, похоже, я у вас на плохом счету, – усмехнулся Луиджи. – Ну же, давайте дружить! – С этими словами он протянул ей руку, но Джесс спрятала свою за спину, крепко сжав кулак. На его лице отразилось немалое удивление. – Ого, что случилось с девочкой, которая еще несколько дней назад не сводила с меня восхищенных глаз? – ухмыльнулся он. – Я – перед вами, давайте попытаемся стать друзьями.