— Не хватало аксессуара на мышке, — неожиданно произнес Ричард совсем близко от моей спины. По позвонку пробежал холодок от его низкого хрипловатого голоса.

— О чем вы, мистер Беннет? — не оборачиваясь произнесла я достаточно ровно.

— Ободок на шее идеально бы дополнил образ покорной девочки, — выдал он, выдыхая очередную порцию кофейно-вишневого дыма совсем возле моих волос.

Я резко развернулась на сто восемдесят градусов и уперлась взглядом в широкую грудь в черной шелковой рубашке.

— Я люблю играть с послушной мышкой на поводке. А когда она плохо себя ведет, отшлепать хорошенько по обнаженным ягодицам!

Эти слова Беннет произнес еще тише, глядя на меня сверху вниз, нависая, вдавливая в пол своей мощью.

Обычно во мне просыпалось негодование и ярость. А в тот момент, по телу прошла дрожь, а фантазия заиграла против меня.

Мы с Юрой за два года устраивали себе и нежные романтические свидания с мягким тягучим сексом, и бывали ночи безумств. Тогда я позволяла жениху отшлепать себя и быть пожестче. Разнообразие в постели нравилось нам обоим.

В голове вспыхнул образ, как я обнаженная в образе Мини Маус, с ошейником на тонкой шее, а в сильных руках Ричарда металлический поводок. Уф! Либо этот американец настоящий грех и искушение, либо я выпила слишком много шампанского. Потому что в моей голове совсем помутнело. А от близости Беннета стало слишком душно.

— А если мышка послушная, все равно отшлепаете? — вырвалось у меня.

Боже, что я несу?! Заигрываю с бдсмщиком?!

Я прикусила губу, чтоб на пьяную голову не ляпнуть лишнего.

Вместо снисходительной улыбки, губы Ричарда грозно дрогнули углами вниз. Он склонил голову чуть набок, затягиваясь сигаретой. Поднял мой подбородок к себе и склонился ниже.

Надо было воспротивиться, дать ему пощечину. Вырваться и сбежать.

Но мое тело стало словно ватное, а низ живота потянуло непреодолимой силой вниз.

Ричард замер, внимательно сканируя мое лицо своим стальным взглядом. И… медленно выдохнул дым мне в приоткрытый рот!

— Все равно отшлепаю! Свяжу руки за спиной, уложу мышку к себе на колени и доставлю ей удовольствие, показав настоящую мужскую власть. Ты ведь хочешь этого? Стать моей игрушкой?

Я опешила! Окаменела!

Проклятая фантазия рисовала яркие картины разврата, где этот властный мужчина от которого исходили ударные волны секса вытворяет с моим телом что то заоблочное. То, чего я никому бы не позволила! Даже Озерскому!

Воспоминания о женихе вернули разум в мою ошалелую голову. Я резво тряхнула волосами, сбрасывая морок и хватку с подбородка.

— Ричард Беннет, вы слишком много себе позволяете! Пропустите, мне пора, — чуть осипшим от волнения голосом произнесла я.

Беннет продолжал стоять и курить, не собираясь выполнять мои команды. Свободную руку заложил в карман брюк и демонстративно поправил ширинку, выпирающую в мою сторону.

— Пока я ничего не позволяю, — помолчал и пояснил, — Чтоб заслужить мое позволение, тебе придется, Мышка, постараться!

Я фыркнула с негодованием. Заносчивый ублюдок. Что это я на пьяную голову еще раздумываю и продолжаю стоять перед ним, и вправду как мышь перед удавом!

— Я не нуждаюсь в вашем снисхождении. У меня, к счастью, есть жених. А ваша мышка с ошейником на поводке уже заждалась вас, — язвительно процедила я.

Попыталась оттолкнуть в твердую грудь наглого развратного американца. Он не сдвинулся и на дюйм, только злостно глянул на мои ладошки, выделяющиеся светлыми кляксами на его черной рубашке.

— Римма не Мышка. Она моя рабыня! — с ухмылкой пояснил Ричард.

Да плевать мне на градацию его любовниц!

Шатающимся шагом я отступила вбок, нуждаясь в свежем воздухе. Этот мужчина слишком порочно влиял на меня и вызывал шквал непозволительных эмоций!

— Прощайте, Ричард! — вскинув подбородок, произнесла я.

— До встречи, Мышка! — с насмешкой в голосе парировал Беннет.

Пока я шла прочь с балкона, стараясь не сорваться на позорный бег, американец буравил мою спину алчным взглядом. Его отражение в стеклянной двери засело в моем воображении — расслабленного, уверенного в своих чарах распутника, облокотившегося на перила и продолжавшего курить, при этом не сводившего глаз с моей задницы и уже мечтавшего, как он ее отшлепает!

Чертов Беннет! Он точно псих! Первый мужчина в моей жизни, испугавший своим натиском и прямотой, желающий подчинить, а не преклониться!

Чувствуя, как мелодия будильника вырывает меня из сна в реальность, я с трудом распахнула глаза. Вчерашний вечер казался нереальным сюрром. Фантастикой с нестандартными событиями, участницей которых мне пришлось стать.

На постели рядом две Юрыны подушки были накрыты ровно сложенным одеялом. Озерский не вернулся домой ночевать!

Вот так номер! Я даже присела, оглядываясь по сторонам в комнате. Присутствия жениха не обнаружила и осторожно спустила босые ноги на ковер, стараясь лишний раз не трясти больной головой.

После того, как мы начали жить с Юрой вместе, это был первый случай, что мы ночевали раздельно.

И все из-за этого Ричарда Беннета! Я была уверена, что без участия этого мужчины не обошлось.

Пока я исправляла свой заспанный и больной вид на приличный — принимала душ, наносила дневной макияж и укладывала волосы, мысли то и дело возвращались в прошлое.

Вчерашний день. Ошеломляющее чувство удивления, когда я увидела в ногах Беннета сексуальную рабыню, а затем и сам американец со своими прямыми намеками на меня.

"Мышка"…

Ну уж нет. Я хищница, а не жалкая подстилка для доминанта.

Пусть довольствуется доступными девушками легкого поведения. С его внушительным банковским счетом, их выстроится целая вереница. А если они возьмутся за руки, то смогут обнять весь земной шар.

Скорее всего, Ричард уже и забыл о моем существовании. Следовательно, мне нечего переживать.

Я заварила себе крепкий американо, добавила в него немного обезжиренных сливок. Только хотела сделать глоток, как услышала, что вернулся Озерский. Он несколько минут ворочал ключом в замочной скважине, наконец, справился с дверью и вошел в коридор.

Я выглянула с кухни. Вид у моего жениха был плачевный, как у побитой пьяной собаки.

С появлением Беннета в нашей жизни все катилось под откос. Первые разногласия и недомолвки, первая ночь, проведенная врозь, первое утро, когда Юра надрался в стельку и приполз домой.

А он именно полз, опираясь на стенку и глядя расфокусированным взглядом себе под ноги.

Стоило бы его пожалеть, помочь раздеться и уложить его в постель.