– О, нет-нет, – Омер взял в обе руки по ножу с широким лезвием и громко ими застучал по доске, шинкуя в труху мясо. – Хотеть. Говорить. Быть… без мужчина. Жаловаться, Сафие очень жаловаться, Сафие плакать. И пропасть. Плохо без Сафие, да, – кое-как, на инфинитивных глаголах объяснившись, Омер печально свёл густые брови и принялся сворачивать свой шедевр кулинарии.

Пахло вкусно, разжигая аппетит. Да, как не уставала верещать Вики, когда-нибудь он точно траванётся, покупая еду в таких вот клоповниках, но что поделать, если вкусней, чем Омер, не готовил никто даже в приличных заведениях. То сухая, то мясо жёсткое, то пересолёно, но этот косноязычный турок знал, как делать шаурму идеальной и сочной.

– Может, Сафие говорила что-то ещё, кроме того, как ей плохо без мужчины? – без особой надежды спросил Рик, сглатывая слюну. От аромата гриля желудок всё же проснулся. – Что устала, или хочет где-то ещё побывать, кроме салона Фредерики?

– Скучать. Они скучать вечером, много скучать, – Омер задумчиво прищурился, доверчиво вглядываясь в лицо комиссара. Его удостоверение он видел ещё на прошлой неделе, и в отличие от Лоры, на него оно произвело правильное впечатление, максимально расположив к честности. Никому не хочется потерять визу. – Сафие так скучать, что гулять мост. Когда луна, – он возвёл взгляд к закопчённому засаленному потолку забегаловки, будто луна должна нарисоваться именно там.

Всё это Рик уже и так знал. Что одинокая повариха мечтала встретить мужчину и не боялась гулять ночами, даже не понимая, в каком гадюшнике жила. Кажется, именно это и стало её фатальной ошибкой. Вспомнив добрую улыбку слегка полноватой женщины, Рик тяжело вздохнул. Не должно так быть, это ненормально, и если бы случай был единичный – он бы и сам списал это исчезновение на скользкий мост и падение в Эльбу.

Если бы не существовало Ахмеда Милада и Садыки Набирджан. Но из-за них случайность переставала быть случайной.

– Спасибо, Омер, – поблагодарил его Рик, принимая бумажный пакет с завёрнутой в него горячей шаурмой. – Сколько с меня?

– О, не надо. Подарок, – замахал руками турок, а затем тихо добавил: – Сафие вернуть. Нравится…

– Сделаю всё, что смогу. Обещаю, – абсолютно серьёзно пообещал Рик. Как-то безмерно несправедливо, что пропавшая женщина вполне могла бы найти своего суженого в лице хозяина забегаловки, а вместо этого исчезла без следа.

Выходя из шаурмичной, Рик съёжился от ударившего в лицо порыва ледяного октябрьского ветра. Тонкая куртка от него не спасала, и он трусцой побежал к машине. Новый визит к Омеру ничего особо не дал, кроме разве что дармового ужина и одного крохотного, но важного факта: Сафие, третья пропавшая, скорее всего и впрямь никогда не ходила к Фредерике, не успела. А значит, Лора не лжёт. Или лжёт не во всём, что тоже весомая разница. Её ум и проницательность для него были абсолютно очевидны, и при воспоминании о том, как грубо схватил тонкое запястье, чуть не обожгло стыдом, если бы он ещё умел стыдиться. Никогда не надо торопиться с выводами.

Тот портрет наглой мошенницы, какой он нарисовал себе до встречи с Лорой, не стыковался с тем, кого он увидел. И уж точно не ожидал, что даже удостоверение комиссара не сделает из неё пушистого кролика, как из того же Омера, как из любого, кто не желал привлекать к своему бизнесу полицаев. Потрясающее хладнокровие, чувство собственного достоинства и не потерянное ни на секунду лицо – то, что в глазах Рика действительно достойно уважения и протянутой на прощание руки. Теперь, вновь усевшись в салон «Фольксвагена», он задумался основательно и понял, почему урчала интуиция. Это неправильная выдержка. Специально выращенная, как и у него. Защитный механизм. Только Лора как раз не апатична. Скорее готова расцарапать когтями любую рожу. Сжатая пружина, от которой можно ждать чего угодно.

