еще на подлете серпа, и я окончательно убедился, что Амулет от прямой атаки этой энергии защитить меня не сможет.

Невыносимый жар окутал все мое тело и мгновенно сменился въевшейся в самый мозг острой болью, пробившей ментальную технику. Не сдержав крик, я инстинктивно схватился за грудь и осознал, что еще жив.

Не ведающий никаких преград на своем пути лазурный серп пролетел мимо меня, беззвучно рассек потолок, пробил дыру в пространственном кармане и устремился дальше. По мелькнувшим в отдалении небоскребам и дождю я понял, кого первый Оракул имела в виду под жертвами.

Если потолок карманного измерения, защитный конструкт которого настраивал лично Михаил Вельяминов не смог даже замедлить эту лазурную хреновину, то боюсь Москва скоро недосчитается пару сотен тысяч своих жителей. А если серп продолжит расширяться и дальше, то и того больше.

С такими заботливыми покровителями человечество может спать спокойно. В земле.

Я приземлился на ноги в пяти метрах от первого Оракула. Тварь, которая только что обрекла на смерть тысячи невинных людей, совершенно не изменилась в лице и не источала никаких эмоций.

Без единого слова, старуха начала медленно замахиваться обеими костлявыми руками разом. Глубокая рана на груди шипела и кровоточила, слегка обгоревший Амулет безостановочно вибрировал, продолжая тянуться будто магнит к... стоп. А ведь тянется он вовсе не к первому Оракулу... а что, если он не тянется, а указывает?

Инстинкт подтвердил мою догадку и тело само скользнуло в узкий темный проход, который успела создать Катя Богданова.

Если это не сработает, то мне точно конец, ведь жар от летящих за мной серпов уже прожигал мне спину, а впереди меня ждал тупик.

Глава 6

Все мышцы ломило от перенапряжения, дыхание сбилось, поврежденные кости сращивались на бегу, но это все не имело особого значения, если моя затея не сработает.

До атаки старухи, Катя Богданова успела слегка отодвинуть стены и дала мне шанс, открыв такой знакомый узкий коридор.

Нырнув в этот тупик, я потерял любую возможность уклониться от серпов. Однако, я старался об этом не думать. Мчась на пределе возможного, я всеми силами пытался отыскать в кромешной темноте искомую черную лужицу.

— Вот ты где, — пробубнил я на бегу, сорвал с шеи Амулет матери, и обвязал его вокруг ладони, — надеюсь сработает.

В прошлый и единственный раз, когда мне удалось проникнуть в тонкий мир физическим телом, я соприкоснулся с нейтральной хаотической энергией внешней стены вихря. А если точнее, то первым это сделал именно Амулет матери.

В момент того безумного прыжка в смерч, Амулет точно также как и сейчас, вытянулся вперед меня и, коснувшись хаотической энергии, перенес меня в тонкий мир. Не знаю, это был такой механизм защиты, необходимый триггер или еще что, но в прошлый раз это сработало.

И я нутром чувствовал, что сработает и сейчас.

Лужа хаотической энергии оставшаяся после смерти боярина Морозова все еще источала зловещий смрад самой бездны, но вариантов у меня все равно не было. Разрушающие все на своем пути серпы бешеной старухи качнули чашу весов в ее сторону и надо было срочно сменить поле и правила боя.

На полном ходу, я скользнул в подкате и вытянул ладонь с обмотанным вокруг Амулетом матери перед собой. С широко раскрытыми глазами, я не сводил напряженного взгляда с хаотической дымки, будучи готовым в любой момент одернуть руку.

Почуяв приближение жертвы, черная вязкая жидкость, будто живая, приподнялась на двадцать сантиметров и образовала куполообразную сеть, будучи готовая впиться в добычу. Старательно погасив инстинкт самосохранения, я глубоко выдохнул и влетел в объятия Хаоса.

Оглушающе звенящая тишина ударила в мозг. Разом исчезли все посторонние звуки и запахи. Стихла боль, с языка испарился стальной привкус крови. Сковывающее тело давление могучей силы сменилось на чувство свободы и легкости.

Будучи так долго в пылу сражения с боярами, Вельяминовым, сестрой, а потом и первым Оракулом, я совсем забыл какого это находиться в тихом спокойном месте.

И только я об этом подумал, как умиротворяющую тишину нарушил оглушительно громкий треск. Подсознательно я ждал его, поэтому даже не шелохнулся и вместо этого устало потер переносицу.

— И тебе привет, здоровяк, — обернулся я и махнул рукой пятиметровому гиганту, что все еще неустанно пытался разбить связующий нас бордово-синий канат.

Его могучее перекачанное тело переливалось голубыми вспышками чистой астральной энергии, а безликая башка все также продолжала меня игнорировать.

Я осмотрелся по сторонам и с сожалением убедился, что с прошлого моего посещения тонкого мира ничего не изменилось. Все та же непроглядная голубая пелена жаждущая расщепить все материальное. Все та же семиметровая безопасная область вокруг здоровяка антропоморфа, выходить за которую я не могу.

Такое себе пространство для маневра.

— Какое прыткое грешное дитя, — раздался задумчивый голос из темноты впереди.

Мерное цоканье каблучков разом разрушило всю чарующую атмосферу астрала, и я перевел свой взгляд на звук.

В тот же миг, из голубой пелены плавно выпорхнула белокурая девица в длинном коктейльном платье, что было явно узковато для ее пышных форм. За ее хрупкой обнаженной спиной, будто тени, тянулись две массивные фигуры с лазурными татуировками на висках. Внушительные гиганты ростом и телосложением почти дотягивали до моего безлицего друга.

— Что за маскарад? Если хотела впечатлить, надо было появляться обнаженной, — тщательно анализируя существо передо мной проговорил я, — хотя, после того как я видел твое настоящее дряхлое тело, это бы тоже не сработало. Да и говор остался старушечий.

— Столь же прыткое, сколь и наглое, — прошелестела девица, остановившись в трех метрах от меня, — у меня десятки ликов, дитя, и каждый из них настоящий.

Не успел я ничего ответить, как по пространству вновь разнесся оглушительный треск от удара по канату.

— Не пугайся, это он так здоровается, — спокойно пояснил я.

Пусть старуха сменила облик, перестала источать слепящий лазурный свет будто лампочка, и, пока что, не кидается серпами, я ни на миг не ослаблял бдительности. Астрал ее территория, да и массивные ребятки за ее спиной хоть и выглядят чуток поменьше чем безлицый здоровяк, но насыщенность силы внутри них несравнимо выше.

— На что ты надеялось, сбегая сюда, наивное дитя? — снисходительно прошелестела первый Оракул, — в реальном мире поддержание моей боевой формы требовало немалых усилий. Продержись ты чуть подольше, смог бы напоследок увидеть рассвет. На свете мало что может сравниться с истинной красотой восходящего солнца.