Одного комиссар Шаттен никак не хотел признавать даже в мыслях: что корично-карим гипнотизирующим глазам оракула верилось без привычного усилия над собой.

– Кто ты, чёрт возьми, такая, Лора Вебер? – задумчиво спросил он у железного руля, не спеша заводить мотор. Как ни крути, а больше ниточек нет. И тянуть придётся именно за эту.

_____________________________________

11 - Хайм – немецкое общежитие для беженцев, где они живут, пока не найдут себе что-то более подходящее.

12 - «Herr» (Г(х)ерр) – господин, вежливое обращение. «Hure» (хурэ) – шлюха, блядь (ругательство). Омер в силу своей неграмотности и специфичности района, в котором живёт, перепутал созвучные слова.

Шумные сборища в списке самых неприятных для Лоры вещей занимали не последнее место и уж точно входили в почётную десятку после футбола, общественных туалетов и жирных свиных колбасок. Последними сегодня пахло отовсюду, и спасения от копчёного дыма, пивных паров и стойкого сахарного аромата лакрицы не было никакого. Благодарение за урожай13. Повод развернуть на ратушной площади настоящее гуляние, с щедрой руки бургомистра сдобренное живой музыкой от студентов в национальных чёрных шапочках с перьями и издевательских зелёных бриджах на подтяжках.

Шанс поддержать клиентскую базу упускать было глупо. Сегодня на площади хватало и простых наивных фермеров, которые привезли выставить свои достижения из необъятных тыкв с ароматными спелыми яблоками. И пожирающих килограммы зажаристых сосисок с картофельными салатами горожан, радующихся выходному дню. И детей, для которых за смешные центы продавались в лавках любимые сладости: пышные домашние берлинеры14 с ягодными джемами, яркие мармеладные мишки, леденцы всех возможных форм, десятки видов пирогов и штруделей. Если держаться ближе к ряду со всем этим великолепием, можно хотя бы избежать алкогольного душка, но Лора поставила свой крохотный шатёр как раз таки поближе к выстроенным в высокую башню деревянным бочкам, где тёрся весь её контингент. Проще всего облапошить именно пьянь, и Лоре этого можно было не объяснять. Так что она смело разместила под навесом два низеньких шатких складных столика, на одном из которых разложила побрякушки, а за второй уселась сама с самым что ни на есть таинственным видом, повязав скрученный платок на манер ободка. Хорошо, что Кэтрин помогла дотащить всё это барахло до такси. Сейчас она моталась среди толпы вместе с другими девушками, которые не прочь подзаработать, разнося кружки. И которые совсем не прочь напялить традиционный дирндль15: неприлично короткие пышные зелёные юбчонки с передниками, белые чулки с бантами и блузки с пошлыми рюшами, а талию затянуть в ужасающе тесные чёрные корсеты. Кэт, как и её коллеги из числа жриц любви, была профессионалом по разносу пива: прижимая кружки к бесстыдно вываливающейся из корсажа груди, она могла унести до восьми штук разом.

Галдёж стоял ужасный. Дудение в трубы от студентов только делало ещё хуже, нисколько не заглушая детских восторженных писков, нетрезвых разговоров и постоянных щелчков от камер туристов. Лора зажгла в своей палатке палочки наг чампа, чтобы хоть немного отвлечься от всего этого кошмара. Прошлой ночью она практически совсем не спала, а сегодня специально не положила с собой в рюкзак малыша Сива, и это вызывало лишнюю тревожность. Зато за несколько часов гуляний удалось состричь с наивных горожан столько деньжат, сколько обычно не удавалось заработать и за месяц. Ради этого можно было потерпеть. Даже товар распродала почти весь, и до следующей посылки от тёти Шаисты придётся самой лепить амулеты из того, что попадётся под руку. Причём в ближайшем магазине, где не обязательно проводить покупки через кассу, а большие карманы всегда помогут унести лишнее.